Мой похититель - Кира Лафф
Отец растил меня как подставную личность для хранения своих неправедно нажитых капиталов. Послушную куклу, на которую можно переписать часть своих активов.
В глазах помимо воли скапливаются слёзы. Боже… как же тяжело!
Я всегда знала, что отец — жестокий человек. Знала, но отчаянно верила, что меня он любит. По-своему. Своей странной, жёсткой, строгой любовью. Ведь кроме него из родственников у меня никого. Только он…
— Отпустить? — он резко разминает шею до хруста хрящей. Всегда делает так, когда приходится сдерживать ярость. — Вокруг столько опасностей, Лера! Нет-нет. Я не могу поступить так безответственно. Мы поедем домой!
Последняя фраза больше звучит как угроза.
Бросаю взгляд через тонированное стекло и вижу подходящую к клинике с противоположной стороны Лесю.
Сердце бьётся как сумасшедшее. Это мой шанс! Если я не вернусь, Ярослав подумает, что я просто сбежала с картой, которую мне дал Демид. Сбежала с деньгами и не желаю его больше видеть! Может, он и искать меня особо не станет?! Боже… нет! Только не это!
Резко давлю на стеклоподъёмник.
— ОЛЕСЬКА! — кричу в открывающееся окно. — Я ТУТ!
Подруга вскидывает голову, вертит ею, и я снова воплю со всей дури:
— ЛЕСЯ!
На секунду мы с ней встречаемся взглядами, но уже в следующий момент меня резко ударяют лицом в переднее сидение.
— Заткнись! — отец сжимает пальцы на моих волосах и для верности впечатывает меня лбом в стекло.
Хриплю, чувствуя, как из разбитого носа струится кровь.
— Сука, — цедит сквозь зубы и закрывает окно. — Тупая сука! Трогай давай, чего встал! — это уже летит водителю.
Машина рвёт с места на красный. Слышу визг тормозов, и их недовольные сигналы клаксонов.
Дрожащей рукой утираю нос и с презрением смотрю на отца.
— Будь ты проклят! — хриплю.
— Лер, заткнись, я серьёзно тебе говорю! — резко осаживает меня он. — Просто сделай вид, что тебя нет, иначе я тебя прямо в этой машине придушу!
В его словах столько яда и ненависти, что у меня по спине пробегает морозец. Господи боже… неужели, он, и правда, настолько меня ненавидит?
Обнимаю себя руками, чтобы хоть как-то унять дрожь в теле.
Всю дорогу до дома, несмотря на просьбу молчать и делать вид, что меня нет, отец продолжает накручивать себя, рассуждая о том, какая я неблагодарная дочь.
Сбежала со свадьбы, украла его деньги и документы… Предала его доверие.
— С кем ты спуталась, дура?! А ну признавайся! Я знаю, в одиночку ты не могла это провернуть!!
Он брызжет слюной и сжимает кулаки.
— Я всё выясню! Шлюха! Перед кем ноги раздвинула?! Кто тебе помогал?! Лучше по-хорошему говори!
Я просто молчу в ответ.
В этот момент страх просто отступает на второй план. Внутренне сжимаюсь, ухожу глубоко в себя.
Знаю, оправдываться бесполезно. Отец уже всё решил на мой счёт. Вынес мне приговор. Что бы я ни сказала, всё равно буду виновна.
Вспоминается, как однажды в детстве я играла в чаепитие с куклами и пролила воду на разбросанные на диване в гостиной документы. Это вышло случайно, но отец наказал меня так, словно я сделала это нарочно. Няню уволил. Меня отшлёпал ремнём, а потом месяц не пускал на мои любимые уроки танцев…
Страшно подумать, что будет со мной теперь…
— Приехали, шеф, — машина тормозит, и я с удивлением замечаю, что мы, и правда, уже приехали к дому.
Ругань отца всё это время звучала в ушах белым шумом.
Но теперь, глядя на стены тюрьмы, в которой я прожила последние девятнадцать лет, мне становится совсем не по себе…
Пассажирская дверь резко распахивается, и охранник отца резко выдёргивает меня из машины за руку.
При виде ненавистных ворот пространство словно сжимается, мне становится так дурно, что изображение начинает вращаться перед глазами с бешеной скоростью.
Ноги подкашиваются, и я резко лечу в какую-то пропасть.
Теряю сознание, погружаюсь во мрак.
Глава 43
Лера
— Давай, просыпайся!
Со дна забытья меня резко вытаскивает ударившая в лицо струя ледяной воды.
Глаза распахиваются, и я откашливаюсь. Часть воды попала в нос. Ужасное ощущение!
— Притворялась?
Медленно оглядываюсь по сторонам, вытирая лицо рукавом кофты. Сегодня я в одежде Алисы, поэтому рукава и штанины джинс мне немного коротки.
Приподнимаюсь с кожаного сидения отцовского дивана.
Мы у него в кабинете.
— Оставьте нас! — гаркает на своих псов, и те покорно выходят, оставляя нас с отцом наедине.
По коже пробегает морозец.
Подтягиваю ноги к подбородку и обнимаю голени руками. Понимаю, что ничего хорошего мне не светит…
— Вот что мне с тобой делать, а? За что мне это? — отец нервно ходит передо мной взад-вперёд. — Наказание, не иначе! Вместо пацана вселенная наказала тупой шалавистой девкой! Я сразу понял, что с тобой будут проблемы! Потому что вы, бабы, все такие. Тупые! Идиотки!
Вижу, он злится всё сильнее. Его ладони сжимаются в кулаки, голос опасно повышается…
Прикрываю глаза, считая про себя до десяти, чтобы не сойти с ума от страха.
Отец всегда действовал на меня так. Пугающе. Если с другими людьми я могла вести себя бойко, могла отстаивать свои права, то рядом с ним… почему-то превращаюсь в безвольную куклу.
— Ты так и будешь молчать, идиотка? — отец останавливается передо мной. — Ты что, поспать решила?! Я тебе наскучил?
Жёсткие пальцы впиваются в мои волосы, заставляя вскинуть лицо.
— Нет-нет… — шепчу, чувствую, как глаза становятся красными. — Прошу тебя, не надо…
Но пощёчина, всё же, прилетает.
Ошпаривает кожу кипятком.
За ней летит следующая. Потом ещё и ещё.
— Папа… не надо! — кричу
