Нарушая правила - Сагара Люкс
Понимаю, лучше отстраниться, но уже слишком поздно. Этот импозантный мужчина, его тело, покрытое чернилами, теперь часть моих мыслей (и моей жизни). Иногда меня пугает та лёгкость, с которой он вошёл и забрал её у меня. Тогда я напоминаю себе, что могла бы избежать его (не того, чтобы находиться здесь, а что позволила ему завладеть мной).
Только я этого не сделала.
— Что тебя беспокоит? — спрашиваю я.
Конечно, он не отвечает, и я настаиваю.
— Это из-за Ронана? Что он тебе сказал?
Джейк снова молчит. Я протягиваю и накрываю ладонью его руку. Он переводит взгляд на мои пальцы. Ощущаю странное напряжение, что пробегает под его кожей. Он не реагирует не потому, что спокоен, а потому, что сдерживается. Я ласкаю тыльную сторону его руки, и он отшатывается.
Джейк резко встаёт, сбивая стул на пол.
Воздух становится вязким, тяжёлым.
На мгновение я вижу всю тяжесть, что Джейк несёт на себе. Я собираюсь обратиться к нему, но тут звонит мобильный телефон, и Джейк уходит. Вскоре я слышу, как он захлопывает дверь — полагаю, в кабинет — и поворачивает ключ, изолируясь от мира (а может быть, только от меня).
Джейк остаётся дома на весь день, но его словно нет. Из кабинета он выходит только, чтобы перекусить или сходить в туалет. Я слышу, как он ходит взад-вперёд, печатает на компьютере, думает. Несколько раз звонил мобильный телефон, но он не отвечал.
Какое-то время я остаюсь в доме, отдавшись размышлениям и догадкам. И когда атмосфера для меня становится слишком тяжёлой, решаю выйти на улицу. Я подхожу к озеру за домом, снимаю обувь и окунаю ноги в воду. Поскольку солнце палило весь день, вода не такая холодная, как в прошлый раз, почти приятная.
Из-за случившегося со мной в лесу, я избегала общения с природой. И только сейчас поняла, как я была неправа. Находясь здесь, погрузившись в тишину, перемежающуюся с шумом ветра и пением птиц, я могу соприкоснуться с теми частями себя, о которых не подозревала.
День за днём я чувствую, как открывается сердце, мой разум принимает прошлое, а дух парит, летит, как во сне это делает малиновка с моего плеча.
Мне здесь нравится.
Иногда я боюсь признаться в этом, потому что меня тяготит чувство вины, сопровождающее достигнутое внутри спокойствие. Я не перестала хотеть связаться с сестрой или снова стать свободной, и всё же, в каком-то извращённом смысле, я перестала чувствовать себя пленницей.
Клетка, в которую меня посадил Джейк, позволила мне снова обрести себя. Я залечиваю свои раны. Заново открываю свои желания и пристрастия.
Каждый день рисую.
Всегда и только его.
Потому что он всегда рядом. В моей голове.
И я не могу, да и не хочу, его изгонять.
* * *
Последующие два дня Джейк сидит дома, закрывшись в своём кабинете.
Два дня я слышу, как звонит его мобильный телефон.
Он не отвечает.
Как бы мне ни хотелось, я не спрашиваю его, кто его ищет или что заставило взять отгул на работе. Я просто надеюсь, что когда Джейк почувствует себя готовым, он всё мне расскажет. Не только о своей работе или прошлом, но и о своей жене и о том дне, когда ему вырвали сердце, сделав тем непробиваемым мужчиной, кем он стал сейчас.
А пока я продолжаю находить время для себя и рисовать, теперь уже не дома, а в лесу. Я составила список мест, которые мне нравятся: те, где свет лучше, а атмосфера более расслабляющая. Моё любимое место — берег озера. Сейчас я там и уже готова нанести штриховку углем, когда чувствую, что Джейк приближается.
Было время, когда я поспешила бы прикрыть рисунок, но сейчас просто вытираю щёку тыльной стороной ладони и поворачиваюсь к Джейку лицом. Он садится рядом со мной, ничего не говорит, а его взгляд теряется вдали. Какое-то время я наблюдаю за ним, гадая, о чём он думает.
Затем продолжаю рисовать.
— Мне бы не помешали темперные краски, — говорю я в раздумье. — Для… раскрашивания.
Чувствую себя глупо, говоря это. Ведь темперные краски имеют только одно назначение. Нелепо, что я хочу это объяснить.
Некоторое время Джейк сидит неподвижно, затем протягивает ко мне руку.
— Можно посмотреть?
Испытывая противоречие, прикусываю губу. Он просит показать ему не рисунок, который делаю сейчас, а весь альбом. Если то, что Джейк сказал мне несколько дней назад, правда, то он уже видел мои самые… специфические работы. Я понимаю, что скрывать их от него бессмысленно, но не уверена, что показывать их — хорошая идея. Мои рисунки — это открытая дверь в мой разум. К моим страхам.
К моим желаниям.
И всё же я готова.
Несмотря на то что он ничего мне не рассказал о себе (включая факт женитьбы), я знаю, что могу ему доверять, поэтому и вручаю ему ключ, позволяя заглянуть в меня.
Взяв альбом, Джейк придвигается ближе, касаясь бедром моих ног. Моё сердце начинает биться быстрее. Бумага скрипит, когда он переворачивает листы. Джейк прикасается пальцами к моим рисункам, прослеживая детали, что поражают его сильнее. Больше, чем на телах, его взгляд останавливается на лицах. На интенсивном оттенке, который я придала его глазам, на напряжении, проступающем сквозь складку губ.
— Почему ты продолжаешь рисовать меня?
«Потому, что ты мне нравишься».
Я прогоняю ответ, который так легко возник в голове, и вру.
— Потому что ты меня интригуешь.
Джейк останавливается на одном из немногих рисунков, в которых я доминирую над ним. Он прикасается большим пальцем к моему открытому рту и хмурится, будто борется с чем-то тёмным внутри себя.
И прежде чем заговорить, глубоко вдыхает.
— Ты меня тоже интригуешь.
Это всего лишь шёпот, но его слова имеют силу торнадо. Я отворачиваюсь и шлёпаю по воде, нарушая спокойствие озера.
— И с чего бы это? Ты уже всё обо мне знаешь…
— Нет. Не всё. Я знаю, что ты росла в одиночестве, с огромным грузом на плечах. Знаю, что ты никогда не могла ни на кого положиться, и это подтолкнуло тебя высунуть когти. Я знаю,
