Его маленькая заложница - Софи Росс
— Боже…Ринат… Слишком много, я н-не…
— Расслабься. Тебе делать ничего не нужно, только впустить мой член.
Красавица замирает, прижимается щекой к вытянутым рукам. Я же без всяких остановок проталкиваюсь внутрь, раздвигаю узкие стенки собой, замирая, лишь когда мягкие ягодицы врезаются в мой пах.
До самого конца в ней. До предела.
Жарко. Влажно. Охренеть как туго.
Набираю темп, натягиваю малышку на себя, схватившись за округлые бедра. Деру ее до глухих стонов, шлепаю по заднице, наматываю волосы на кулак, заставляя прогнуться ко мне навстречу, запрокинуть голову.
— Не так…не так быстро… — тихим писком выталкивает из груди Ина.
— Больно? — замедляюсь, даже замираю на какой-то миг, чтобы почувствовать, как малышка пульсирует вся вокруг члена.
— Я…м-м…
— Обманщица, — выбрасываю бедра вперед с такой силой, что девочка вскрикивает.
Не больно ей. Просто испугалась реакции собственного тела.
— Сюда иди, — за горло к себе подтягиваю, спиной прижимаю к груди. — Что ты чувствуешь?
— Не знаю… Пожалуйста… — мычит, кусая губы.
— Что, малыш? Расскажи мне. Хочешь, первым начну? У тебя настолько узенько там все, что тормоза срывает. Хочется замарать всю тебя. Испачкать собой, развратить так, что тебе и не снилось.
— Рина-ат…
— Подвигайся сама, — зажимаю острые соски пальцами.
— Ты такой…большой, — с придыханием выдает кошечка. — Просто огромный… У меня все так натянуто, там, внизу…
— Умница. Моя хорошая девочка, — все еще обхватывая ее шею, поглаживаю бьющую под кожей жилку большим пальцем.
Инь медленно подается назад. Сама насаживается, сначала несмело так. Будто боится и члена никогда не пробовала.
Хотя, блять, опыта у нее пиздец как мало. Радует, что только со мной. Эти первые разы больше не повторятся, но я их надолго запомню. И буду дразнить ими развратного втянувшегося котенка.
— Ну все, хватит с тебя на сегодня, — возвращаю грудью на лавку, придавливаю рукой, чтобы не дергалась. — Кричи, котенок.
Врываюсь в тугое сжавшееся тело до беспамятства. На бедрах оставляю синяки, насаживаю малышку на твердый стояк, наслаждаясь звуками ее хриплых завываний.
Сам себе сейчас маньяка напоминаю. Разрываю свою маленькую добычу, вставляю так, что Инь стоять даже на коленях нормально не может.
На последней секунде выскальзываю и заливаю красные ягодицы спермой. Пальцами собираю часть и вталкиваю их в горячий полураскрытый рот.
— Помнишь, что мне задолжала?
Глава 20
Ина вырубилась ночью прямо в предбаннике, свернувшись клубком на кресле, когда я вынес ее из парилки, чтобы малышка немного пришла в себя.
Вышел, а она уже тихо посапывает себе под нос, укрывшись полотенцем. Будить не стал, отнес на руках в дом и положил на диван. На второй этаж тащить не стал, все-таки лестница здесь не внушает особого доверия. По одиночке еще может выдержать, а вот вдвоем подняться уже может быть проблематично.
— Х-холодно… — стучит зубами сонный ежик, прилипая ко мне покрепче.
Я и так проснулся из-за ее волос, которые лезли мне в нос, а теперь девочка закинула на меня почти все конечности и положила голову на грудь.
Трогаю лоб. Горячий.
Или Инь после сна всегда такая? Хрен знает, я как-то не успел обратить внимание на это.
— Оч-чень холодно… — карабкается на меня, подтверждая худшую догадку.
Заболела все же. Здорового человека по утрам так не трясет.
— Малыш, открой глаза, — глажу по спутанным волосам, подтаскиваю одеяло, укрывая Инь по самый кончик сопящего носа.
— Что…как я здесь… — разлепляет тяжелые веки, запрокидывает голову, и мы встречаемся взглядами.
Реакция у котенка что надо. На какой-то запредельной скорости ее отшвыривает назад вместе с одеялом, под которым у меня вообще-то ничего нет. Она это сразу замечает.
А я замечаю ее красные глаза с опухшими веками и заложенный нос.
Через секунду Инь заходится приступом тяжелого грудного кашля. Подрываетя резко, садится, наклонив вперед корпус, и держится за горло.
Ну прям классическая простуда, все как по учебнику. Даже градусник не нужен, и без него понятно, что температура тела у Ины нездорово повышена.
— Ложись давай, — утягиваю ее назад, сам встаю, тут же натягивая трусы. Нахожу еще одно одеяло в шкафу, набрасываю на малышку, сложив его вдвое. Так теплее будет.
— Мне что-то не очень хорошо… — хрипит из своего укрытия, опять кашляет так, что меня на мгновение посещает ощущение — сейчас легкие выплюнет.
— Успел заметить, — хмыкаю в ответ, мысленно прикидывая, чем ее вообще лечить.
Аптечки нормальной в доме нет, а с имеющимися в наличии бинтами и пластырями дела явно лучше не пойдут. Соседку Яр после ее кардиологического приступа перевез в город, дом стоит, конечно, но тоже пустой.
Напрягаю память, вспоминаю какие-то рецепты из детства. Мать меня водкой растирала, но где я пузырь сейчас возьму? Если только по деревне прогуляться, уж явно у кого-нибудь в запасах найдется. Магазин тут не работает по выходным.
Делать нечего, иду светить своей помятой рожей. Вопросов возникнуть не должно, я реально сейчас похож на алкаша, которому надо догнаться.
Когда выхожу, Ина только голову от подушки отдирает. Никак не комментирует мои действия.
В первом же доме натыкаюсь на какого-то мужика с топором. Он прямо при мне отсекает курице голову и бросает грубым басом через плечо «в завязке». Где-то с четвертой попытки меня впускают на порог. Бабулька какая-то, местная бизнесменша, походу.
Уточняет, что мне нужно и в каком количестве. Начинает рекламировать товар, когда пытаюсь понять, какую настойку лучше взять для Ины.
— Да мне не внутрь, — сдаюсь, наконец. — Девочка заболела, а под рукой больше ничего нет.
— Дочка?
— Любовница.
—
