Хочу любить своего врага - Надежда Юрьевна Волгина
– В добрый путь, Лизонька, – напутствовал ее Игнат Федорович. – Ты наш талисман. А талисман просто обязан быть счастливым.
После работы за ней заехал Глеб. И в ЗАГС они отправились не раньше, чем нацеловались прямо в его машине.
– Не опоздать бы, – разволновалась Лиза, так ей хотелось поскорее получить на руки свидетельство о разводе.
Кроме того, сегодня была пятница, а по выходным канцелярия ЗАГСа не работает.
– Успеем, – успокоил ее Глеб.
А Лиза вдруг подумала, что ей рядом с ним очень спокойно. Никогда она так не ощущала себя рядом с Костей. Глеб был намного сильнее бывшего мужа. Не физически, а духовно. Таких мужчин еще принято называть надежными, ну когда они не ведут себя как идиоты, конечно же. Это Лиза вспомнила то, каким был раньше Глеб Игнатов.
В ЗАГСе ее поджидал неприятный сюрприз в лице Кости. Он, как и она, тоже решил получить свидетельство о разводе на руки по горячим следам.
Глава 46
Глеб еще пару месяцев назад даже подумать не мог, что его потаенное желание исполнится. Он гнал от себя даже мысли о Лизе. И вот теперь он счастлив как никогда в жизни. Они не станут тянуть со свадьбой. Теперь, когда Лиза получила развод, ничто и никто не помешает их счастью.
У Глеба за спиной словно выросли крылья. Все прекрасно, все удивительно, все просто сказочно. Осталось только познакомиться с родителями Лизы и официально попросить у них руки дочери. Хотя это отдает каким-то средневековьем. Но наверняка Лизиным родителям это будет приятно.
Про своих родителей Глеб как-то забыл. И вдруг неожиданно понял, что пора поставить их перед свершившимся фактом – он сделал Лизе предложение руки и сердца, и она приняла его. Правда, получилось у него это слегка криво, но разве это важно? Главное, что Лизе понравилось.
Глеб представил, как расстроится мама. Или растрогается. Но плакать будет обязательно. Она очень сентиментальна и льет слезы по любому поводу. В душе Глеба еще теплилась надежда, что мама обрадуется, что сын остепенился.
Ноги сами несли его в дом родителей. Надо поскорее закончить эту формальность и договориться об официальной встречи родителей и Лизы. И чтобы мама при этой встрече была дипломатична. Когда она узнает Лизу поближе, то обязательно полюбит ее как родную. А пока… А пока Глеб даже думать не хотел, что сейчас начнется.
Он поднялся в квартиру родителей и вошел в прихожую.
– Глебушка, – из зала выглянула мама. – Не ожидали тебя. Обедать будешь?
– Я сыт, мама, – Глеб поспешил раздеться и пройти в зал. – Но от чая не откажусь.
Пожалуй, чай должен способствовать снятию напряжения при важном разговоре.
Отец сидел в глубоком кресле и смотрел передачу по истории то ли Месопотамии, то ли раннего Минойского царства. Впрочем, это вполне мог быть и Египет. В древних цивилизациях Глеб не разбирался.
– По делу, или просто пришел? – оглянулся на Глеба отец, снимая очки. – Ты не представляешь, как мне мама вынесла мозг этими Максаковыми и их внучкой. Не знаю, с чего она решила, будто мне приятно общаться с ними, – доверительно сообщил отец. – Пашка всегда меня эксплуатировал как негра на плантации. Но твоя мама вбила себе в голову, что мы едва ли не друзья.
– Так сказал бы ей об этом, – посоветовал Глеб.
– Пытался. Но она страшно расстраивается. Ей льстит, что она может при случае козырнуть знакомством с самими Максаковыми! – вздохнул отец.
– Чай готов, – мама внесла на подносе чашки, сахарницу, плошку с малиновым вареньем и сушки. – Как дела, сынок?
– Замечательно, – Глеб забрал у мамы поднос и поставил его на стол. – Я бы тебе помог все это принести с кухни. Чего не позвала?
– Мужчина не должен накрывать на стол. Это женская обязанность. Но я так стала уставать. Давление шалит. Еще и мигрень… Я вот подумала, может и нам завести домработницу?
– Можно, – кивнул Глеб. – Хорошая идея.
– У Максаковых есть домработница.
– У меня тоже, – напомнил маме Глеб.
– Да, у тебя еще и повариха была, – хмыкнула мама. – Ты зря привел ее тогда к нам. Максаковы были неприятно удивлены.
– А мне Лиза понравилась, – отвлекся от древних Шумеров отец.
Глеб передал ему чашку с чаем.
– Да уж, выставила нас эта Лиза в ужасном свете. Она же совершенно не умеет вести себя в приличном обществе. Смеялась как… как лошадь, прошу прощения за вульгаризм, – пригубила чай мама. – Я надеюсь, твое общение с ней, Глеб, не зайдет слишком далеко. Понимаю, мужчин порой тянет на экзотику. Главное, не опуститься до мезальянса.
– Собственно, я как раз хотел рассказать вам о Лизе, – Глеб дождался, когда мама поставит чашку на стол.
– А что нам о ней рассказывать? – удивилась мама. – И так все понятно. Ты увлекся. Ну, бывает. Пройдет. Кстати, внучка Максаковых решила погостить тут еще и не спешит к родителям в Петербург.
– Да, погода в этом году в Питере жуткая, – кивнул отец. – То ли дело у нас. Солнышко, почки распускаются, молодая листва. Прелесть! А там ледяной дождь и ветер. Нет, с погодой Питеру не повезло… Северная столица в этом плане капризна.
– Я хотел сказать вам, – Глеб повысил голос, чтобы отвлечь отца от рассуждений о Питерской погоде, а маму от внучки Максаковых. – Я хотел сказать вам, что сделал предложение Лизе. И она согласилась стать моей женой.
– Наконец-то! – воскликнул отец, вскакивая с кресла. – Я уж думал, что не дождусь внуков! Поздравляю, Глебка, ты молодец!
– Что? – выдохнула мама и бессильно опустилась на стул. – Кому ты предложение сделал? Повтори, я кажется ослышалась… Поварихе? Кухарке?
– Мама, я сделал предложение Лизе. Самой замечательной девушке на свете, – Глеб обнял маму за плечи.
Она сбросила его руки, схватила со стола салфетку и прижала ее к глазам.
– Глеб, ты сошел с ума… – прошептала мама. – Я так и знала, так и знала, что эта кухарка заморочит тебе голову. Она такая… грубая, такая вульгарная. Нет, нет, я никогда не соглашусь на этот брак.
– Алечка, дорогая, сейчас никто не спрашивает разрешения родителей на брак. Глеб поставил нас в известность. У него прекрасная невеста. Веселая, добрая, остроумная. И отличная хозяйка. Они любят друг друга. Что же еще надо для счастья?
– Остроумная? – горько рассмеялась мама. – Да ее остроумие вгоняло меня в краску.
– Тебя все вгоняет в краску, – отец сел рядом с мамой.
– Где ты ее вообще нашел? В бюро по найму домработниц?
– Она была женой моего компаньона Константина Козлова, – Глеб сел по другую сторону от мамы. – Они недавно развелись.
– Я так и знала! Он ее бросил, а ты подобрал. Твой Константин намного умнее тебя. Он раскусил эту аферистку. Эту охотницу за богатым мужем. Ты как был наивным романтиком, так и остался. Паша, ну скажи ему, – обернулась мама к отцу. – У тебя богатый жизненный опыт. Ты просто обязан видеть – эта Лиза только о деньгах и думает.
– Алечка, не накручивай себя. Ты просто хотела, чтобы Глеб женился на какой-нибудь фифе из так называемой приличной семьи. Чтобы все твои подруги завидовали, а ты с придыханием рассказывала бы им байки, как ты рассказываешь об этих снобах Максаковых. Очнись, дорогая моя. Я никогда не уважал Павла Мироновича. Просто терпел общение с ним ради тебя. Тебе почему-то это было безумно важно. А мне – нет. И надеюсь, ты наконец, поймешь, что нам не стоит продолжать общаться с этим семейством надутых заносчивых индюков. Я щадил тебя и не рассказывал, как мне сложно было работать под началом Пашки. Он – редкая сволочь.
– Что? – ойкнула мама. – Как ты сказал?
– Сволочь. Я бы
