Фиктивная жена миллионера (СИ) - Ника Черника
— Наверное, — Максим открывает ключом железную дверь в подъезд. — Но от этого осознания не сильно легче. Здрасьте, теть Люб, — кидает женщине-консьержу, она улыбается, кивая на мое приветствие.
Квартира у Макса огромная, с современной меблировкой, все явно дорогое, выглядит красиво.
Максим включает телефон и начинает записывать видео, а я поспешно говорю:
— Только меня не снимай, ладно? — натягиваю улыбку, хотя вижу, какой взгляд кидает Макс.
Да, выходит так: я общаюсь с парнем, но не хочу этого светить. А он соглашается на мои условия, потому что записывает только себя.
— Ваши предположения, что я сделаю с волосами? Отвечайте в окошко, а мы пока приступим к делу, — заканчивает Макс и выкладывает видео в сториз.
— Никто не догадается, — уверенно говорю ему.
— Посмотрим. Как твоя страничка?
Мы проходим в ванную, Максим усаживается перед большим зеркалом на стул, а я беру одноразовые перчатки. Что мне будет нужно, я написала заранее, и он все купил.
— Нормально. Понемногу набираю подписчиков. Надо, наверное, ей более плотно заняться.
Я аккуратно окрашиваю челку в синий, заворачиваю в фольгу, чтобы не пачкать остальные волосы и кожу.
— Выпьешь что-нибудь? — спрашивает Максим, когда процесс заканчивается.
— Только не алкоголь.
— Мохито хочешь? Ром добавлять не буду, так и быть.
— Давай.
Мы проходим в просторную кухню, Макс с улыбкой говорит:
— Мохито от бармена с волосами из фольги, спорим, такого у тебя еще не было?
Я смеюсь, качая головой. Мы болтаем о разном, пока пьем коктейли в кухне.
— Погоди, сейчас, — замечаю у него на лбу пятна синей краски и приношу из ванной на ватке детский крем. — Дай сотру, а то будет синяя кожа.
Аккуратно протираю у корней волос, а потом опускаю взгляд на глаза Максима. А смотрит он так… Что у меня не остается сомнений в его намерениях. И я вдруг осознаю: если я захочу, если буду вести себя правильно, я смогу сделать так, что мы с Максимом будем встречаться тайно. От этой мысли становится противно, в первую очередь от самой себя, потому что это нехорошо по отношению к Лебедеву, он такого точно не заслужил.
И все равно я не отстраняюсь, когда он наклоняется ближе. Разве не имею я права быть счастливой? Встречаться с парнем? Иметь рядом человека, с которым мне хорошо? Имею, еще как имею, и это даже в договоре прописано, между прочим.
Сама тянусь в ответ, но тут приходит очередной инсайт: я осознаю, что не хочу. Не хочу целоваться с ним. Да, мне с Максом легко, приятно общаться, но…
Я отскакиваю в сторону под его удивленным взглядом. Смотрю на парня и просто не знаю, что сказать. Как так вышло, что я пропустила момент, когда моя симпатия к парню переросла в дружбу? Неужели мне просто было нужно узнать его лучше, чтобы понять, что моя влюбленность на самом деле была выдумкой? И при всех хороших качествах Максима я… не хочу быть с ним.
— Прости, — выпаливаю я, делая шаг назад. — Прости, но… между нами не может быть ничего, кроме дружбы.
Взгляд Макса тяжелеет, я делаю еще шаг назад.
— Потому что ты любишь этого своего? — усмехается он. Я качаю головой.
— Нет, это не из-за Влада… Просто… Я не могу. Извини. Мне лучше уйти.
Развернувшись, быстро прохожу в прихожую, начинаю обуваться, на появление Максима быстро говорю:
— Смоешь теплой водой через десять минут, и все, больше ничего не надо. Я пойду, пока.
Открываю щеколду и, не глядя больше на парня, сбегаю, тихо прикрыв дверь. Быстро спускаюсь по лестнице, киваю консьержу, выйдя на улицу, спешно покидаю двор, и только возле метро немного отпускает.
Стою, глубоко дыша и чувствуя себя совершенно несчастной. Почему, ну почему так? Я сохла по Максиму целый год, а потеряла увлеченность им, даже не заметив. Это все произошло так спокойно, так незаметно… Что само осознание прибило меня напрочь. И я идиотски сбежала. Но наверное, так все-таки лучше, потому что Максим определенно хочет чего-то большего. А я не могу ему это дать. Не могу и… не хочу.
Дома как в прострации собираю остаток вещей. Вечером в среду приезжает машина с грузчиками, пока они носят вещи, мы с папой сидим в кухне, то и дело глядя друг на друга. Как ни крути, а мы разъезжаемся. На большой срок.
И как там будет дальше — неясно, вполне возможно, мы уже и не съедемся снова, как знать. Мне становится остро жаль оставлять папу одного, хочется, чтобы ему было к кому возвращаться, с кем поговорить, чтобы был человек, который нальет чаю и которому хотелось бы налить чаю самому.
— Пап, а ты не думал сойтись с кем-то? — спрашиваю вдруг. — Ну после мамы…
Он как будто сереет лицом, погружается в себя. Я не помню маму, все, что мне от нее осталось — это фотографии, но и на них для меня малознакомый по факту человек. А для папы она была вся жизнь, без преувеличений.
— Не могу представить никого, — качает он головой. — Ее никто не заменит, а пока я не встречал женщины, с которой мне хотелось бы провести жизнь. Наверное, это старомодно, но… Лучше уж тогда одному, чем с кем попало.
Я киваю, отводя взгляд. Наверное, у меня это от него: такое понимание отношений. Вера в то, что в моей жизни появится человек, с которым захочется прожить всю жизнь, невзирая на невзгоды.
Обнимаю папу, и остаток времени мы так и сидим, только когда грузчик выходит с последними сумками говорит, что они готовы, поспешно встаем и идем вместе вниз.
— Я буду приезжать, пап, часто, — говорю ему.
— Не переживай, Арин, у меня все хорошо, — он мягко улыбается. — Живи не в ущерб себе ради меня, у тебя наверняка будет сейчас много дел. Просто звони.
— Хорошо, люблю тебя, пап.
Я еще раз обнимаю его, а потом сажусь в такси, за которым пристраивается грузовичок с вещами.
Дальше все происходит в обратном направлении: грузчики носят коробки в мою комнату, я сижу в кухне. Одна. Влад написал, что задержится. То и дело кидаю взгляд на часы и почему-то думаю, что он мог уехать к Лизе. Почему нет? У него ведь потребности… И вообще, разве может человек постоянно работать до десяти вечера? Ни за что не поверю. Скорее всего, он и
