Купленная жена (СИ) - Аманда Вин
Выключается свет, начинает играть музыка.
Поначалу мне ничего не понятно, как я и думала, но постепенно, наблюдая за движениями танцоров, я как будто втягиваюсь. Начинаю понимать то, что они хотят рассказать через телодвижения…
И в какой-то момент я проваливаюсь в другую реальность и на все начинаю смотреть как будто со стороны. Некоторые сцены очень сильно напоминают мне нашу историю с Ратмиром.
Девушка порхает вокруг мужчины, а тот угрюмо сидит у камина. Пытается привлечь его внимание и развлечь. Постепенно мужчина замечает незнакомку, пытается поймать ее, но она исчезает, как будто сделана из воздуха.
Второй раз мужчина видит девушку на своей свадьбе, бросает свою невесту и убегает за ней…
С напряжением слежу за развитием, как мужчина бросается в погоню, пытается ухватиться за девушку, о которой мечтает, но когда музыка затихает, я понимаю: сильно разочарована. Счастливой любви у героев так и не случается. Сульфида (я уже поняла, что это главная героиня) в конце умирает, мужчина остаётся один, его бывшая невеста выходит замуж за другого.
С удивлением обнаруживаю, что у меня на глазах слёзы…
Ненавижу несчастливые финалы, хотя понимаю, что некоторые истории не могут закончиться по-другому.
Когда мы едем в машине, небрежно спрашиваю у Ратмира (хотя на самом деле, мне очень интересно, что он ответит):
— Ты понял смысл балета?
— Конечно, а ты нет? — удивленно поднимает брови.
— Нет, просвети меня, пожалуйста.
Ратмир едва заметно улыбается (любит все-таки быть в центре внимания), начинает говорить с таким видом, как будто обладает сакральным знанием:
— Ева, это же очевидно. Главный герой потерял земное счастье в погоне за призрачной мечтой.
— Сульфида — призрачная мечта? Девушка, за которой он не мог угнаться?
— Да, Сульфида переводится как «дух воздуха», — продолжает Ратмир с важным видом.
Многозначительно киваю:
— Значит, не просто так выбрал этот балет.
Пожимает плечами:
— Может быть.
А потом вдруг резко просит водителя остановиться.
— Ты чего? — спрашиваю.
— Давай прогуляемся? Тут недалеко до твоего дома.
— Ну, хорошо…
Мы выходим и идём неспешно по направлению к моей квартире, которую я снимаю. На улице почти нет народу, время позднее. Но сзади нас идут охранники Ратмира.
Не знаю, что это с ним вдруг случилось, мы с ним никогда не ходили пешком. Любопытство пересиливает, спрашиваю:
— Почему ты решил пройтись?
— Хочу побыть с тобой подольше.
Улыбаюсь. Таких романтичных слов я ещё ни разу от него не слышала. Приятно.
— Что, на работе тебе меня мало, что ли?
— Конечно, мало. Я хочу жить вместе с тобой. Быть вместе с тобой. Всю жизнь.
Становится не по себе. В воздухе как будто сверкают искры, но мы продолжаем идти.
— Почему ты тогда сказала, что хочешь сходить в «Большой театр»? — спрашивает неожиданно.
— Я думала, что что-нибудь вспомню о своих родителях… Павел мне тогда про них рассказал.
— Павел, значит, — говорит Ратмир, и я отчётливо слышу обиду в его голосе, — почему ты не пришла ко мне?
— Ты уверен, что послушал бы меня? Ты считал меня своей собственностью. Игрушкой.
— Да, ты моя, я и сейчас так думаю, — басит, но потом переходит на полушёпот:
— Но это не мешает мне считаться с твоими желаниями.
— Не смеши меня, когда это ты считался с моими желаниями?
— А отложенная беременность, водитель, которого я уволил, не считаются?
Мы останавливаемся, смотрим друг на друга и тяжело дышим.
— Кроме того, когда ты мне позвонила, мои люди вычислили твое местоположение, но… Я решил, что не буду возвращать тебя насильно.
— Ты врешь, — говорю потрясённо.
— Нет, это правда, — отвечает Ратмир и докасывается до моей щеки, убирает выпавшую прядь волос за ухо.
Я таю от его лёгкого прикосновения. И даже готова ответить на его поцелуй, если он меня сейчас поцелует… Но лицо Ратмира неожиданно каменеет, он напрягается, смотрит куда-то сквозь меня. Хватает меня за плечи, резко разворачивает. Прижимает к себе.
А дальше я слышу оглушительный звук выстрела. В ушах звенит и пелена перед глазами, в первую минуту я даже подумала, что это в меня попали…
Но потом Ратмир падает сначала на колени, а потом на асфальт. Сажусь рядом с ним, приподнимаю его голову и что-то кричу, от шока я сама не могу разобрать своих слов… Люди Ратмира куда-то бегут.
А он смотрит мне в глаза. Так проникновенно смотрит. У меня капают крупные слёзы.
Нет! Только не это. Ратмир ведь единственный, кто у меня остался. Как же я боюсь, что он умрет!
Глава 42
Сижу рядом с Ратмиром, поправляю его простынь, хотя и без меня все ровно.
Это от нервов. По-хорошему надо пойти поспать, голова раскалывается, но я не хочу от него отходить, хочу быть рядом, когда он очнётся, а мне не разрешают спать прямо здесь, рядом с ним.
Слава богу, люди Ратмира задержали стреляющего, уже идёт следствие, но и к гадалке ходить не надо, понятно, что это связано с «Красной Лилией».
Вот только непонятно, почему стреляли в меня… Я так думаю, что в меня, потому что если бы Ратмир не развернулся, то получается, моя спина была бы под прицелом.
Поверить в это не могу. Меня могли убить.
Но честно, говоря, моя жизнь меня сейчас мало интересует… Я волнуюсь, почему он никак не приходит в себя. Врачи говорят, что все хорошо, операция прошла хорошо, жизненно важные органы чудом не задеты. Все хорошо.
А он не приходит в себя!
Хватаюсь за голову, закрываю глаза, сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь от неприятного ощущения в шее, я спала, облокотившись на кровать. Открываю глаза и сталкиваюсь с парой светло-голубых глаз. Ратмир улыбается, я улыбаюсь в ответ.
— Очнулся! Сейчас позову врача, — я собираюсь вскочить, но Ратмир берет меня за руку и останавливает:
— Нет, посиди ещё рядом.
— Как ты? Как себя чувствуешь?
— Нормально, — отвечает, хотя понимаю, что врет, скорее всего, после операции у него все тело ломит.
Не планировала, вообще-то, это спрашивать, но сейчас не выдерживаю:
— Зачем ты закрыл меня от пули?
— Ева, не задавай глупых вопросов, — говорит раздраженно.
Опускаю голову вниз, да, я и сама не понимаю, что желаю услышать.
— Чтобы ты стала моей девушкой, — слышу через минуту.
— Долго же ты думал над ответом, — почти смеюсь.
— Так ты согласна? — спрашивает, смотрит мне в глаза.
— Может, для начала выздоровеешь, потом о девушках будешь думать? — смеюсь я.
— Я
