Вера Колочкова - Спасение утопающих
– Ой, отрава какая!
– Точно! – поддержал ее Владимир Сергеевич. – Отрава и есть! Сплошная кислятина. Ни в голове от нее, ни в другом каком достойно-круглом месте толку нету. – И тут же, повернувшись к Даше, спросил весело: – А вы, девица, почему за счастье подружки и не пригубили даже? Нехорошо, нехорошо…
– Не хочу… – пожала плечами Даша.
– Чего не хотите? Счастья подружке иль вина?
– Володь, отстань от нее, а? Она, как оказалось, девушка непростая. Если что, и в лоб отскочить от нее запросто может.
– Да-а-а? – протянул заинтересованно Владимир Сергеевич, будто дурачась. – Интересно… И откуда ты в здешних краях взялась, такая непростая?
– Даша приехала из Санкт-Петербурга, – спокойно пояснила Наташа, – просто погостить к бабушке. Скоро обратно уедет. Она, знаете, очень хорошая девушка…
– Ну вот… Как хорошая девушка – так сразу долой из Синегорска! – грустно проговорил Владимир Сергеевич. – И тебя вот тоже скоро отсюда увезем. И бедный Синегорск останется навсегда без хороших девушек…
– И впрямь, Наташенька, тебе долго надо свои дела здесь устраивать? Ты скажи, когда нам лучше за тобой приехать? – деловито поинтересовалась Света, откусила от бабы-Зининого пирога и тут же замурлыкала от удовольствия, чуть прикрыв глаза: – Господи, какая вкуснота…
– Ой, я не знаю… – грустно и растерянно проговорила Наташа. – Надо же из школы документы забирать… Да и отдадут ли их мне, непонятно? Может, скажут, пусть мать придет. А она и не пойдет еще, вредничать станет… Потом в поликлинику с Макаркой надо, мы еще не были…
– В общем, даем тебе на все про все неделю. Думаю, этого времени за глаза хватит, – констатировала решительно Света. – К концу недели приедем – чтоб готова была!
– Да зачем неделю-то ждать? – возмутился молчащий скромненько до сих пор Костик. – Ничего себе, придумали! Неделю целую…
– Ничего, подождешь! – вдруг резко оборвал сына Владимир Сергеевич. – Подумать ей надо, не видишь, что ли? Решиться, с духом собраться…
– Наташк, ты что, и правда думать будешь? – обиженно распахнул на девушку светло-голубые глаза Костик.
– Не знаю… – тихо проговорила Наташа и, низко опустив голову, принялась вычерчивать вилкой маленькие треугольнички на белой льняной скатерти. – Ничего я пока не знаю…
Владимир Сергеевич лишь глянул жалостливо на потенциальную свою невестку и улыбнулся грустно, будто внутрь себя. И в следующую же секунду затараторил весело:
– А давайте-ка мы, бабушка, по второй вашей наливочки накатим! За ваше доброе сердце, за золотые ручки… Учись, Светка, у бабы Зины, как надо пироги печь! Возьми у нее парочку уроков по кулинарии!
– Ой, да мне эти уроки, знаешь, что слону дробина! – красивым грудным голосом с легкой смешинкой проговорила-пропела Света. – Как говорится, та мучка, да не те ручки… Нету у меня таких талантов, отстань. Всяких разных много, а таких нету.
– Так ить это просто очень, Светочка… Я быстро тебя научу! Чего ты… – замахала на нее руками баба Зина. – Раз мужик пироги уважает, учись! Вот приедете через неделю, вместе со мной стряпать пойдешь!
– Обязательно, бабушка! – серьезно согласилась с ней Света. – Да и вообще, не последний раз видимся, я надеюсь. Еще и в гости к нам потом приедете! Обязательно даже!
Так в приятных беседах прошло оставшееся застолье. Наташа так и просидела с опущенной головой, боясь поднять глаза на враз погрустневшего Костика. «Господи, хоть бы уж они уехали поскорее, – тоскливо подумалось Даше. – Расселись тут, как у себя дома…»
Словно услышав ее тоскливые призывы, гости засобирались – и впрямь за окном уже темнело. Проснулся и Макарка к очередному кормлению, закряхтел за ситцевой занавеской. Костик пошел было вслед за рванувшей за занавеску Наташей, но она остановила его, выставив перед собой щитом маленькую ладошку. Вскоре, держа ребенка на руках и на ходу застегивая пуговки блузки, вышла к гостям, улыбнулась на прощание.
– Наташ, а можно я останусь? – снова подошел к ней Костик откуда-то сбоку, взглянул в глаза просительно. – Помогу тебе собраться за эту неделю… А, Наташ?
– Здрасте! Останется он! – весело возмутилась Света. – А кто нас с отцом домой повезет, интересно? Видишь, мы слегка выпивши…
– Да ты не пила почти, Свет! Я же видел! – просительно повернулся к ней Костик.
– Поехали давай домой, жених, – снова жестко произнес Владимир Сергеевич, быстро взглянув на сына. – Пойдем отсюда, пусть она сама все решит. – И, склонившись к маленькому Макаркиному личику, расплылся в прежней умильной улыбке: – До скорого, Макарка! Вернемся и за тобой, и за мамкой…
Так же сердечно попрощался он и с бабой Зиной, расцеловался троекратно по старому русскому обычаю. Смешно выпучив глаза и будто разгладив залихватским гусарским жестом несуществующие усы, так же было полез целоваться и к Даше, да она рассмеялась только, отпрянув в сторону. «Хороший какой дядька, – подумалось ей грустно. – Только с женами ему не везет. Одна слишком нервная, другая слишком продвинутая…»
– Ну что, невеста моя без места? – повернулась она к Наташе, когда умолк за окном шум отъезжающей от ворот машины. – Совсем измаялась, да?
– Ага. Измаялась, Дашка. А что, заметно было?
– А то! Я, знаешь, сейчас все замечаю. Все чужие душевные муки. Наверное, потому, что своих девать некуда…
Вернувшаяся с улицы баба Зина молча забрала из рук Наташи Макарку, вздохнула устало:
– Пойду я отдохну маленько, девки. Подрыхнем вот вдвоем с Макаркой. А вы тут командуйте, со стола убирайте. Устала я от ваших гостей…
– Знаешь, Даш, я так отвратительно мерзко себя сейчас чувствовала! – снова вернулась к начатому разговору Наташа, когда они, убрав со стола и перемыв посуду, уселись рядком на диван. – Старалась не показывать, конечно, но дядя Володя догадался, по-моему. И Света, наверное, тоже…
– Ой, вот за Свету ты можешь не беспокоиться! Ей твои душевные мытарства вообще по фигу. Ей просто пустые ячейки заполнить надо, и все. Те ячейки, которые судьбой для семейного человеческого счастья определены. А тут ты с Макаркой ей под руку как раз и попалась… Так что не майся, Наташ! Хватайся за свой шанс обеими руками. А там видно будет.
– Ага, хватайся… Это же сказать легко! Я себя сейчас чувствую знаешь кем? Несчастной Дюймовочкой, которой ничего не остается, кроме как за крота замуж пойти…
– Ну, это ты загнула, конечно! Ты что? Какой тебе Костик крот? Ты столько лет с ним дружила, а теперь он что, кротом стал?
– А я и сейчас с ним дружу. Он очень хороший человек, интересный. Но замуж – это же совсем, совсем другое…
– Да это понятно, что другое! Только тебе сейчас об этом «другом» и мечтать не надо. Что теперь поделаешь, если с этим «другим» так вот все получилось?
