Без права на слабость - Яна Лари
– Напомни, я уже говорила, что ты самодовольная задница?
– Нет.
– Значит, только думала.
– То есть ты не отрицаешь, что я властелин твоих мыслей, – он выпутывает руку из моих волос затем, нежно проведя ею вдоль позвоночника, опускает ко второй мне на бёдра, чтобы плотно прижать ягодицами к твёрдому паху. И каждая клеточка пылающего тела томительно отзывается на этот недвусмысленный призыв. – Ну-ка поделись, что интересного думает обо мне будущая сестричка?
– На самом деле много чего не самого хорошего, – честно признаюсь ему и себе заодно. – С первого дня нашей встречи я будто качусь колобком по дремучему лесу и, сбегая от одних проблем нарываюсь на новые. И знаю ведь, что от хищников нужно держаться подальше, но каждая тропинка всё равно приводит к тебе. А сам ты в последнее время любезен как тот лис, который собрался посадить лакомый кусочек на свой… кончик носа и сцапать по всем канонам жанра.
Тимур как в подтверждение тихо рычит, разворачивая меня лицом к себе, отчего тело кидает из жара в озноб, и я зажмуриваюсь, боясь, что если увижу порочный излом его губ, то в один миг распрощаюсь с разумом.
– Ну так позволь мне… – он проводит пальцами по моей ключице, – тебя… – спускает широкий ворот платья с плеча, – сцапать.
Кожу над грудью холодит металл его серьги, играя на контрасте с тёплым выдохом, и обжигает вдогонку вызывающе дерзким прикусом. Я не должна этого позволять, но руки сами забираются ему под футболку, чтобы начать стягивать мешающую нам одежду, а предвкушающий грохот сердца заглушает сомнения. Беда – ершистый и полный пугающих тайн – просто не оставил мне шансов на спасение.
– Начнись наши отношения иначе, у нас бы действительно всё могло сложиться как в сказке, – шепчу невнятно, стараясь прильнуть к нему ближе.
Но триллер определённо тоже неплох.
За дверью очень вовремя слышится возня, и я рефлекторно дёргаюсь в объятиях Тимура. Наверное, папа как обещал, вернулся пораньше. Ещё не хватало, чтоб он нас застукал в обнимку. Пасынку можно простить многое, но не совращение родной дочери.
– Не загоняйся, не сложилось бы, – с сожаленьем шепчет он мне на ухо, отстраняясь.
– Привет, родная! Чем занимаешься? – лицо отца сияет, в то время как все мои мысли заняты перемахнувшим через перила вниз Бедой. Лишь бы он себе в таком состоянии ничего не сломал.
– Привет, па, – на ватных ногах схожу к нему с оставшихся ступенек, из последних сил стараясь изобразить безмятежность. – Да вот, рулет ванильный купила, хотела Тимура на чай позвать, а в комнате никого. Придётся нам вдвоём его приговорить.
– И не надейся, Холера! – как ни в чём не бывало, орет из ванной Беданов. Его неподдельному возмущению можно только поаплодировать. – Ванильный мой любимый. Сейчас руки домою и присоединюсь.
– Да ты вся мокрая, – охает папа, окидывая меня с ног до головы недоумевающим взглядом, и заговорщицки понижает голос. – Что на этот раз? Он… пытался тебя утопить?
Естественно такой возможности никто всерьёз не допускает. Хотя, если начистоту, я действительно была в шаге от того, чтобы захлебнуться собственной слюной. Иногда моя реакция на близость Тимура пугает.
– Нет, паршивец уверен, что я обязательно всплыву, – усмехаюсь в тон отцу и, пользуясь его хорошим расположением духа, решаюсь озвучить главный вопрос: – Пап, мои однокурсники собираются в клуб, можно я тоже пойду? Это отличная возможность влиться в коллектив.
– Клубы не лучшее место для моей королевской лилии. Там будет кто-то кому бы я мог тебя доверить?
Господи! Да в этом отстойнике, куда ты меня привёз не то что лилии, зачуханные ромашки вянут.
– Моя однокурсница, – неуверенно тяну, сильно сомневаясь, что Ира сойдёт за авторитетного поручителя. – Очень хорошая и скромная девушка.
– И как две хорошие скромные девушки смогут постоять за себя в случае чего? – сухо отрезает он. Собственно на этом мои грандиозные планы повеселиться, можно упаковать в коробочку и смело идти закапывать на заднем дворе.
– Я присмотрю за ней, – раздаётся из-за спины ленивый голос Тимура.
Ну нет! Весь вечер полыхать меж двух огней – очень плохая, просто идиотская затея.
– По выходным ты работаешь, – рычу я, не оборачиваясь.
– Меня есть кому подменить, – беспечно парирует он и, поравнявшись со мной, проникновенно заглядывает в папины глаза. – Александр, прошу, дайте мне этот шанс реабилитироваться.
Вот засранец!
– Замечательно, – тщательно просканировав посерьёзневшее лицо Беды, оттаивает отец. – В семье должен царить мир. Всегда мечтал, что между вами двумя когда-нибудь завяжется крепкая дружба.
Если между мной и Тимуром что-то завяжется, так это либо удавка на моей шее, либо начало моей половой жизни, но точно не дружба. И голову готова дать на отсечение, что папа, не раздумывая, выберет первое.
Как в сказке. Бонус
Саша, Сашенька, Александр… вот какого лешего ты сегодня так рано?
Возмущение моего распалённого тела так велико, что приходится прислониться лбом к прохладному кафелю ванной. Никогда к нему плохо не относился, но блин! Кто ж так обламывает?! Датчик у него там сработал, что ли? Так нет же, тот давно должен зашкаливать хлеще, чем дозиметр радиации в Припяти.
– Привет, родная! Чем занимаешься?
Нет, ну он точно издевается! Иначе откуда в обычно флегматичном тоне столько неприкрытого ехидства? Или мне только кажется?
Дожил, ловлю галюны из-за взбалмошной девчонки, пока вся имеющаяся во мне твёрдость духа задорно оттягивает штаны.
– Отбой, дружок, – заклинаю сиплым стоном, поворачивая ручку смесителя в сторону подачи горячей воды. И вот как с таким маяком показаться отчиму на глаза? Я бы на его месте за такое себя кастрировал. Неуверен, что темперамент Александра заточен на крайности, но проверять это на своей шкуре как-то неохота.
– Привет, па, – слышится Лерин тоненький, взволнованный до неприличия голосок. – Да вот, рулет ванильный купила, хотела Тимура на чай позвать, а в комнате никого. Придётся нам вдвоём его приговорить.
Ну же, детка, прекрати так запинаться. Что за бездарное палево? Для полноты картины осталось потрясти над головой транспарантом: «Ты не подумай, я ничем таким не занималась».
Послал же бог сестрицу, всё приходится выруливать самому.
