Зеленое солнце - Марина Светлая
И потом в полуотключке, полубреду, во хмеле.
То самое.
Пока она не вскрикнула. Дошло, хотел отстраниться — не пустила. Обхватила руками, ногами обвила. Что там надо-то было по пьяни? Несколько толчков? Он их сделал. Он, черт бы ее побрал, сделал их. Чтобы потом скатиться на другую половину кровати и уставиться в зияющий чернотой потолок, пока снова не провалился в сон.
Проснулся на свою голову.
Назар слетел с дивана, будто бы ошпаренный, сдернул простыню, чтобы найти хотя бы трусы. А после уставился на небольшое темное пятно на белоснежном полотне, пытаясь врубиться.
— Блядь! — процедил он сквозь зубы, чувствуя, как его начинает заносить от злости.
На то, чтобы одеться, много времени ему не понадобилось. По-армейски, быстро. Провел пятерней по короткому ежику волос. Прислушался к звукам в доме. Эта идиотка, конечно же, на кухне, судя по запаху. На запах и пошел, хотя его все еще мутило. И видимо, мутить будет еще больше.
Аня и правда суетилась у плиты. Обернулась, когда услышала шаги за спиной. Ни дать, ни взять — счастливая женушка. Халатик, передник, в руках лопатка и румяные оладушки на сковороде.
— Доброе утро, — улыбнулась она Назару. — Голова болит? Может, рассолу? — она повернулась к плите, чтобы перевернуть оладьи, продолжая болтать: — Я маме твоей позвонила, чтобы она не переживала, а она велела тебя накормить. Да я бы и сама, конечно…
Назар скрежетнул зубами. Он прошел к окну, раскрыл его с проветривания настежь, чтобы пустить воздуха. Но и там, как назло, ни дуновения. Трава не шелохнется. И только утро!
— Зачем ты мать тронула? Чтобы она узнала… типа хвастануть?
— Ну как же… — Аня снова повернулась к Назару. — Ты же не предупреждал, что ночевать не придешь. Она могла волноваться. Ты проходи к столу, я сейчас.
— Я не буду ничего есть. Дай воды, пожалуйста. Пить хочу.
Она метнулась к буфету, достала стакан, набрала в него воды и протянула Назару.
— Ну ты чего? — спросила участливо.
— Чего?! — крикнул он. — Чего?! Ты соображаешь хоть немного, Ань, что произошло? Или так и будешь лупать тут глазами?
— Я не настолько глупая, — смутилась она. Отвернулась к плите, переставила сковородку, деловито сложила оладьи на блюдо, где уже была небольшая горка приготовленных чуть раньше. Когда она снова взглянула на Назара, на ее щеках разлился румянец. — Я понимаю, что для тебя все… неожиданно. Но это совсем не значит, что мы завтра станем свадьбу играть.
— Свадьбу?!
— Давай пока погуляем. Ты ко мне привыкнешь.
— Ты же не собака, блин, Аня! — заорал Назар и тут же оборвал себя, от крика больно запульсировало в затылке и висках. Глотнул воды из стакана, после опрокинул его в себя, опустошив полностью, и снова взглянул на нее. Растерянную и едва не прижавшую уши от его ярости. Вот дерьмо!
— Послушай, — снова начал он. — Ты вообще соображаешь, что сделала? Я бухой был, мне похрен было кого трахать, Ань! А ты-то в своей голове что придумала? Ты понимаешь, что… что назад уже не вернешь!
— У тебя ведь нет никого, Назарчик, — взволнованно проговорила Аня. — Я буду. Всем для тебя буду.
— Я тебя предупреждал, Ань. Объяснял. Я не чувствую ничего. Прости, но от одного перепихона это не может измениться, — проговорил он, прекрасно понимая: лукавит. В этом он лукавит. Изменилось, еще как! Теперь не она назойливая муха, теперь он — виноватый мудак. И самое мерзкое, что именно таковым он себя и ощущает. Но ведь не заставлял же, сама пришла!
— Давай хотя бы попробуем, — попросила она. — Пожалуйста.
— Нет, — отрезал Назар, буравя ее совсем недобрым взглядом. — Нет, и я тебя прошу, не трогай маму. Думаешь, я не знаю, чего ты с ней дружишь? Вот, пожалуйста, прекращай это.
И с этими словами он свалил из кухни, а после, быстро собравшись, и из дома. Невыносимо было там находиться, стыд раздирал. А Назару слишком хорошо было знакомо это чувство, чтобы бежать от него подальше и как можно скорее.
Нужно было еще забрать тачку у клуба, где бросил ее вчера, но по жаре и в его состоянии даже минимальное расстояние по Рудославу пробежалось с трудом. На часах было десять. Утренний патруль он давно пропустил, но все равно упрямо выехал за город в направлении клондайка — проверить, как работают. Он не сомневался в том, что парни не подведут, но домой ехать, а там эта… ну его к черту!
Свою ошибку Назар понял, когда блевал у обочины дороги, в то время как над головой кружили древесные кроны. На пустой желудок с несколькими глотками воды — это додуматься надо было куда-то ехать. Еле отошел.
Впрочем, после того, как желудок все-таки опорожнился, пусть и столь неестественным способом, немного начало отпускать. И он кое-как вернулся домой. Надо было пожрать. Выдохнуть, отоспаться, чтобы очухаться хоть до вечера. Но когда топал от гаража к их с матерью дому, вдруг осознал, что ему придется пройти под балконом Миланы. Кровь прилила к голове, и засвербело в области крестца. Если после вчерашнего ей снова показаться на глаза, то точно лучше сразу в канаве на клондайке утопиться. Он же со стыда сгорит!
Назар втянул носом воздух, который все сильнее раскалялся, и ломанулся к большому дому — в обход, по другой аллее. Потому что ему просто необходимо было поговорить со Стахом. Его он нашел, как ни странно, на террасе. Стах пил кофе на воздухе, уткнувшись в монитор ноутбука.
— Доброе утро, — поднял он глаза на Назара. — По делу или на кофе?
— По делу, но от кофе не откажусь, — сообщил Кречет, перетащив себе соседнее кресло, стоявшее в глубине террасы. Уселся напротив и окинул беглым взглядом стол с выпечкой, маслом и свежим ягодным вареньем. Для начала годится. — Я проспал утренний патруль, вот что.
— Такое и раньше иногда случалось, — сказал Стах, откинувшись на спинку кресла. Подошедшая прислуга принесла чашку для Назара и бесшумно исчезла. Вышколенные. — Запасной вариант сработал?
Назар кивнул и потянулся к кофейнику. Налил себе напиток и принялся орудовать приборами, намазывая масло на булку.
