Я полюбила бандита (СИ) - Харли Напьер
На душе стало тепло. От его близости сердце взволнованно затрепыхалось, миллион мыслей пронеслось в голове. Не знаю, назло ли Диме, а может, чтобы проверить свои чувства к нему, но я сама обняла Дениса за шею и углубила поцелуй. Мужчина вновь застонал, трепетно сминая мои губы, играя с языком и нежно обнимая моё лицо ладонями.
Просто отдалась эмоциям, пытаясь распознать своё отношение к Денису в тот момент. Но на задворках сознания, словно тенью, стоял образ Димы… И его чёртов поцелуй, такой жаркий, такой возбуждающий и желанный…
Глава 21
— Как ты, Геракл? — хохотнув, спросил Макс, присматриваясь к другу. Дима сидел за столом, зажимая разбитый нос белоснежной салфеткой. Она практически полностью окрасилась в алый цвет. Мужчина был зол и хмур.
— Прекрасно, — сдавленно, через ткань фыркнул Котов. После чего посмотрел на разодранный рукав рубашки и, хмыкнув, покачал головой. — Всё-таки с правой он, как и прежде, бьёт сильнее. И скорость увеличилась.
— Ну, так не в кабинетах же штаны протирал, а кулаками себе путь расчищал, — с умным видом изрёк Покровский, вытянув ноги и сложив руки на груди.
— Я, знаешь ли, тоже мало в кабинете сидел, — проворчал Дима, — всё больше строил из себя дурака или профессионала в какой-либо сфере.
— Поэтому ты умный, а он сильный, — покивал Макс, наигранно подбадривая друга.
— Иди ты… — беззлобно огрызнулся кареглазый, убирая ткань от лица и щупая пострадавший нос.
— Смотрю я на тебя, Кот, и думаю, что ты дурак, однако… — вздохнув, печально проговорил Покровский: — Вместо того чтобы догнать Настю и объясниться, сидишь тут такой красивый, с разбитым носом и синяком и слушаешь мой трёп.
— Даром ей не нужны мои объяснения. Что мне с Дэном локтями толкаться? Или в очередь встать? — раздражённо спросил Дима у Макса, откинув подальше грязную салфетку.
— У тебя был шанс. Там в коридоре. Поговорил? — с хитрецой смотря на него, уточнил Покровский, прекрасно зная ответ на свой вопрос.
— Поговорил, — не желая вдаваться в подробности, недовольно отозвался Котов. — Видишь, как удачно.
— Вижу, вижу, — пропел Макс. — Так может, попробовать ещё раз. Нормально?
— Это как? Научишь? — бросил Дима другу, резко поднявшись на ноги и отходя к окну. — Сам-то советы хорошо даёшь, а как дела касается — тоже немногословен.
— Взрослый ты уже, чтобы тебя учить, — вздохнул Макс. — А у меня ситуация другая.
— Ладно, — скривился Дима, понимая, что зря затронул больное место Покровского. — Проехали. Вернуться, и я с Настей поговорю нормально.
— Смотри, как бы поздно ни было. Мы оба знаем Дэна: он своё из глотки вырвет. Хорошее, кстати, качество, — тоже поднимаясь и подходя к Котову, произнёс с теплом Макс. Оказавшись рядом, он положил свою руку на плечо брюнета и ободряюще сжал. — Всё будет хорошо. Пока мы живы, всё можно изменить и исправить.
— Ты меня сегодня пугаешь, Покровский, — проговорил Дима, усмехнувшись и посмотрев на друга. — То в тюрьму собрался, то про смерть заговорил…
— Да, с вами не знаешь к чему готовиться, — лучезарно улыбнувшись, отозвался Макс. — Ну и морда у тебя, Котяра, — всё-таки заржал он, рассматривая мужчину.
— Хочешь себе такую же? Могу оформить, — в тон ему засмеялся Дима. Он старался не показывать, насколько ему реально хреново. Не от разбитого носа, а от того, что Настя уехала с Дэном. Только блондин и так это знал. Видел в его глазах.
— Может, кофе? — опять сжав плечо друга, легко спросил Макс.
— Давай, — кивнул кареглазый.
Они молча пили ароматный свежеприготовленный напиток, думая каждый о своём. Прошло достаточно много времени с момента, как Настя и Волков уехали. Мужчинам ничего не оставалось, как просто ждать. Звук входящего сообщения на телефон Димы ударил по ушам, заставляя вынырнуть из задумчивости.
Брюнет достал сотовый, прочитал смс и, глубоко выдохнув, покачал головой.
— Что там? — с интересом спросил Покровский, чутко уловив волну гнева, исходившую от друга.
— Ничего. Дениска играется, — зло выплюнул Дима, убирая телефон.
Он ни на секунду не поверил ни единому слову, ничему из того, что там было написано. Диму просто распирало от гнева на Волкова за то, что у Дэна хватило мозгов действовать настолько грязно.
«Кот, отвали от Насти. Она сделала выбор. Мы были вместе.»
Дима был уверен, что это блеф. Настя никогда бы не переключилась так быстро. Не из тех она девушек. Он верил в это.
Но время тянулось, а их всё не было…
— Ладно, — поднимаясь и отряхивая безнадежно испорченные вещи, устало проговорил Котов. — Я поеду. Мне ещё в отдел надо. Ты же не забыл о моих намерениях?
— Дерзай, — не стал спорить Макс, тоже находясь в унылом настроении. — Скажешь потом, что от меня нужно будет.
— Добро, — кивнул кареглазый и, достав из кармана ключи от машины, отправился на выход.
Он дошёл до автомобиля, даже взялся за ручку двери, когда на территорию въехала машина Волкова. Дима замер, ожидая Настю. Ему нужно было увидеть любимую девушку, понять, что, чёрт возьми, происходит!
Из авто бодро вышел улыбающийся Дэн и поспешил к пассажирской двери. Как в замедленной съёмке мужчина наблюдал за происходящим. Вот Настя вышла из машины, вот, словно невзначай, мазнула по нему равнодушным взглядом, вот Волков приобнял её за плечи, и они двинулись к крыльцу. Девушка улыбнулась ему в ответ, позволяя касаться себя, слушая его болтовню и полностью игнорируя Диму.
Котов горел изнутри, его разрушали чувства к ней, душили… Воздух тяжело попадал в лёгкие, как-то рвано и катастрофически мало. Голова кружилась, виски сдавило, словно железным обручем.
Мужчина реально не видел ничего и никого кроме неё. Правда… Всё, что написал Дэн, оказалось правдой… Разочарование прокатилось по телу волной, оставляя горький привкус во рту. Ничего уже не вернуть, не исправить. Настя сделала свой выбор… Не было больше его женщины, его Насти. Была девушка друга…
Мышцы скрутило от желания растерзать Волкова, втоптать его в асфальт — плевать на всё. Пусть тот лучше убьёт Диму, чем видеть их вместе…
Парочка давно вошла в дом, а Котов так и стоял, замерев, держа ручку двери в одеревеневших пальцах.
Тряхнув головой, сбрасывая оцепенение, мужчина упёрся второй рукой в стекло и, наклонив голову, глубоко вдохнул, наполняя лёгкие воздухом, отгоняя то странное состояние, что придавило его к земле. Надо ехать, надо жить, надо отключить чувства и включить голову! Так много «надо» и так ничего не хочется…
И тут пришла вновь ярость. Бешеная, неконтролируемая, захлестывающая разум. Быстро распахнув дверь, Дима сел
