Как укротить мерзавца - Галина Милоградская
Швырнув сумку на пол, Алиса сняла туфли и потёрла виски, в которых начинало пульсировать болью от непролитых слёз. Она медленно прошла в комнату и упала на диван, вытягивая ноги – усталость навалилась резко, словно последний час прошёл в непрерывной борьбе. Глаза закрылись сами собой, и прямо перед внутренним взором тут же возникла Амалия во всей своей красе.
– Мам? – Наташа подошла так тихо, что Алиса вздрогнула от неожиданности, с трудом разлепляя веки. – Мам, я хотела спросить о папе…
– Козёл он, папа твой! – не сдержалась Алиса, вновь подумав о сегодняшнем утре. – Козлом был, козлом и остался! Никогда мы ему не были нужны, а сейчас и подавно!
– Знаешь, а мне так не показалось. – Мама была явно расстроена, но если она поругалась с Жаровым, которого теперь мысленно Наташа называла исключительно «папа» – это её дело. Сама Наташа с ним-то не ругалась! – Мне кажется, он вообще не знал, что я есть.
– Да, он не знал. Что ты хочешь услышать? – Алиса устало посмотрела на дочь, чьи ярко-синие глаза сегодня как никогда напоминали о Косте и его предательстве. – Что он страдал и мучился? Что был рад узнать, что у него взрослая дочь? У него своя жизнь и мы туда не вписываемся! Да и не больно-то и хотелось!
– Это тебе, может, не хочется! – вспылила Наташа. – А мне очень хочется! Я всю жизнь гадала, кто же мой папа, а он, оказывается, и не знал ничего обо мне? Почему ты ему не сказала?
– Это моё дело, – процедила Алиса. Разговор начинал утомлять, а затевать ссору с дочкой совершенно не хотелось. – Очень надеюсь, что он и дальше продолжит жить как ни в чём не бывало, а мы будем жить, как привыкли.
– Но я не хочу так жить! Я хочу его узнать, я хочу ближе с ним познакомиться! Блин, мама, мой папа – Жаров! Ты вообще понимаешь, что это? Что для меня значит, что он нашёлся? Ты ведь встречаешься с ним, почему ты сразу не рассказала?
– Я ждала подходящий момент, – криво усмехнулась Алиса. – Вышло так, как вышло, может, и к лучшему.
– Я хочу поехать к нему и поговорить. – Наташа, до этого сидевшая на диване, подскочила.
– Нет.
– Я поеду и поговорю с ним, пусть расскажет, что и как было. Пусть скажет сам, что не хочет со мной общаться.
– Нет, никуда ты не поедешь, – в голосе Алисы прорезался металл. – Не хватало ещё бегать за ним и просить выкроить минуту свободного времени в плотном графике.
– Я уверена, что он примет меня, – пожала плечами Наташа.
– Наташа, я прошу тебя, не делай это. Подожди, если ему захочется с тобой познакомиться – сам позвонит.
– Мам, может, не надо в ваши проблемы меня впутывать? Вы ругаетесь, миритесь, а я пока в стороне постою? У меня папа нашёлся! Я не хочу ждать!
– При чём тут наши проблемы? Я просто не хочу, чтобы ты унижалась и бегала за человеком, которому это не нужно!
– Я пока ни за кем не бегаю, а вот ты, видимо, набегалась уже!
– Никогда я ни за кем не бегала, и тебе не позволю!
– Как будто я буду тебя спрашивать!
– Пока живёшь в этом доме – будешь!
– А может, я не хочу больше здесь жить! Может, я к папе жить уйду!
– Если он тебя к себе возьмёт!
– Возьмёт! Куда денется! А ты оставайся тут одна, со своим обидами, никому не нужными!
– Если сейчас уйдёшь, можешь не возвращаться!
– Не больно-то и хотелось!
Наташа сорвалась с места и выбежала в коридор. Хлопнула входная дверь. Алиса глубоко выдохнула и откинулась на спинку дивана. Конечно, понять дочку можно и нужно, – она тянется к отцу, который все эти годы палец о палец не ударил, чтобы быть с ней. Давняя обида всколыхнулась, обожгла желчью. Алиса вспомнила, как тяжело было поначалу. Как не спала ночами, когда Наташа болела. Как ревела за забором, когда впервые отвела в детский сад. Как волновалась, отдавая в первый класс… Воспоминаний было множество, и плохое забывалось, стиралось временем, но одно всегда было с Алисой – сожаление, что Кота нет рядом. Она не могла заставить себя не думать о том, что было бы, если бы. Представляла, как они вдвоём гуляют по зоопарку. Или, как купаются в море, пока сама она сидит в шезлонге под зонтиком. Было так больно выныривать из этих мечтаний, а теперь Костя не успел сделать ничего, но уже завоевал безоговорочное доверие дочки. Как у него это получается?! Алиса всхлипнула и прикусила губу – несправедливо!
– Что-то зачастил в наш отдел Верхоянский, – мечтательно протянула Вера, глядя на то, как Игнат выходит из лифта. – Мне кажется, или ты что-то от нас скрываешь?
– Нечего скрывать, – как можно равнодушнее бросила Таня и пожала плечами, надеясь, что пятна румянца, вспыхнувшие на щеках, можно списать на слишком горячий кофе. Сердце забилось с перебоями, стоило только заметить его фигуру, а с каждым шагом, что Игнат делал к ней, хотелось броситься навстречу, обнять крепко-крепко и целовать, пока в лёгких не закончится воздух. Что они и делали буквально вчера, как всегда стоя у подъезда.
– Таня, на пару слов. – Игнат мотнул головой, останавливаясь на пороге кухни.
– Нечего, – прошептала Вера вслед и показала большой палец.
– Что-то случилось? – быстро обернувшись, Таня шикнула на подругу и подошла к Игнату.
– Как всегда – на Олимпе неспокойно и бедные подданные вынуждены решать проблемы Зевса и Геры. – Игнат нарочито тяжело вздохнул и посмотрел на Таню взглядом огромного щенка. – Без тебя, о, Афродита, я не справлюсь!
– Афродита, значит? – хитро улыбнулась Таня. – А ты тогда кто?
– Я – несчастный Гефест, хромой и убогий…
– Но он был женат на Афродите. – В горле резко пересохло. Таня подняла глаза на Игната и невольно облизала губы.
– Несчастный, – хрипло ответил Игнат. – Не представляю, как он ревновал. Воздух сгустился так резко, что Таня с трудом втянула его в себя, задыхаясь от древесного аромата с нотками цитруса.
– Так что там с Олимпом, – ответила она, стараясь не смотреть так явно на его губы.
– Ураган. – Игнат сказал с таким придыханием, что по спине устремились мурашки, собираясь в низу живота. Он выпрямился, резко провёл рукой по волосам и принуждённо улыбнулся. – Ты лишаешь меня разума, коварная женщина! Надо позвонить Алисе и позвать её на встречу. Но очень непринуждённо.
– Алисе? – Таня изумлённо моргнула. – Но мы ведь виделись только
