Преданная (СИ) - Мария Анатольевна Акулова
— Тебе понравилось бы, кстати. Я думаю…
Качаю головой, но Лиза не успокаивается:
— С Игорем Вита встречалась. Давно было, вроде бы разошлись без обид. Но она говорит — большой. И толстый… Хотя для первого раза…
— Лиза, всё. Секса не будет. Угомонись.
В ответ подруга тяжело вздыхает. Я отворачиваюсь к окну.
У нее в этом плане очень простая философия: влюбляться ей легко, секс — это удовольствие. К двадцати двум у нее было три "серьезных" парня и почему у меня не так — ей непонятно.
Мы подъезжаем к массивным воротам. Во мне волнение смешивается с энтузиазмом. Как бы там ни было, побывать в новой компании, поплавать в бассейне, сесть на гидроцикл — это все интересно.
В брошенной в багажник сумке у меня два красивых купальника, спф, смена белья на всякий случай, косметика, шорты с майкой, сарафан на вечер.
— Ну что вы? — нетерпеливый голос Игоря разносится по салону.
— Машину сейчас будем бросать. Вы где?
— Заселились. Ваш ключ у меня. Переодеваемся, валим на басик. Юля с тобой?
Лиза закатывает глаза, я закусываю уголок губ.
— Со мной. В обморок упала, когда голос твой услышала.
Смолина ерничает, я цокаю языком и делаю большие глаза. Улыбается.
— Шмоток много? — Уточняет Игорь.
— Две сумки.
— Подойду тогда. Ждите.
Парень скидывает, я не успеваю ни поздороваться, ни сказать, что не надо. Тем более, Лиза со мной не согласна. Она-то не перетруждается. И мне не дает.
— Просто, блять, прынц… — Пропускаю мимо ушей Лизину шпильку, пытаюсь обнаружить в себе хотя бы искорку… Пока нет.
Мы без спешки выходим из машины. Лиза разминает плечи и шею, а я обвожу взглядом доступный мне вид. Издалека слышен гул голосов и плеск воды.
Здесь круто. Лес. Речка. Бассейны. Огромная территория и номера с идеальным современным ремонтом.
Вкусный ресторан. Фотогеничное спа.
Я делаю оборот вокруг своей оси, а Лиза тем временем смачно зевает, стоя посреди заезда на парковку.
В наполненную расслабленной гармонией реальность врезается противный звук удара по клаксону. Лиза дергается и отступает.
Я опускаюсь попой на нагретый работой мотора и солнцем капот. Смолина плюхается рядом. Складывает руки на груди и, дуясь, следит, как на территорию въезжает целый кортеж из машин.
— Прям, сука, не объехать… — Бурчит для виду, хотя и сама знает, что неправа.
Я же слежу за передвижением вереницы машин, пока сердце не ускоряется само собой.
Читаю номера одной из машин и сердце переезжает в виски.
Кортеж останавливается и из него начинают выходить люди. Лиза смотрит на них хмуро, я — растеряно.
— О, смотри… Это же твой, — подруга толкает меня плечом и кивает на Тарнавского. Я тем временем отворачиваюсь.
Сейчас еще Лена вылезет. Черт.
Волнение преображается в раздражение.
— Ты чего отворачиваешься?
— Лиза, — не в силах сдержать его внутри, пресекаю с упреком. Лиза ловит настроение: поднимает руки, ведет пальцами по губам и бросает ключик.
— Ладно, я поняла. Не рада видеть.
— Неловко просто…
Подруга кивает.
Смотрю украдкой на компанию. Лены там нет. Только Тарнавский и неизвестные мне мужчины, женщины, дети.
— Не волнуйся, мы может и не пересечемся. — Я не просила, но за попытку подруги успокоить даже благодарна. Слушаю ее фоном. — Бассейнов дохуя. Думаю, они в лягушатниках будут тусоваться. Столько мелочи… Это не его, кстати?
— Не знаю.
Имитирую безразличие, хотя по факту… Нет. Слежу, как мой работодатель отрывает от земли и усаживает себе на локоть одну из малышек. Она ему говорит что-то — он улыбается. С ямочками. Смущает. И ее, и меня.
Сердце с ума сходит. Искры — вот они.
Ауди мигает фарами. Дальше мы с Лизой почти открыто смотрим уже в судейскую спину.
— Надо будет папе сказать, кого я тут встретила, — она произносит задумчиво, выливая слова мне на голову ушатом холодной воды. — Иногда слышу в разговорах «Тарнавский», «Тарнавский». Вдруг ему важно…
— Не надо. — Мой голос звучит сухо. Слова похожи на приказ, а не просьбу. Во рту распространяется горечь.
— Почему? — Молчу и закрываю глаза.
Стараюсь отбрыкаться от ненужной мне информации, которая сама собой лезет в мысли.
Потому что мне снова скажут не спускать с него глаз. А я не хочу.
Глава 20
Юля
Икры и стопы окутывает теплая вода бассейна. Основания ладоней вжаты в кафельный борт за сеткой слива.
Я пытаюсь жить свою единственную счастливую жизнь, но чужая единственная то и дело приковывает взгляд.
— Юль, давай к нам! — Слышу громкий оклик Игоря, оглядываюсь и улыбаюсь лучезарно. А потом снова отворачиваюсь и, «стухнув», прочитаю горло.
Он с еще несколькими моими новыми, вполне приятными, знакомыми, чилит в джакузи. Я же сижу на бортике приватного бассейна. Такие примыкают к каждой из вип-беседок.
И соседнюю, как назло, занимает компания моего судьи.
Хотя моим его называть опять совершенно не хочется. Зла не хватает. Вообще.
Я знаю, что Тарнавский меня заметил. Пробежался взглядом, кивнул… И все.
Бесит, что он смог переключиться тут же, а я на каждом шагу и движении думаю, как они выглядят в его глазах.
Прежнее волнение умножилось на сто. Включилась сладко-горькая мания преследования. Фантазирую, что он наблюдает, когда я не вижу, но когда сама смотрю украдкой — нет. Увлечен своими.
Это как-то лечится?
Алкоголь мне нельзя. Расслабиться не получается.
Выбранный купальник кажется излишне развратным. Ответить на приглашение Игоря не хочется.
Мои реакции на его действия в принципе все больше наполняются раздражением.
Он пытается прикоснуться — то к голому животу, то к бедру, то руку погладить, я увиливаю. Трогает волосы, дергаюсь. Уже чуть выпил (пока что пива), и я не осуждаю, но блять… Ладно, неважно.
— Замерзнешь, Юль! — Это кричит уже Лиза. И на нее я тоже без причины злюсь.
Не трогайте меня и все.
Съезжаю попой с борта и погружаюсь под воду по ключицы. Делаю несколько гребков в одну сторону, отталкиваюсь и в другую.
Снова «случайно» скашиваю взгляд…
К Тарнавскому то и дело липнет какая-то смазливая малолетка из их компании. Вообще компания странная: люди разных возрастов. Кто с детьми, кто нет. Кто парами. Кто — как уважаемый Вячеслав Евгеньевич — не имеет ничего против флирта с моей ровесницей.
Но не со мной.
Видимо, все дело в этом.
Вот и сейчас миловидная шатенка дует губы и усаживается Тарнавскому на колени. Он воспринимает это, как само собой разумеющееся. Обнимает за талию, она его — вокруг шеи. Как будто обвиняет в чем-то, а он улыбается широко-широко.
Чтобы не взорваться — ухожу
