За Тихим Доном (СИ) - Вийя Шефф
— Барнаул.
— А пробей-ка семейку Шолоховых на наличие недвижимости в этих местах.
— Легко!
И исчез из кабинета.
Вернулся спустя час с довольной физиономией.
— Ты был прав, — бросает пачку бумаг на стол Семён. — У Казаковых ничего там нет. А вот у сынка есть дом, который после смерти завещал ему дед. Одинокая избушка на краю леса. Дедушка егерем работал в тех местах.
— О как!
— Ага. Только судя по бумагам. Там ни электричества, ни интернета нет. А значит они где-то в более цивилизованном месте.
— В городе? — предполагает Агеев.
— Думаю здесь, — тыкает пальцем на карту. — Дом зарегистрирован в сельской администрации этого районного центра.
— Номер есть? Надо узнать.
— Не проблема, — сел за компьютер и забил в поисковой строке. — Нашёл.
Агеев набрал номер, который нашли на сайте.
— Здравствуйте! Это вас из полиции беспокоят. Могу я поговорить с главой вашей администрации.
— Да, минутку…
Трубку передали какому-то мужчине.
— Добрый день! Оперуполномоченный Агеев вас беспокоит…
— Слушаю…
— На территории вашего района находится дом, принадлежащий некоему Шолохову Роману Эминовичу.
— Вы знаете, сколько у нас домов? Я все не упомню, — ускользает от ответа.
— Этот особенный. Где-то около леса. Принадлежал раньше егерю.
— А вы об этом… Знаю… И зачем он вам? Там давно никто не живёт. Внук только иногда летом приезжает. Вроде как теперь его собственность.
— Вот. Нам бы узнать. Нет ли сейчас этого внука там…
Мужчина тяжело вздыхает.
— Здесь он. Видел несколько дней назад его с девушкой у магазина. Обнимались, стояли. Сразу не узнал, но он сам со мной поздоровался.
Лицо Агеева расцветает. Попались!
— Вы уверены?
— На все сто. Я его по поисковой группе помню. Девочку нашёл в лесу. Мы его ещё тогда к награде представили.
— Девочку?
— Ну да… Пошла за грибами и заблудилась. А он дедом обучен. Знает, как следы искать, повадки животных…
Прямо ангел, а не похититель.
— Спасибо большое за информацию! — поблагодарил Семён.
— Не за что. А он что-то натворил?
— Нет. Ничего… Тоже хотим награду вручить, — пошутил опер и отключился. — Попались голубчики! Оформляем командировку и местных нужно оповестить. А то парень чемпион какой-то. Думаю — не по шахматам.
Маша
К Роме пока не пускают, говорят — спит. И кровь потерял.
Сижу, подпираю стенку в коридоре. В голове ни одной мысли, только переживания. Его не отпустят, пока швы не снимут. И уколы от бешенства…
— Шла бы домой. А утром придёшь, — моет рядом полы пожилая санитарка.
— Если он проснётся, а меня нет? Он же здесь разнесёт всё.
— И не таких усмиряли, — смеётся.
К нам направляются два мужчины. По внешнему виду и поведению очень похожи на полицейских. Один берётся за ручку двери в палату Шолохова, но второй останавливает его и кивает на меня.
Подходят.
— Клинская Мария Сергеевна? — задаёт вопрос тот, что повыше.
— Да…
Достают ксивы и показывают мне. Один капитан, второй старлей.
— А что если животное в лесу нападает, то полицию вызывают? Я думала другие инстанции…
— Мы по другому вопросу, — чеканит каждое слово Агеев. — По поводу вашего похищения…
Санитарка развешивает уши и перестаёт мыть полы, застывает со шваброй в обнимку.
— О, Господи… Я же уже всем сказала… Я сама… — выдыхаю.
— На обратном настаивает ваш жених, — говорит второй.
— Мой жених за этой дверью, — показываю на палату. — Вот! — поднимаю руку с кольцом. — Мы помолвлены. Ещё есть вопросы?
— Почему просто не поговорили с ним? Объяснили? Зачем сбегать из ЗАГСа?
— Не знаю! Острых ощущений захотелось, — язвлю.
Вру и не моргаю.
— Вы должны подписать кое-что, — протягивает мне лист бумаги в папке первый, который там что-то записал.
— Что это? — смотрю на документ.
— Отказ. Мы не можем закрыть дело только на основе ваших слов. Нужно официальное подтверждение от вас, что похищения не было, и вы не терялись, а сделали это добровольно.
Ставлю подпись.
— Всё? — раздражённо отдаю бумаги.
— Да, — подтверждает Плотников. — А что случилось с вашим женихом? Животное напало?
— Волк в лесу подрал…
— Волк? — удивляются.
— Да, волк. Их здесь много. Вот и нарвались в лесу на одного.
— Это тоже волк? — кивает Плотников на мои забинтованные колени.
— Это я ТОЖЕ сама. Сорвалась с обрыва. Ещё вопросы будут?
— Нет. Прощайте.
Ну и отлично. А то вы меня бесить начинаете.
Смотрю им в след.
Норман, идиот! Настаивает он! Как я могла согласиться выйти замуж за этого человека? Ведь думала, что он подходящий. Спокойствие с ним ощущала. А сейчас только и жду чего-нибудь эдакого, чтобы нервы пощекотать. И кайфую.
В коридоре становится тихо. Ни души.
Бегло осматриваюсь и проскальзываю в палату к Шолохову.
Спит. Правильно — отдыхай.
Провожу слегка пальцами по его щеке. Вздрагивает и открывает глаза. Но взгляд в расфокусе.
— Маша?
— Угу, — беру его руку и целую в ладонь.
Пальцы холодные, хоть в палате и душно.
Гладит неуверенно по волосам.
— Машенька, любимая… Не плачь… Это всего лишь царапина.
Ага, царапина! С десяток швов наложили, и кровь около литра потерял.
Отодвигается, и освобождает мне место рядом. Ложусь и прижимаюсь к его широкой груди.
Вдыхаю его запах, перемешанный с больничным. Пахнет медикаментами и антисептиком. Всегда ненавидела амбре в стационарах. Нормальные люди по нему не тащатся, он вызывает стойкое отвращение и мысли о болезнях. И о смерти…
Но не сейчас. Мой Шолохов поправится.
" Мой родной хороший…"
Вот теперь я чувствую себя спокойно, утыкаясь носом в его железные грудные мышцы. Как за каменной стеной в его объятьях.
За Тихим Доном…
Глава 34
— Держи!
— Тёть Зой! Мы по дороге поедим в каком-нибудь кафе.
Но она настырно запихивает мне в руки пакет с едой.
— Ещё дрянью придорожной будете питаться. В больницу снова захотел? С отравлением. Тебе только швы сняли!
— Всё-всё! Я понял. Отказываться бесполезно, — поднимаю в примирении руки.
— Давайте обнимемся хоть на прощание, — слезливо притягивает меня с Машей к себе. — Опять через год только приедете…
— Ну, так получается… Или давай к нам в город. Будешь наших детей нянчить, — кошусь на Клинскую.
— Шолохов! — срывается она на меня.
— На свадьбу приеду, — соглашается Зоя Тихоновна.
— Вот! Правда, мы ещё с датой не определились. Но мы обязательно предупредим…
— Свадьба… Дети… — бухтит Маша в машине, пристегиваясь. — Шолохов, никаких детей, пока ты диплом не получишь! — с укором.
— Слушаюсь! Только не боишься, что потом рожать будет поздно?
— Ты на что намекаешь, гад? — взрывается.
— Ни на что, — вжимаю голову в плечи.
— Что я старая? В тридцать,
