Если бы (СИ) - Фокс Оксана

Долги по предметам копились. Висели над головой угрозой исключения как дамоклов меч. Засчитав на просмотре ещё одну работу, она задышала немного легче. Тяжесть на плечах стала почти посильной. Глядя в окно, Лина безмолвно ликовала приезду Джулии и Джея, объявившейся Бекки, здоровью, ясной голове и робким солнечным лучам снаружи – тонким и прозрачным, но уже достаточно сильным, чтобы изрешетить слой графитовых облаков.

Повернув голову, Лина выслушала очередное оскорбление Марго и удивилась не испытав обычной болезненности. Расслабленно откинувшись на спинку, спокойно держала презрительный взгляд, вызывающе демонстрируя залатанную толстовку. Поскребла ногтями кисть искусанную клопами.

Букреева брезгливо передёрнулась, покрутила пальцем у виска, отвернулась и больше ни она, ни её соседка не оборачивались. Лина расхохоталась на всю аудиторию. По рядам прокатилось эхо, докатилось до кафедры. Преподаватель удивлённо обернулся, поднял голову, выискивая нарушителя. Лина послала ему ослепительную улыбку. Она наконец-то научилась защищаться!

Друзья ожидали у метро. Возбуждённо перескакивая через две ступеньки, Лина выбежала из подземки, крепко обняла брыкающего Джейсона.

– С днём рождения! Неужели двенадцать?! Какой ты стал угрюмый и злой: настоящий мужчина! – она подмигнула Джулии, повязавшей малиновый платок поверх старого выцветшего пальто. Выпустив из объятий угрюмого мальчишку, повернулась к худосочной фигуре в необъятной парке.

– Бекки! Пришла!

– Не пойму, принцесса, чего ты так возбудилась? Я же обещала, – хмыкнул Майк и по-свойски взял под руку, откидывая со лба жидкую прядь.

Они двинулись вдоль светлых трёхэтажных домов. Лина зажмурилась, прижалась к плечу Джулии: очутится днём на бойкой торговой улице среди людей, было странно неуютно.

Не таясь, беседуя по мобильным телефонам, прохожие обгоняли, жестикулировали, размахивали пакетами с покупками. Раскованные фигуры исчезали в дверях магазинов и ресторанов. В воздухе витал запах жареных сосисок. Отовсюду неслась музыка. Лоточники громко торговались, перебивая шум. Покупатели осматривали товар, шутили и глотали ароматный кофе из больших пластиковых стаканов.

Четыре фигуры выбивались из ритма как грязные булыжники, брошенные в спокойное озеро; подняли рябь, распространили по гладкой поверхности круги. Людской поток двигался навстречу, естественно огибая и старательно не замечая.

Лина чувствовала – их компания отличается, она другая: одежда чересчур плоха, походка резка, движения нервозны. Три месяца она видела только спины студентов, налипшую на сапоги грязь, склонённые над объедками затылки. Поднять голову и посмотреть людям в лицо оказалось физически невыносимо: хотелось убежать, забиться в угол, спрятаться.

Первые этажи и парадные двери встречных домов были зарешечены. Лина, Джулия и Джейк с Майком неестественно медленно и неловко прошли под прицелами камер наблюдения. Таблички на заборах грозили наказанием за незаконное проникновение и предупреждали о патрулировании холлов полицейскими. Лина отвернулась. Таблички обращались к ним. Северный Бронкс боялся южного соседа, предупреждая: не лезть.

Компания выбрала самую неприметную забегаловку. Занять место у окна они не успели: посетители оборачивались, пересаживались, раздражённо покидали заведение без заказа. Едва слышно Лина попросила официанта завернуть с собою гамбургеры, и они вышли.

Поднялся ветер. Ледяные порывы забирались под одежду, бросали волосы в глаза, выдавливали слезы. Майк вызывающе вилял бёдрами, прикладывал к углу треснутых губ сигарету, громко кашляя в рукав. Джейсон угрюмо плелся позади, стучал палкой по заборам, волочил ноги, демонстративно ковыряясь в носу. Прохожие тормозили, брали детей за руки и переходили на другую сторону улицы. Джулия отвесила сыну подзатыльник, стянула яркий платок, затолкав в потрёпанную сумку. Держа озябшие руки глубоко в карманах, Лина пинала пивную крышку, привычно потупив глаза.

Ещё утром, она думала, как приятно гулять чистыми улицами вдоль уютных домов со всеми стёклами; приятно сидеть в тёплом кафе, медленно пить крепкий кофе и глядеть в чистое окно на прохожих, не прячущих глаз. Она хотела подарить Джейку беззаботный смех, которым они все разучились смеяться. Но, похоже, вытянула на свет то, что предпочитали не видеть, предать забвению, будто они не существовали.

Она чувствовала себя здесь ошибкой – оптическим недоразумением.

Подойдя к высоким металлическим воротам зоопарка, они замедлили шаг и, не сговариваясь, остановились.

Вокруг припаркованных автомобилей с криками носилась детвора; женщина в больших очках пыталась угомонить школьную экскурсию; папы катили коляски, усаживали на плечи отпрысков; мамы тыкали пальцами в карту, споря о маршруте.

Лина взглянула на миниатюрную собачку в модной курточке с меховым капюшоном, рычащей на прохожих с локтя хозяйки. И осознала всю чудовищность затеи. Этот район Бронкса, отделённый от их дома магистралью Кросс-Бронкс экспрессвэй, отличался от Свалки так, словно находился не в трёх милях, а в сотне световых лет. Они не должны здесь находится – смущая добропорядочных ньюйоркцев и туристов. Им здесь не место.

Компания молча отметила билеты на входе, сунув вручённые карты в ближнюю урну. Давно не шутя и не улыбаясь, они шли унылыми аллеями вдоль облезлых клумб, потерявших краску газонов и кустарников. Ветви высоких деревьев расчертили сизое небо, словно молнии. Ветер трепал волосы.

Они прошли бизонов и тигров, миновали широкое озеро с белыми медведями и морскими львами. Не останавливаясь, побрели дальше. Пропустили набитый взрослыми и детьми поезд, и шумный гомонящий прицеп экскурсии "динозавр сафари". У клеток с приматами Джей прижался лицом к железным прутьям.

– Ну и уроды, – он бросил в клетку орех.

С ветки спрыгнули две обезьяны, подскочили, сцепились, громко крича. Орех покатился по дощатому настилу. Из серого дупла выглянула маленькая обезьяна. Подхватила угощение, прижала к груди слишком человеческие пальцы. Повисла на канате и, взвизгнула. Огромная лапа отбросила её в угол клетки. Орангутанг с длинной рыжей шерстью неторопливо поднял добычу и разинул пасть. Злобно сверля застывших зрителей блестящими пуговицами глаз, мощным движением челюстей раскусил орех и осклабился. Маленькое тело в углу дёрнулось последний раз и замерло. Два молодых самца рвали друг друга в клочья, катались по соломе, истошно визжали и выли.

Джейсон схватился за прутья и хохотал. Он подбадривал соперников, тыкал пальцем в клетку и громко ставил на чёрного.

Заткнув уши, Лина зажмурилась. Вокруг собиралась толпа. Майк с Джулией отодрали взбесившегося мальчишку, подхватили под руки и поволокли прочь из зоопарка.

– Дерьмо собачье! Вот это развлекуха! Потеха! Слышь, Лин, здоровски придумала! Супер, слышь! – гоготал Джей, то и дело оборачиваясь.

Не глядя друг на друга, они добрались в Хантс-Пойнт, торопясь раствориться в промозглых улицах. В наступивших сумерках на углу дома обозначилась тень автомобиля. Странная тень, с двойным рядом мигалок на крыше.

Джейсон вырвался, юркнул в подвал соседнего подъезда. Тихо присвистнув, Майк сделал шаг назад и слился с темнотой.

Крупные капли сорвались с неба, застучали по земле часто-часто, в секунду превращаясь в ливень. Пробурчав ругательства, Джулия упёрла руки в бока и агрессивно ринулась к полицейской машине.

Убрав мокрые волосы с лица, Лина отвернулась и поднялась по щербатым ступенькам крыльца, перебирая в кармане жетоны аттракционов.

Глава 24

Солнечный свет лёг прямоугольником на потёртой дорожке перед дряхлым креслом, в котором очень прямо восседала Джулия. Красные всполохи зажигались в свежеокрашенных кудряшках, тени играли на подвижном лице. Она нетерпеливо нажимала кнопки обмотанного скотчем пульта, перебирала каналы в поисках сериала.

Лина сдула со лба волосы, склонила голову на бок, разглядывая начатый портрет, вытерла испачканные пальцы обрывком ткани. Резкий запах растворителя накопился в комнате, вызывая мигрень. Поморщившись, Лина набрала кисточкой краску и размазала по деревянной палитре. Теперь она писала маслом редко. Слишком дорогое удовольствие, отнимающее время и силы. На Свалке рисунки нужны разве что для растопки.