Поиграйте с Женечкой (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Я чувствую, как ему плохо от этого.

Он больше не уговаривает.

Слышу щелчок колпачка шприца.

Меня сводит от этого звука.

— Расслабь, — сжимает он мое бедро, но оно почему-то напрягается еще сильнее, это невозможно контролировать.

— Бл*ть…

Игла протыкает.

— Тихо! Не дергайся. Женя!!

Лекарство жгучее… И мои руки опять тянуться к бедру.

— Я привяжу их, Женя, — предупреждающе. — Всё…

Накрывает одеялом.

Я вырубаюсь.

Но он будит меня сразу. А может и не сразу. Я не понимаю.

Жалюзи опущены, тяжелые шторы закрыты… Я уже давным давно потеряла ориентацию дней, суток…

— Женечка… нужно покушать и выпить таблетки.

Отрицательно качаю головой, натягивая одеяло повыше.

— Нет, — отбирает одеяло. — Открывай глаза…

И еще минут тридцать он уговаривает впихнуть что-то несъедобное.

— Женя… Я сейчас растворю их в воде и залью в тебя силой. Открой глаза…

Открываю. Веки такие тяжелые…

— Женечка… нужно… пожалуйста…

От одной мысли я чувствую спазм тошноты.

— Я не смогу…

— Так.

Через некоторое время он появляется со стаканом воды.

— Это горько и неприятно. Но ты выпьешь.

Я смотрю на него просто. Он расстроен. Мне не хочется расстраивать его…

Киваю.

Он поднимает меня. Подкладывая подушки под спину, подносит стакан.

Я делаю глоток. Горло закрывается. Напрочь. Закрывается и все! И я держу во рту эту горечь не в силах сглотнуть и жалобно глядя на него.

— Глотай!

Отрицательно мотаю головой.

Со злостью ставит стакан на тумбочку, закрывая мои губы ладонью, и обнимая меня.

— Глотай!

Я давясь закашливаюсь и вся эта гадость начинает выливаться у меня через нос и…

Я не могу… физически не могу…

Со стоном отпускает, вытирая меня полотенцем.

— Детка… — отчаянно. — Если ты не начнешь это пить и кушать, придется поставить капельницу.

И у меня снова начинается истерика, я прячусь от него под одеялом.

И через некоторое время засыпаю.

Но он снова будит…

— Женечка… надо покушать… Давай… что ты любишь?

— Не помню…

В голове ни одной картинки с едой.

Его равномерные поглаживания усыпляют.

— Вспоминай. Обещаю достать все, что захочется.

— Томаты, — почему-то всплывает картинка. — Томаты в собственном соку. Домашние.

— С чем?

— Просто томаты.

— Хорошо.

Он делает несколько звонков.

И я слышу, что он говорит с моей мамой…

В Краевой больнице, да…

Он — лечащий врач…

Мне уже лучше…

Завтра я перезвоню сама…

Нет, приезжать пока не надо…

У меня все хорошо…

Кто-то звонит ему. Я не понимаю с кем именно он говорит, но я слышу, что он отказывает в визите сюда.

Мне плохо…

— А можно мне в ванну?

— Нет, пока нельзя.

— А душ?..

Мне хочется просто посидеть под водой и смыть с себя остатки больницы.

— Завтра. Если будешь слушаться.

Засыпаю.

Через некоторое время появляются томаты в собственном соку.

И рис.

Засовывает в меня ложку риса. Я не чувствую вкуса, это похоже на… не знаю… мое горло не хочет глотать. Но я очень стараюсь не расстраивать его еще сильнее. И через некоторое время вялого жевания глотательный рефлекс срабатывает. А потом томатный сок, через трубочку. Я осиливая несколько глотков.

Спать…

Но меня снова будят.

— Укол, детка…

Он же говорил, раз в сутки. Уже следующие сутки?!

Я уже не сопротивляюсь его рукам. И сжимаю губы, чтобы не хныкать. Но горло не слушается…

— Женя… Прекрати… Десять секунд потерпеть.

Нет, меня не пугают ощущения. Это что-то другое. Это скорее от беспомощности истерика… пережитой в больнице беспомощности… и эти ощущения возвращают меня туда…

Он вытаскивает иглу.

Сжимает мою кисть. Садится у кровати рядом.

— Оживай, моя девочка… Уже пора…

Это уже четвертый… четыре дня значит…

Мне так жаль, Зверь, расстраивать тебя… прости…

Как только смогу, я поеду домой, обещаю!

— Нужно покушать.

— Мхм…

Я постараюсь.

Мне легче. Уже значительно легче и я стараюсь есть все, что он готовит, но вкуса у еды так и не появляется. Она вся на вкус как мой антибиотик. Но я ем…

И уже даже могу вставать без его помощи.

А он теперь оставляет меня одну, уезжая на работу. Пару раз я говорила с мамой. Пару раз приезжала Крис.

Он не хочет, чтобы кто-нибудь приезжал…

Под его глазами синяки.

Он не улыбается.

Но часто сидит у моей кровати молча, глядя прямо перед собой. Наши пальцы сплетаются…

Между нами случилось что-то очень личное. Это не имеет никакого отношения к сексу. И такой связи у меня не было ни с кем и никогда. Даже с мамой, которая всегда отдавала меня врачам в таких ситуациях.

А он не отдал. И что-то произошло. Что-то, во что Крис уже не вхожа. Он не просто «доктор».

Я не могу понять, как мне относиться к этому факту.

Но иногда я целую его пальцы… Это очень правильное ощущение.

А еще мне иногда снится… что мы занимаемся сексом… там нет деталей… там просто первое ощущение… когда он входит… ощущение растянутое на весь сон… это очень пронзительно…

Теперь я знаю, что это обязательно будет.

Но я чувствую, что он очень устал и эмоционально вымотан. И это не честно.

Завтра последний укол.

Надеюсь, его дверь захлопывается…

Глава 20 — Я тебя забираю

Я ухожу, пока Олег на работе. Есть ощущение, что попытается оставить. Отказывать ему мне не хочется, но и соглашаться нельзя.

Пусть выспится. Нормально отдохнёт и приготовит что-нибудь для себя. А не в угоду мне. В конце концов, пусть проведет время с кем-то еще, кроме меня. Я знаю, что он совсем забил на Крис. Все десять ночей он провел здесь и первые пять дней тоже.

«Спасибо» — оставляю записку на застеленной кровати.

Да — это немногословно. Зато очень искренне. Мне кажется, что дифирамбы сделают мою благодарность не такой глубокой. Для того, что я чувствую слов не существует. Но пусть будет этот маленький намёк — записка.

Поправляю собачку замка, захлопываю дверь.

У меня нет денег с собой, в кармане только ключи и возле подъезда меня ждет мой Чеширский кот на своей тойоте. Олег давно привез мой телефон. И я попросила Ожникова отвезти меня домой, в мою квартирку на набережной.

— Ого… — встречает он меня, выходя из тачки. — Может, тебе картошки на сале пожарить? И торт. Целиком.

Ну да… я не очень… ушло килограмм десять. И я очень «не очень»!

— Но… — начинает улыбаться он, обнимая меня. — Есть и хорошая новость. Пару-тройку месяцев можно хомячить все, что угодно не парясь о фигуре!

— О, да! — хихикаю я. — Я так соскучилась!

Сжимаю его щеки, целуя в нос.

— Через пару дней выйду. Никому не говори! Пусть будет сюрприз.

Для кого-то приятный, для кого-то — нет…

В квартире пыль и я начинаю прибираться. Слабость заставляет присаживаться каждые десять минут. Отвыкла я двигаться.

Не помешало бы позвонить Олегу. Но деньги на телефоне кончились, а обещанный платеж я весь проболтала сегодня. Сил идти в магазин нет.

Варю себе пакетик гречки и падаю спать.

Подушка почему-то пахнет его парфюмом…

Но этого же не может быть? Наверное мне это просто снится…

А еще мне снится, что я сплю у него. И он опять садится рядом, забирая в плен мои пальцы.

Брожу по квартире… Она словно отвыкла от меня. Идти в магазин не хочется. На улице холодно, а я так и не взяла у родителей теплую одежду. Максимум осенняя куртка. Завтра сдамся Крис с этой проблемой…

А пока — чай и гречка. И «Мой Рагнарёк»…

Промакиваю волосы полотенцем, прячу их под капюшоном теплого халата. Он и так был немного большеват мне, а теперь совсем висит. Обвязываюсь потуже пояском.

Вот теперь совсем хорошо, на мне не осталось ни капли больничных стен. Завтра еще один выходной, который я дала себе и этой ночью можно не спать, а читать до утра.