Иль Догхр. Проклятие Эмира (СИ) - Ульяна Соболева
— Я еще не думала, правда. Прости. Я плохо себя чувствую. Моя голова отказывается думать.
— Понимаю. После всего что ты пережила это и неудивительно. Но ты должна понимать одно — я единственный, кто сможет позаботиться о тебе и защитить. Я располагаю связями, ресурсами, возможностями и желанием это сделать. Я смогу побеспокоиться о твоей безопасности.
Я это знала, больше того, я совершенно в этом не сомневалась, что Азим единственный, кто может защитить меня сейчас. Хотя…если чудовище нас найдет нам уже никто не поможет и ему тоже. Каким бы смелым он не был. Но я сейчас не хочу и не буду об этом думать. Не после того как мы проделали такой путь.
— Я верю тебе, Азим…
— Это не совсем то, что я хотел бы услышать.
— Я жена Ахмада.
— Кто об этом знает? Вас расписали на какой-то бумажке, которую он потом выкинул или спрятал? Формально вы даже не женаты. Не по нашим законам. Выходи за меня по всем правилам, стань моей женой и никто не сможет тебя отобрать! Закон будет на нашей стороне. Не стоит его бояться. Здесь у него нет такого могущества…
— Он везде имеет власть тебе ли об этом не знать! Он найдет нас и убьет тебя так же, как убил Рамиля!
— Чудовище! Я никогда не сомневался, что это дело его рук! Наоборот был в этом уверен. Теперь я точно знаю, что и тебя избивали по его приказу. Это был способ приковать к себе, приковать к постели!
— Нет! Он бы не…не сделал, он…
— Что он? Ты разве его знаешь? Знаешь на что способен Ахмад ибн Бей? Ты не видела жертв его жестокости и садизма, не видела сколько человек он убил и какими страшными способами. Это зверь. Лютый, страшный, безжалостный.
— Я пока не готова дать тебе ответ…пока еще нет. Прости. Что насчет моей мамы и сестры?
Он отвернулся к окну. И у меня что-то оборвалось внутри. Стало тяжело дышать.
— Говори. Что с ними?
— Я давно должен был сказать. Прости. Давно…Но я не мог. Я боялся, что если скажу ты передумаешь. Боялся, что если…
— Что с моими родными?
Закричала и вскочила со стула сжимая руки так сильно, что ногти впились мне в кожу.
— Твоя мама…она умерла еще два месяца назад. Скончалась от пневмонии. А сестру…сестра исчезла из больницы.
Он говорил, а я отрицательно качала головой и мои глаза все сильнее и сильнее расширялись. Нет…так не могло быть, не могло. Мама не могла.
— Мама…
— Прости. Он тоже об этом знал и не сказал.
Мои ноги стали ватными, негнущимися и я еле дошла до окна, распахнула настежь и втянула глубоко морской воздух. Легче не стало. Перед глазами плыли круги. Я держалась за подоконник чтобы не упасть.
— Пневмония?
— Да. Атипичная пневмония. Была эпидемия. Очень много людей поумирали. И твоя мама в том числе.
— А Алена? Моя сестра?
— Она исчезла из больницы. Я искал. Поднял все свои связи, знакомых. Всех. Но так и не нашел следов. Просто испарилась. Нет даже записей в больничных архивах.
— Она тоже умерла?
— Нет. Не умерла. Точнее…об этом нигде не говорится.
— Мама…
Перед глазами мамино лицо, ее добрые глаза, ее тонкие и такие мягкие волосы и скорбная складка у губ. Я так и не попрощалась, так и не увидела ее и не спасла Алену.
— Нет! — закричала так громко, что у самой заболело горло и разорвало грудную клетку. — Нееет! Мамааааа! Алена!
Я кричала и задыхалась, Азим подскочил, хватая меня брыкающуюся, сходящую с ума от истерики, бьющуюся на полу, сжимая сильно в своих руках, укладывая к себе на плечо.
— Тшшш, нам нельзя так шуметь и привлекать внимание…тшшш..
— Мне все равно. Моя мама умерла! Мамочка!
У меня все поплыло перед глазами, я начала заваливаться к нему на руки, падая в глубокую черную бездну, куда-то в недра самого ада, где чудовище уничтожило все, что мне было дорого.
Веки было очень тяжело открыть, они словно стали свинцовыми. В голове шумит, немного подташнивает.
— Обмороки — это обычное дело в ее состоянии. Ничего удивительного. Даже второй триместр полон сюрпризов.
— Вы о чем?
— Вы сказали, что вы ее муж.
— Да.
— И вы не знаете?
— Чего не знаю? О каких триместрах вы говорите?
— Ваша жена беременна. У нее второй триместр. По УЗИ шестнадцать недель беременности. Почти четыре месяца можно сказать. Предположительно могу сказать, что это мальчик. Сто процентной уверенности не дам, но при всем моем опыте редко ошибаюсь.
Пока он говорил меня трясло как в лихорадке. Я не могла поверить ни одному слову. Ведь врачи сказали, что я потеряла ребенка. Они уверили в этом Ахмада. А он сказал об этом мне. Мысли путаются, руки дрожат и невольно взлетают к животу, накрывая его ладонями. Сердце оглушительно бьется. Так оглушительно, что я слышу его в ушах.
— Но есть и немного дегтя в бочке меда. Небольшая отслойка, гематомки. Будет немного кровить. Я бы оставил у нас на госпитализации на несколько дней.
— Увы это исключено! — воскликнул Азим и я была с ним согласна. Меньше светиться на глазах у людей. Нас могут найти.
— Тогда полный покой, сон, витамины, прогулки возле моря. Больше лежать, больше есть вкусной и полезной еды. Я все вам пропишу. Никаких стессов.
— Она только узнала о смерти матери…
— Надо было уберечь ее от таких потрясений… Еще я хотел спросить. Остатки гематом на теле, шрамы. Что это?
— Мы попали в аварию. Там как раз нам сообщили, что ребенка не будет и мы были в уверенности, что беременность оборвалась.
— Нет. Плод прекрасно развивается, все органы в норме. Я провел небольшой скрининг и с уверенностью могу сказать, что ребенок на данном этапе в полном порядке.
— Как такое может быть? Удары, гематомы, стресс?
— Природа удивительна и иногда малыши выживают в самых экстремальных условиях. Плод защищен околоплодными водами. В любом случае последствия есть и теперь мне понятно происхождение отслойки я и увидел, что она не новая… а скорее заживающая. Возможно было кровотечение, и врачи почему-то решили, что выкидыш состоялся. В целом я не понимаю, почему вам дали такое заключение.
Да…было кровотечение. Я помню. Потому и сама решила, что ребенок скорей всего мертв. Прикрыла глаза, кусая губы. Наверное, это все же подарок от мамы…она
