Безжалостные святые - Мишель Хёрд

Идя через березовый и сосновый леса к берегу, мои мысли мечутся, перескакивая от всего, что я потеряла, к моему предстоящему браку с Дэмиеном.

Я бы хотела, чтобы Киллиан был здесь. Тогда я не оказалась бы в таком положении. Потеря его пробила зияющую дыру в моем сердце и жизни.

Боже, и это оставляет меня полностью во власти Дэмиена.

Эта мысль снова пробирает меня дрожью, и это заставляет меня идти быстрее, как будто я могу убежать от нее.

Когда я достигаю берега, я останавливаюсь, мое дыхание срывается с моих губ. Мой взгляд находит город вдалеке, и я смотрю туда до тех пор, пока у меня не затуманивается зрение. Мои мысли возвращаются к прошедшему месяцу и к тому, как все изменилось.

Первый раз, когда я увидела Дэмиена и узнала, что он Ветров. Шок и страх, которые я испытала. Тренировки и осознание того, насколько он хорош. Непобедимый. Слишком силен, чтобы у меня был шанс против него.

Мое дыхание срывается с губ, и мои глаза закрываются от жестокой реальности того, что готовит мне будущее.

Я помню, как разозлился Дэмиен, когда мой отец выиграл ставку.

Только с этой мыслью я понимаю, что жизнь Дэмиена тоже изменилась. Он застрял со мной и, вероятно, пытается извлечь максимум пользы из ситуации.

Тем не менее, брак будет не только на словах. Он ясно дал понять, что хочет всего. Да, притяжение было всегда, с самой нашей первой встречи, но я не была уверена, чувствовал ли он это тоже.

Он был снисходителен к тебе во время тренировки.

Он помогал тебе во время игры в лазертаг.

Это не было моим воображением, когда мы чуть не поцеловались!

Осознание этого заставляет мои глаза резко открыться.

Дэмиен сражался за меня с Винсом и Хьюго и охранял меня, пока я была накачана наркотиками.

Мое дыхание снова начинает учащаться.

Дэмиен хочет, чтобы я стала его женой. Он хочет мое тело, мое сердце, мою душу.

Боже. Это дает мне всю силу, которая мне понадобится, чтобы выжить в этом мире. Если я смогу заставить его полюбить меня, тогда я действительно стану неприкасаемой.

Он сказал, что, если я буду обращаться с ним как с королем, он сделает меня королевой.

Впервые с тех пор, как моя жизнь превратилась в неузнаваемый беспорядок, я чувствую, как сквозь тьму пробивается проблеск надежды.

Прежде чем я смогу начать войну против Бланко, мне придется вести войну за сердце Дэмиена.

Я использую то, что он хочет, как оружие. Я должна заставить его поклоняться мне.

Я делаю глубокий вдох, наполняя свои легкие свежим воздухом.

Я должна попытаться сделать невозможное, потому что я даже не знаю, способен ли Дэмиен кого-нибудь любить.

_______________________________________________

ДЭМИЕН

Я наблюдаю, как небольшая армия персонала, которую Алексей организовал для свадьбы, снует по дому и выходит из него, готовя все к церемонии, которая должна состояться на закате.

Качая головой, я бросаю взгляд туда, где Дмитрий наблюдает за зрелищем, наслаждаясь бутылкой водки.

— Оставь все как есть, брат, – бормочет он. – Это традиция. После церемонии Уинтер Хемсли станет членом семьи. Она будет Ветров. Это то, что стоит отпраздновать.

Она будет моей.

Кивнув, я оставляю Дмитрия и поднимаюсь по лестнице, чтобы проверить, как там Уинтер, прежде чем начать собираться. Я оставил ее одну на весь день, но мне нужно убедиться, что она согласится выйти за меня замуж. Когда я открываю дверь ее спальни, оттуда доносится гул тихих голосов, и Уинтер окружена женщинами, ухаживающими за ее прической и макияжем.

Женщины ахают, когда замечают меня, а затем Уинтер поворачивается ко мне спиной.

— Я уверена, что это плохая примета, а мне больше ничего подобного не нужно. Убирайся.

— Ты будешь готова через час? – спрашиваю я, пока мои глаза скользят по шелковому халату, в который она одета. Шелк, повторяющий изгибы ее тела, делает ее более миниатюрной.

Это всего лишь вопрос времени, когда я заявлю на нее права.

— Я буду готова, – отвечает Уинтер.

— Хорошо, – бормочу я. – Потому что я потащу тебя к священнику, если придется. – Я закрываю дверь и иду в комнату, которую выбрал для себя, чтобы подготовиться. Приняв душ, я надел черный смокинг.

Одному богу известно, скольким жизням Алексей угрожал, чтобы эта свадьба состоялась так быстро.

Когда я готов, я пользуюсь моментом, чтобы вздохнуть. Закрыв глаза, я глубоко вдыхаю. Я все еще привыкаю к внезапной смене направления, которое приняла моя жизнь. Меня готовили быть хранителем Карсона, но это больше не мое будущее.

Вместо этого Уинтер Хемсли будет моей в течение часа.

Когда я открываю глаза, уголок моего рта приподнимается. С мыслью, что мне понравится укрощать ее дикий дух, одновременно возглавляя империю контрабанды алмазов, я выхожу из своей комнаты.

Я нахожу Алексея и Димитрия в столовой, где они разговаривают со священником. Стол и стулья были убраны, а стены покрыты русским религиозным искусством.

Когда мой взгляд падает на две традиционные короны, стоящие на приставном столике, момент становится реальным.

— Дэмиен, – Алексей вырывает меня из моих мыслей. Я подхожу ближе, и после того, как меня представляют священнику, я продвигаюсь в другой конец комнаты с Дмитрием рядом со мной.

— Ты уверен насчет этого союза? – Дмитрий бормочет.

Я киваю, складывая руки перед собой, мои глаза прикованы к дверному проему.

— Так и есть.

— Я пойду за невестой, – говорит Алексей, а затем выходит.

Только тогда я чувствую трепет возбуждения.

Вот оно.

Проходят минуты, прежде чем Алексей появляется в дверном проеме, и когда он заходит внутрь, я отчетливо вижу Уинтер.

Мои губы приоткрываются, когда ее красота вырывает воздух из моих легких. Ее волосы покрыты кружевной вуалью. Она медленно поднимает голову, и затем наши глаза встречаются. Все исчезает, пока не остается только она.

Белое свадебное платье облегает ее грудь и талию, а затем расширяется на бедрах. Я не знаю, из какой ткани оно сшито, но оно идеально. Оно сверкает, как миллион крошечных бриллиантов.

Дмитрий подталкивает меня локтем в спину, и это заставляет меня двигаться вперед. Добравшись до Уинтер, я протягиваю ей свое предплечье, и она кладет свою ладонь на мою руку.

— Ты выглядишь восхитительно, – бормочу я, прежде чем подвести ее к священнику.

Церемония начинается, и, хотя для Уинтер это, должно быть, чуждо, она