Отец с обложки - Арина Вильде
Я плетусь за ним, понимая что мне придется таки присутствовать на похоронах. Плохая идея приехать сюда, мне стоило просто назначить ему встречу в ресторанчике. Но тогда велика вероятность, что он бы сослался на занятость и не приехал бы.
Земля под ногами мокрая после дождя, который лил всю ночь. На улице сыро, прохладно и мерзко. Солце скрылось за тучами.
- Мрачное место, - словно прочитав мои мысли, произносит Леон.
- Не то слово, - недовольно бурчу под нос, пялясь на свою грязную обувь и стараясь меньше смотреть по сторонам.
- У меня плохие воспоминания, связанные с такими местами, - внезапно тихо произносит мужчина.
- У тебя кто-то умер в прошлом? - интересуюсь я, вдруг понимая что ничего не знаю о его семье.
Леон кивает, молча идя по дорожке к скоплению людей в черном. Служба уже началась.
Присутствие Леона здесь всего лишь дань уважения.
Он выражает сочувствие родным умершего, потом мы останавливаемся подальше от людей в траурных одеждах. Оба думаем о своем, игнорируя происходящего. Вересов постоянно смотрит на часы на своем запястье, я замечаю, что он становится бледнее. Расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, словно ему внезапно стало тяжело дышать.
Не могу ничего с собой поделать, хоть и злюсь на него, но беру его за руку, выражая поддержку. Я боюсь, что он меня оттолкнет. Мужчины, особенно такие как Вересов, не терпят проявление слабости. Но Леон не отталкивает меня, наоборот, переплетает наши пальцы, с силой сжимая мою руку.
- Давай пойдем отсюда, не вижу смысла оставаться здесь дальше, - предлагает он.
- Да, конечно, - я отпускаю его руку первой. Следую за ним к выходу. - Так ты утвердил рекламный проект, который разработала Вика? – пытаюсь заговорить на отвлеченную тему. Теперь и мне становится нервно. Приближается время, когда мне нужно поставить точку в нашей истории.
И мне страшно.
- Тебя интересует утвердил я ее проект или же учел твои правки? – усмехается Леон.
Я замедляю шаг, отстаю от него немного. Леон что-то говорит, но я почти не вдумываюсь в смысл его слов. Сердечко в груди стучит громко-громко, голова начинает кружиться от нахлынувшего волнения. Не сразу замечаю, что Леон идет не к стоянке. Он сворачивает и идет по дорожке мимо могил. Я замираю, не зная что делать, но решаю следовать за ним.
Туфли погружаются в грязь, здесь скользко и идти сложно. Эта часть кладбища почти не ухожена.
Леон, кажется, даже не заметил что я не отвечаю ему. Судя по всему он целенаправленно куда-то идет. В его руке все еще зажата одна роза.
- Слушай, может я тебя подожду у маши… Ай!
Внезапно я поскальзываюсь на небольшом спуске, нога едет вперед и я падаю, не сумев сдержать равновесие.
Руку пронзает жуткая боль. Клянусь, я услышала хруст костей в этот момент. Я стараюсь дышать ровно, но воздуха все равно не хватает. Перед глазами все чернеет. В глове ни одной четкой мысли.
- Ксюша? Ксюш! – прорывается голос мужчины в затуманенное сознание, потому что боль настолько сильна, что я, кажется, теряю сознание.
Глава 24
Я прихожу в себя, не понимая где нахожусь и почему все тело словно одеревенело. Взгляд все еще расфокусирован, по ушам бьет звук сирены. Стон вырывается сам по себе. И чем быстрее я прихожу в себя, тем больше простреливает боль в руке.
Я пытаюсь пошевелиться, но становится еще хуже.
- Ксюш? Ксюша ты как? – доносится до меня взволнованный голос мужчины.
- Что произошло? Где я? – с трудом выговариваю я.
- Ты потеряла сознание и скорее всего у тебя перелом руки. К счастью, на всякий случай для похорон вызвали скорую, чтобы дежурила, поэтому мы сейчас едем в клинику, - торопливо объясняет Леон, взгляд его скользит по моему телу. Он встревожен и взволнован.
- Сядьте на место, пожалуйста, мне нужно осмотреть девушку, - женщина отодвигает Леона в сторону, все ее внимание приковано ко мне.
У меня из глаз брызгают слезы, сдержать их не получается. Такой боли я ещё не чувствовала в своей жизни. Хочется вернутся обратно в забытьё.
В считанные минуты мы доезжаем до частной клиники, Леон пытается прорваться в кабинет к доктору вместе со мной, но его вежливо и настойчиво просят остаться в холе и не мешать.
- Нужно сделать рентген… — начинает мужчина в белом халате, имени которого я даже не запомнила, потому что из-за боли в руке не могу ни на чем больше сфокусироваться.
- Нет! — резко прерываю его. — Я… я… я беременна. Беременным же противопоказано.
Мужчина тяжело вздыхает, не отрывая от меня взгляда.
- Не волнуйтесь, с ребенком все будет хорошо. Мы оденем на вас защитный фартук.
- А без рентгена никак? — опускаю взгляд на свой живот. Безумно страшно, что ребёнку это может повредить.
- К сожалению, нет.
- Хорошо, тогда давайте рентген.
Через час я уже лежу в палате с гипсом на руке и пытаюсь понять как такое вообще могло произойти. Придется позвонить маме и попросить какое-то время пожить у меня. Мне с гипсом ходить около двух месяцев. О работе тоже можно забыть. Хотя я и так собиралась уволиться.
- Господи, за что ж мне все это? – вздыхаю, пытаясь найти удобное положение. Хорошо хоть не правую руку сломала.
Меня решили оставить здесь до завтра на всякий случай из-за беременности, но я бы предпочла уехать домой.
Внезапно дверь резко открывается и в мою палату входит молчаливый и злой Вересов. Я сразу же напрягаюсь. Выражение его лица говорит о том, что хорошего ждать не стоит. Непонятно на кого обращено его недовольство: на меня или персонал клиники?
Он молча расхаживает туда-сюда, меряя шагами небольшую комнату. Страшная догадка пронзает меня и сразу же хочется испариться отсюда. Неужели ему все известно? Кто-то из медперсонала рассказал?
- Почему ты мне не сказала? – я вздрагиваю от его громкого голоса, Леон направляет на меня свой гневный колючий взгляд, подтверждая мои догадки.
Он обо всем узнал прежде, чем я успела лично рассказать.
Я отвожу взгляд в сторону, горло пересыхает и пульс зашкаливает. Вот и настал момент истины, вот только Вересов не выглядит счастливым папочкой. Скорее как кто-то, получивший неприятные известия.
- Ну, я… я… не знала как
