И сядет солнце на Востоке (СИ) - Ли Кристина

- Пошла!

Я не помню опять ни черта! И это бесит! Не помню ни того, как попала и в этот(!) замок! Однако совершенно не ожидала того в каком месте приду в себя.

***

Мужчина резко затормозил автомобиль, и вышел из него, прямо у начала подъёма на пологий склон горы. Цепкий взгляд карих глаз прошёлся по зелени деревьев, словно моля их указать дорогу к тому месту, где исчезла Стежа.

Даниил захлопнул дверцы машины, вспоминая обещание данное матери Станиславы, отыскать её дочь, во чтобы то ни стало. Однако он понимал - место, в которое попала Стежа не здесь. Вернее оно в этом же месте, но в совершенно другой реальности.

И это доказывало то, что произошло прежде, чем девушка пропала. Даниил с горечью и злостью закрыл глаза, и чуть не выпустил своё естество, которое рядом с местом силы его предков всё ещё оставалось слишком сильным. Оно стало преобладать над рассудком молодого мужчины, беря под свой контроль разум и тело Даниила.

Он опять осмотрелся, понимая что у этой горной дороги, нет ни души, и если переход был призван отсюда, то ему удастся найти Градівника *( Громовца), который должен был ощутить аномальную грозу в горах. И это не ястреб, это тот самый мольфар дедок Фалько, к которому и собирался добраться Даниил.

Но как только стал подниматься к вершине на холме которой стоял дом старика мольфара, справа послышался клекот, а следом на деревянный забор загона для лошадей сел иссиня-черный ястреб. Он заклекотал опять, а Даниил только выпрямился чувствуя равного по силе прямо за спиной.

- Молодой мольфар из знатного сословия княжеских колдунов и ведунов. Некромант и первый в роду говорящий с Мораной. Какого черта, ты припёрся в мои земли?

- Так значит, ты и есть тот дедок Фалько? - усмехнулся Вершигора и повернулся к парню, который был одет в кожаную вышитую накидку, с глубоким капюшоном.

В руках парнишка держал не иначе погонную палку и плеть для скотины, из грубой черной кожи, как и его штаны.

- Ну здравствуй, Вершигора, - ухмыльнулся Фалько злорадной ухмылкой.

- И тебе не хворать, Громовец.

4.1 

В широком кабинете из серого холодного камня, где горел огромный чертог, тепло не задерживалось надолго. Холодные стены твердыни всегда хранили прохладу, а иногда даже морозный воздух, который приносила река, окружающая форт со всех сторон.

Всеслав сидел в кресле, медленно и плавно проводя льняным платком по лезвию меча. Мужчина сосредоточенно следил только за блеском металла в свете от широких окон, которые выходили на внутренний сад форта.

Голограмма Полоцкого князя Мстислава ходила по всему кабинету из угла в угол, пока две такие же хмурые фигуры Миндовга и Ярополка восседали в своих креслах, транслируемых прямо из их кабинетов. Высокий, но долговязый муж Мстислав прославился среди всех двенадцати князей очень горячим нравом, однако и он не был согласен принять то, что собирался сделать Всеслав.

- Не делай этого, Всеслав! Иначе прослышь самым кровавым из правителей империи! Парламент не место для бойни! Услышь меня! - в который раз заговорил Миндовг, и подался вперёд осматривая цепким взглядом зелёных глаз своего брата.

Литовское княжество самое миролюбивое из всех, потому подобные кровавые расправы вообще не приняты на их землях. Литовцы казнили предателей согласно законам Империи, но никогда не расправлялись со своими чинушами.

- Брат Миндовг прав, Всеслав! Нападение было закономерно. Рано или поздно Терхан попытался бы сотворить подобное! - Мстислав остановился у очага чертога, а его почти прозрачная фигура выглядела так, словно её обуяло пламя костра в камине.

- Ты будешь вести беседу с братьями, или мы просто пришли посмотреть на то, как ты начищаешь меч, Всеслав? - Миндовг не выдержал, а рука Всеслава замерла на середине клинка.

Князь Киевский сжал челюсть и сделал глубокий вдох, прищуриваясь и смотря на свои пальцы, в которых была зажата льняная тряпка. Смотрел долго и не мог отвести взгляда, потому что только это простое машинальное действие могло унять его гнев. Ярость горела в его глазах настолько ясно, что он боялся поднять взгляд на братьев, будучи уверенным, что тогда они прозовут его ещё и безумцем.

Всеслав всё же поднял лицо от клинка и посмотрел в глаза Ярополку, который до этого самого момента сидел абсолютно молча, просто наблюдая за тем, что делает его брат. Московский князь встретил взгляд Всеслава именно так, как того ожидал мужчина. Ярополк словно дышал тем, что было в глазах Всеслава, потому и пробасил:

- Кровь за кровь!

- И никак иначе! - ответил гортанным голосом Всеслав и поднялся с кресла, смотря и на других князей.

- Это будет слишком яркая демонстрация силы, - Мстислав, как и Миндовг понимали, что Киевский князь не отступится.

Литовский князь только с горечью закрыл глаза, и кривясь откинулся на спинку своего кресла, смолчав и не продолжив настаивать на своём.

- Сорок две души... - прохрипел Всеслав, - Сорок два молодых мужа, которые даже бабской ласки не видели, не то, что род продолжили! Все они лежат на центральной площади твердыни, под бархатными накидками, на которых герб моего государства! Сорок две матери и столько же отцов ждут моих действий, потому что это их дети погибли, защищая моего сына! Потому мне плевать сколько крови будет в стенах парламента! Я не могу допустить, чтобы твари и дальше гноили моё государство и людей в нём! Хватит!

Всеслав хмуро обвел взглядом братьев, опять посмотрев на Ярополка. Мужчина поднялся отвечая на взгляд брата и произнес:

- Что же! Раз на то воля моего брата, пусть боги помогут ему восстановить справедливость! А наша задача сгладить это в глазах Совета двенадцати.

- Братья ставленники у галлов и саксов не будут в восторге. Их положение итак слишком шаткое после заявлений изгнанного короля Фридриха о том, что новый князь Киевской Руси невменяемый ханский прихвостень, которого Терхан усадил на трон. Теперь Всеслав ещё решил продемонстрировать и методы монголов...

- Но ведь именно мои люди! Мои министры распространили эту грязь, а Фридрих просто подхватил их слова, - холодно отрезал Всеслав, - или ты станешь отрицать, что пока я месяц был в резиденции в горах, в стенах моего парламента нашлись грязные крысы, которые помогали готовить это нападение? Предлагаешь закрыть на это глаза, Миндовг? Что бы сделал ты, если бы месяц, сидя в горах, наблюдал за тем, как пресса поливает твоего наследника последними словами? Даже султанат позволяет себе называть моего сына бастардом! Ублюдком, который родился от ханской наложницы! Ты бы спустил подобное?

После резких слов Всеслава, произнесенных холодным и почти сухим тоном, замерли все его братья, а Мстислав сказал:

- Через пять дней жди нас на святках огнебога Симаргла. Дай-то боги, чтобы его священный огонь избрал дочь конунга Миневру. Только с поддержкой викингов ты сможешь победить Терхана и унять смуту, Всеслав.

Князь лишь кивнул брату, который исчез в искрах пламени у которого стоял, тогда как Миндовг и Ярополк молча попрощались, чувствуя, что сейчас не самый подходящий момент для нравоучений князя одного из самых крупных княжеств Славянской империи. Если Всеслав смог подавить бунт внутри страны, значит он сможет справиться и с остальным. Именно так они считали, когда так же рассеялись в воздухе, как блестящие искры.

Всеслав перевел взгляд на окно, за которым над сводами сторожевых башен и стен сгущались хмурые грозовые тучи. Мужчина не мог сейчас думать о том, что так и лезло ему в голову вот уже второй день. Не мог, потому что это смягчит его, заставит отступиться, чтобы в глазах этой женщины не показаться кровожадным зверем. Потому князь гнал мысли о простолюдинке как можно дальше от себя. Пытался забыть её взгляд - почти готовый к смерти взор, с которым Станислава смотрела на него на поляне. Он гнал от себя чувство, которое вызвала картина того, как черные твари пустынники окружили её, а она отбивалась от них, как мужчина.