Русская рулетка - Элли Лартер
Кристен заботилась о Карри, как могла, но спустя несколько дней их всех ждал еще один удар — смерть Брэдли.
Джонсон-старший скончался спокойно и тихо: без предсмертной агонии, без лихорадки. Это произошло, пока он спал. Рядом в тот момент была Герда. Именно она, услышав, как затрещал тревожно аппарат, к которому был подключен бывший муж, выбежала из палаты, чтобы позвать на помощь доктора. Но было уже поздно. Оторвался тромб — и сердце остановилось. Необратимо.
По Карри было непонятно, что он чувствует — ненависть вперемешку с облегчением, облегчение вперемешку со стыдом, стыд вперемешку с радостью? Лэсси замкнулась в себе — она тоже так и не помирилась с отцом, так и не простила его, но все же это был ее отец… Лиам, узнав о его смерти, ухмыльнулся. Мол, наконец-то, откинулся папаша, теперь отдохнет на том свете… Был ли он просто рад его смерти, или рад тому, что отец наконец отмучился? Черт его знает. Кристен, наблюдавшая за всеми тремя, искренне не понимала, что они испытывают. Но, скорей всего, это было облегчение вперемешку с жалостью и горечью. Сама она чувствовала примерно то же самое.
27 глава
После похорон Гаса и Брэдли наступило временное затишье.
Мир с «Гиенами» и «Бандой» был подписан, две толстенные папки компромата лежали на полке в зале собраний. Странное предчувствие, что это еще не конец разборок, витало в воздухе, это ощущали не только мужчины, но даже Кристен, но все предпочитали молчать, как будто бы тайно надеясь: а вдруг ад действительно закончился раз и навсегда?
Лиам быстро шел на поправку. Еще через десять дней его даже выписали из больницы, он перебрался домой, и за ним поочередно ухаживали Ноэль и Лэсси. Отношения между Лэсси и Лиамом постепенно теплели, хотя девушка понимала, что не сможет вот так быстро, как по взмаху волшебной палочки, отпустить все, что было, и безоговорочно простить брата. Что касается Карри, то тот прощать Лиама и не собирался. Впрочем, Лиам не торопился: он был как никогда осторожен.
Герда все еще оплакивала бывшего мужа. Ей, кажется, единственной было жаль бывшего президента «Демонов». Она сокрушалась, что Карри и Лэсси ни разу не сходили на его могилу со дня похорон.
Да и похороны прошли не слишком гладко — Карри ушел домой, не дождавшись конца, и с не терпящим возражений «идем!» забрал с собой Кристен, а Лэсси, хоть и выстояла под проливным дождем всю церемонию, выглядела скорее растерянной, чем убитой горем. Лиам на момент похорон еще лежал в больнице.
Кристен взяла отпуск до начала зимы: она так истосковалась за эти годы по Карри, что теперь не отходила от него ни на минуту. К тому же, ему дествительно была нужна ее поддержка: бывали дни, когда он просто приходил, клал голову на ее колени и засыпал, пока она перебирала пальцами его волосы. В другие дни он приходил совсем другим, и по вздувшимся венам на его шее Кристен понимала: сейчас ему нужно ее тело. Это был отчаянно горячий и почти болезненный секс. Чтобы не смущать остальных жильцов дома, Карри плотно закрывал ей рот ладонью, когда она сотрясалась в судорогах оргазма. Один раз она нечаянно укусила его за палец и потом, ощущая себя полной дурой, бегала по дому в поисках ваты и перекиси, пока Карри, заметно повеселевший, валялся на кровати с торчащим членом. Бывал и третий тип настроения, когда Карри подолгу возился с Джонни, собирал с ним конструкторы, делал игрушечную железную дорогу и смотрел с ним мультики, или помогал делать уроки Кире, или позировал Кристен для рисунков.
Лэсси постепенно готовилась к отъезду в Голливуд, даже успела один раз слетать вместе с Лайнелом в Лос-Анджелес, сняла там однокомнатную квартирку, начала обустраивать быт. Но до того, как полностью окунуться в работу, она хотела побывать на гонках.
Ежегодные гонки Сакраменто проводились в конце октября — в этот раз дата выпала на двадцать первое число. Для Карри это были первые мотогонки, на которые он попадал после пяти лет тюрьмы. Он собирался отправиться туда и победить — не только потому, что пообещал это Кристен, и не только потому, что в минуты азарта он забывал обо всем творящемся вокруг дерьме, но и потому, что ему было необходимо напомнить о себе всей байкерской тусовке. Эй, меня зовут Карри Джонсон, я президент мотоклуба «Ночные демоны», и вам нужно меня бояться! Лучше будьте моими друзьями, чем врагами! И такой способ заявить о себе — победить на мотогонках, — был, по его мнению, куда адекватней, чем кого-нибудь пристрелить, зарезать или до полусмерти избить.
Впрочем, молва о Карри Джонсоне за последние годы и так разошлась по всем байкерским тусовкам и бандам штата Калифорния. Принц самого влиятельного байкерского клуба, который потерял свою первую любовь, а потом во имя второй любви отсидел пять лет в тюрьме, бунтарь, сместивший с президентского кресла собственных отца и брата, защитник справедливости, первый президент байкерского клуба в истории Штатов, добровольно отказавшийся от преступного бизнеса и заменивший продажу оружия открытием автомастерских. Одна автомастерская — бывшая официальная подушка безопасности клуба, — работала и до этого, но не в полную силу, теперь в ней не было отбоя от клиентов. Кроме того, к бизнесу присоединилась и вторая автомастерская — под руководством Лайнела, вице-президента и лучшего друга Карри. Вместе они планировали открытие автомастерских по всему штату.
Карри действительно перевел клуб на новые рельсы за считанные недели — все последние договоренности по сделкам были спешно выполнены, соглашения о сотрудничестве разорваны, а оставшееся оружие надежно спрятано в ящиках и закопано на заднем дворе дома.
Теперь клуб промышлял только законной деятельностью. В автомастерской на
