Лука II - Сара Брайан
попало на меня. Погладив уложенные светлые локоны, она бросила на нее
угрожающий взгляд.
— Я слишком хорошо выгляжу, чтобы быть покрытой рвотой.
Хлоя почувствовала, как ее губы задрожали от смеха при мысли о том, что Мария может выглядеть как угодно, но только не великолепно, даже
покрытая рвотой. Эта мысль успокаивала ее нервы, пока не началась паника, когда очередь начала двигаться. Она не сдвинулась с места, когда Мария
попыталась подтолкнуть ее вперед, не в силах заставить свои ноги двигаться.
Что происходит? Что я делаю? Это безумие! Неужели я
действительно собираюсь выйти замуж?
— Если ты не начнешь двигаться, Лука подумает, что ты не хочешь
выходить за него замуж. Обычный слишком сладкий тон Марии исчез.
— Так ты хочешь испортить самый счастливый день в жизни моего
брата?
Нет. Она вздохнула. Хлоя не хотела портить день Луки, или свой, или
всего мира, если она не пойдет к алтарю, где растут цветы.
Держась за руку Марии изо всех сил, она начала идти, чувствуя, что
вот — вот...
— Будет трудно отдать мою протеже. Просто запомни все, чему я тебя
учила, — шептала Мария, когда они направились к занавешенным
французским дверям.
— Всегда заставляй его мыть посуду после ужина.
С каждым шагом Мария давала ей очередной совет.
— Держи его начеку...
Еще один шаг.
— И притвориться, что он забыл что — то важное, и заставить его
просить прощения.
Еще один шаг.
— Когда ты на него разозлишься, закажи еду на вынос. Это заденет его
за душу. Слезы уже застилали ей глаза, когда они подошли к занавешенной
двери, Хлоя обняла Марию и поцеловала ее в щеку, прежде чем им пришлось
пройти через нее.
— Спасибо тебе, Мария. После того как мои родители... Она
запнулась, вспомнив о своих отце и матери, которые не так давно погибли в
результате трагического взрыва газа. И хотя они никогда не заботились о ней
так, как должны были бы, все равно было немного грустно, что родителей
нет рядом.
— Ты просто облегчил мне жизнь без семьи.
— Ты всегда была членом семьи Карузо, Хлоя. Мария мило
улыбнулась и подмигнула.
— Теперь это станет официальным.
— Именно так, — раздался глубокий голос за ее спиной.
Повернувшись, она посмотрела на отца Луки.
Только после того, как Данте получил одобрительный кивок Марии, он
протянул руку.
— Хлоя, не окажешь ли ты мне честь исправить ошибку и проводить к
алтарю одну из моих дочерей?
Переполненная радостью от того, что он спросил, она все же
посмотрела на Марию, ища ее одобрения.
Мария все еще улыбалась, но теперь в ее глазах стояли слезы. В них не
было ни капли ревности, только полная самоотверженность и счастье перед
тем, как Мария прошла через занавес к алтарю и заняла свое место.
Улыбаясь своими блестящими глазами, Хлоя взяла сильную руку
своего будущего свекра.
— Конечно.
— Спасибо, — хрипло произнес Данте, похлопывая ее по руке и
отдавая ей все свои силы.
И с этими словами Хлоя сделала последний глубокий вдох, все больше
опасаясь, что не оправдает ожиданий Луки о том, как он хотел бы, чтобы она
выглядела в день их свадьбы.
Когда занавес открылся, сине — зеленые глаза Луки встретились с
драгоценными серыми глазами, которые он полюбил всем сердцем с того
момента, как впервые увидел ее.
Не было слов, чтобы описать красоту Хлои. Ничто не могло сравниться
с ней на этой земле. Она была столь же изысканна, сколь и редка. Об этом
свидетельствовали ее фарфоровая кожа, длинные шелковистые черные
волосы и шрамы, которые она уже не пыталась скрыть. Но, как бы то ни
было, именно внутренняя красота была ее самой притягательной чертой.
Каждый день он поражался ее красоте, но сегодня, когда солнце ярко
светило, а сад был в полном цвету, когда она шла к алтарю, она выглядела
неземной. Платье, в котором она вышла за него замуж, было таким же
изысканным, как и она сама, но от бесконечной фаты, усыпанной
миллионами белых роз, у него помутилось в глазах.
Он чувствовал свою мать здесь, когда смотрел на нее, когда вдыхал
запах цветов, когда ощущал прикосновение ветра к своей коже, когда
смотрел на изумрудно — зеленые платья и акценты, которые Хлоя выбрала
под цвет глаз своей матери. Как и говорил стоявший за его спиной
священник, она горда.
Его отец тоже не скрывал своей гордости, когда шел отдавать ту, кого
Лука в последний раз назовет своей невестой, давая понять не только сыну, но и всей семье, что Данте полностью одобряет его выбор.
Когда к беседке, где они впервые встретились, подошла потрясающе
красивая Хлоя, Лука улыбнулся и протянул ей руку. Им предстояло сказать
друг другу самые важные слова, которые они произнесут за всю свою жизнь, но были и два важных слова, с которых все началось...
— Привет, дорогая.
Глава 27 – Чтобы было так
Их свадьба была абсолютно прекрасной, и она не могла быть счастлива
от того, как все прошло. Она была рада, что ничего не изменила и не
уменьшила.
Она была рада, что ничего не изменила и не сделала меньше, ведь они
смогли разделить свою любовь со всеми родными и друзьями. Но теперь, когда все закончилось, Хлоя не могла понять, почему она так нервничает, стоя в ванной в одиночестве. Ведь раньше у них не было секса... Может быть, дело в том, что в ту неделю, когда они переехали в дом семьи Карузо после
того, как Данте подарил им дом в качестве свадебного подарка, Лука спал в
старой спальне своих родителей, а она — в его старой комнате.
Когда она спала одна, то боялась, что старые кошмары снова нахлынут
на нее, но этого не произошло. Без Луки она чувствовала себя спокойно и
уверенно, а на третий день сна в одиночестве к ней пришло осознание того, что она больше не испуганный подросток, боящийся собственной тени. Она
была взрослой и понимала — как бы ей этого ни хотелось, — что зло может
твориться и ночью, и днем.
Возможно, она больше не боялась кошмаров, но чего она стала бояться, и она не могла понять, почему, так это хрупкости самой жизни. С тех пор как
Лука сказал, что Бог не найдет для него места на небесах, она
