Вето на девочку - Виктория Волкова
– Я друзей пригласила. Можно мы немножко потусим?
– Да пожалуйста! – отмахивается он, проходя к себе в кабинет.
– Пойдем, я тебе подарок отдам, – предлагаю Кате. Чем быстрее разделаюсь, тем лучше. С мамой надо поговорить. А то я ей все на бегу объяснила.
– А он у тебя здесь остался? – удивленно интересуется Катя.
– Конечно. Я бы тебе днем позвонила, сказала, где взять, – улыбаюсь натянуто. И неожиданно понимаю простую истину. Сама бы Катя точно ничего дарить не стала. Зажала бы.
Спустив с рук Жужу в своей спальне, подхожу к шкафу. И краем глаза замечаю, как Катя кидается к моей собаке. Чувствую даже укол ревности. Так и хочется закричать: «Не трогай! Она не твоя!».
– Жужка, где наша Макарова была? Хоть ты мне расскажи! – весело тормошит Катерина Жужу. Но в глазах плещутся злость и напряжение.
Как же! Димирова не в курсе!
– Держи! – равнодушно протягиваю пакетик из ЦУМа. Не кидаюсь обнимать-целовать. Просто не могу себя пересилить.
– Ой, мамочки! – радостно вопит Катерина, забирая подарок и переваливая мне в руки собаку. – Красота-то какая! Лепота! – причитает, разглядывая блузку. – Спасибо, роднуль! – тянется с поцелуем. – Ну что? Мир?
Перемирие разве что… Еле сдерживаюсь, чтобы не ляпнуть вслух.
Лихорадочно подыскиваю слова и не нахожу. Хорошо хоть Жужа спрыгивает с рук и бежит к своей поилке. А там пусто!
– Она пить хочет. Извини, – уворачиваюсь от объятий.
– Ты мне про мальчика своего расскажи! – требовательно заявляет Катя.
– Потом. Ладно? – мягко ухожу от ответа. – Тебе к празднику надо готовиться. А я поспать хочу.
– Замотал тебя этот гад, – понимающе вздыхает Катя. Хозяйским жестом касается моей щеки. – Конечно, поспи. Завтра у нас эконом. теория и матан. Нужно будет позаниматься.
«Сама сядь и выучи!» – огрызаюсь мысленно. У меня все подготовлено давно. Но прикусываю язык. Не хочу никаких разборок. И видеть Димирову не хочу.
Бурчу что-то невразумительное, в который раз поражаясь наглости бывшей подруги. И почему я раньше этого не замечала?
Налив Жуже воды, провожаю Катерину. Неохотно переодеваюсь в пижаму и, взяв на руки собаку, подхожу к окну. А там уже у порога тормозит тачка Димирова. И он сам, как был, в спортивном костюме, выбегает из дома. Плюхнувшись на заднее сиденье, резко хлопает дверцей.
«Интересно, кто его так разозлил?» – думаю я. Прикидываю, позвонить или нет. Все-таки мы расстались впервые. И я толком не знаю, как поступить.
«Мне нужно срочно уехать, малыш. Постараюсь быстро управиться», – тут же приходит эсэмэска.
«Ты куда?» – печатаю я чуть не плача.
«В Филипповку смотаюсь и вернусь. Билеты на самолет взял туда и обратно».
«Что-то случилось?»
«Старые терки, малыш. Не бери в голову».
Упав в постель, сквозь слезы смотрю на белоснежный потолок и чувствую, как меня накрывает полная безысходность.
«Хочешь, к твоим зайду и попрошу отдать мне тебя на веки вечные?»
Улыбаюсь, вытирая слезы.
«Я им еще не говорила. Они обалдеют…»
«Шучу. Рано пока. У меня у самого поджилки трясутся. А вдруг откажут, Насть?»
«Папа может!» – отправляю кучу рыдающих смайликов.
«Перед самой свадьбой оповестим», – решает Саша и тут же надиктовывает мне сообщение.
«Настя, любимая! Очень тебя прошу. Спустись ко мне в кабинет. Там договоры остались на столе. Сумму по первому этапу работ продиктуй Гере или пришли ему скан договора. А сами документы сложи в сейф и запри».
«Хорошо, любовь моя», – печатаю быстро и, подскочив с постели, строго смотрю на Жужу. – Посиди здесь. Я сейчас.
Счастливой птицей слетаю вниз. Войдя в кабинет, инстинктивно глазею на елки за окном и бассейн с террасой. А потом перевожу взгляд на стол, где остались лежать раскрытыми документы по Градову. Но не они привлекают мое внимание. А картонная потертая папка с надписью «Катя». Копия истории болезни, какие-то открытки и рисунки.
«Дарагому папачке!» – написано криво на одном из них.
Но я, не отрываясь, смотрю на витиеватый орнамент, тянущийся по периметру. Большие и маленькие запятые, звездочки и лошадки, нарисованные твердой рукой.
Зажимаю рот, чтобы не закричать. Именно так и была разрисована куртка Эрика Тавлеева.
«Не реви! – приказываю сама себе. – Ни прислуга, ни Катя не должны видеть твоих слез. Саша приедет, пожалуешься».
Открыв договор, фотографирую нужные страницы для Германа Лиманского. А затем щелкаю и Катины рисунки.
Отправив снимок Саше, трясущимися пальцами набираю сообщение:
«Ты из-за этого поехал?»
«Да», – тут же приходит ответ. Словно получив удар под дых, складываюсь в три погибели. Даже дышать трудно.
– Анастасия Вадимовна, – предупредительно окликает меня Гена, помощник Димирова. – Вам помочь? Вас проводить?
– Нет, – мотаю головой, стараясь сдержаться и не закричать от отчаяния. Наклонившись к открытому сейфу, опускаю в металлическое чрево важные документы. Щелкаю замком. И неожиданно понимаю, что не желаю находиться рядом с Катей ни одной минуты.
– Отвезите меня на Якиманку, пожалуйста, – прошу Гену, застывшего в почтительной позе.
– Не получится, – извиняясь, улыбается он. – Парни воспользовались отсутствием шефа и погнали машины на ТО.
– Ладно, ничего страшного, – вздыхаю тяжело. И на ватных ногах поднимаюсь к себе в комнату. Щелкаю задвижкой замка. И упав на постель, даю волю слезам.
32. Я дома
Александр
Каким надо быть идиотом, чтобы оставить на столе Катину папку и попросить Настю отправить договор Гере?
Она, конечно, все поняла. Теперь вот заперлась в комнате и плачет. А я позвонить не могу! Как в аэропорту при посторонних утешать? Мне глаза ее видеть надо. Чувствовать тепло.
Бред какой-то. Лажанулся я по полной. Так торопился на самолет, что обо всем забыл, как последний дурак. Решил смотаться в родные края и сразу назад. Даже с Тавлеем договорился встретиться в аэропорту.
Нашел он эту гадскую крутку. Вернее, жена нашла.
Вадик – мужик серьезный. Сына сразу за жабры взял. Запер в доме и велел подумать. Позвонил доложиться. А у меня тут одна идея идиотская выстрелила.
– Бери Эрика, куртку и дуй в аэропорт, – велю я непререкаемым тоном. – Я сейчас прилечу. Поговорю с твоим сыном. И сразу обратно.
– Это так важно? – философски интересуется Тавлей.
– Очень важно, бро, – рычу глухо. – Хочу знать, кого я вырастил… Тебе тоже не помешает.
– Давай их поженим! – ржет в трубку Вадик.
– Прикинь, кто у них родится, – фыркаю недовольно.
Но чем ближе остается до родного города, эта мысль мне кажется вполне здравой. Подарю им хату в Филипповке.
Стопэ! Денег дам на половину дома. Вторую пусть Вадька вносит. Зато сэкономлю на Катиной учебе в Москве. Ну какой ей мехмат? Без Насти она и дня не проучится. А моя
