Бездушные. Изнанка (СИ) - Данина Дарья

Она знала. Предчувствовала.

И без того слабые руки замерли на полпути, так и не дотянувшись до тёплой кофты, что любезно предложила ей Вера Ивановна. Она чувствовала, как в носу начало покалывать.

- Ничего… - закивала болванчиком, заправляя за ухо тёмные пряди, и опуская голову. Пряча лицо. – я понимаю вас. Понимаю. – почти шёпотом, чтобы не заплакать. Она никогда раньше столько не плакала. Она вообще не из слезливых…

- Да я не гоню тебя, глупая. – протянул Сергей Павлович, набрасывая ей на плечи ту самую вязаную кофту. – Не нравится мне, что ты молчишь. Молодая совсем… во что ты успела вляпаться?

Брюнетка молчала. Ком в горле не позволял произнести и слова о том, что она скрывает.

- Просто… - мысли путались. Казалось, что тишина, повисшая в небольшой гостиной, могла их всех задушить. – для вас будет безопаснее, если… просто мне нужно где-то спрятаться. Он ищет меня. Он… мой отец бандит. – тихий всхлип и подрагивающий подбородок. – был. Его убили. И мне нужно исчезнуть. На время. Чтобы потом уехать навсегда. Прошу? – снова опуская глаза, и смаргивая непрошенные слезы. – мне некуда идти. Совсем. Даже если я доберусь до города. Он найдёт меня. Он знает, на кого давить. Эти люди… они могут всё, и не ничего им за это не будет.

Так унизительно. Чувствовать себя попрошайкой на паперти, от которой отводят взгляд, брезгливо морща нос. Словно она сейчас на вокзале стоит с протянутой рукой, боясь, что по ней вот-вот ударят камнем.

Тяжёлый протяжный вздох, от которого девушку пробирает до костей.

- Он, говоришь? – прохрипел старик. – значит, бандитская дочка, прячется от другого бандита? – хмыкнул Сергей Павлович, отворачиваясь от девушки и проводя пальцами по седым волосам. Из лёгких Влады вырвался тяжёлый вздох.

- Простите меня.- прошелестела губами беглянка, шмыгая носом. – мне так жаль.

- Если кто придёт... – взгляд на супругу. – говоришь, что это Лидка.

- Лидка? – брюнетка оживает, сводя брови на переносице.

- Родственница. Племяшка моего зятя. – Поясняет Вера Ивановна. – похожи вы с ней. Она давным-давно к нам приезжала… такая же… чернявая.

...

- Какие люди? – Руслан выдавливает из себя улыбку. Но загустевший воздух между двумя мужчинами можно прощупать пальцами. Он протягивает руку гостю, слегка похлопывая того по спине, и разжимает учтивые объятия. – Вот так сюрприз?

Виктор Степанович отступает на пару шагов от Туза и пробегается карими глазами по хозяину дома. Бегло, но внимательно. Будто ищет что-то.

- Проездом, Руслан. – прищуривается мужчина, слегка поправляя пальто на груди. – Дай, думаю, проведаю старого знакомого…

Вот и явился.

Туз снова заставляет свои губы растянуться в улыбке, и рассекает ребром ладони морозный воздух, приглашая Чёрного в дом.

- Тогда, может, по стаканчику? – Брюнет незаметно кивает охране, и те, наконец, закрывают ворота. – В доме теплее.

Сколько времени прошло с момента её побега? Почти три недели. И только в этот момент Рус облегчённо выдыхает. Девчонка до сих пор не найдена, а значит, и предъявить ему Чёрный ничего не сможет. Если только… она уже не у него? Неприятный холодок ползёт вдоль хребта.

Владу, как ветром сдуло. Просто пропала. Он уже пожалел, что пустился в эту авантюру. С ума сходил от яростного бешенства, которое с каждым днём топило его всё глубже.

Чувствовал, что она рядом. Прячется. И ждёт. Его люди контролировали все ближайшие населённые пункты. И дом её отца. Даже аэропорты, мать их, и вокзалы! Но девчонка растворилась в воздухе. Его бы воля, он спалил бы к чертям эти захолустья, именуемые деревнями. Оказывается, близ Москвы ещё остались подобные глубинки. И, как выяснилось, не мало. Выкурил бы беглянку, и выпорол, как следует. Нутром чуял, что она там… и ждал. Документы, как и обещал, подготовил. Но ведь Туз не говорил, что после того, как она их получит, он её отпустит. Так ведь?

- Как поживаешь, Руслан? Как бизнес твой? Все ровно? – Чёрный пригубил из своего стакана, и мазнул по Руслану коротким взглядом.

- Бизнес на месте, слава Богу, Виктор Степанович. А ровно… ровно только гроб лежать будет… и то не факт. Как повезёт.

- Слышал, вас собака «фсбэшная» покусать пыталась? Смелый, однако, мент.

- Пыталась, Виктор Степаныч. Пыталась… - Руслан прислушивался к ударам своего сердца, не отрывая взгляда от нежданного гостя. Что хочет этот старый пёс? О крестнице приехал разговаривать? – Мы с этим разобрались. Как твои дела? – соскакивая с темы. – Отдыхаешь на пенсии?

Мужчина ставит стакан перед собой, но его крепкие пальцы продолжают касаться прохладного стекла. Всматривается в Туза, обдумывает вертящиеся на языке слова. Кажется, они близки к истинной причине визита Чёрного.

- Стараюсь, Руся. Стараюсь. – задумчиво тянет Виктор, прокручивая стакан против часовой стрелки. – Не всегда получается, но я стараюсь.

- Мешает кто-то? – с иронией.

- Мне тут… разведка боем донесла, что ты с моей крестницей играешь… не врут?

Пауза. Тишина. И не просто тишина, а та самая, от которой удары пульса громко стучат в барабанные перепонки. Словно обратный отсчёт часового механизма.

Тихий, чуть хрипловатый голос Виктора змейкой пробирался за пазуху. Боялся ли Руслан его? Нет. Скорее, уважал. Во всяком случае, больше, чем самого Кротова. Скажем так, Туз Чёрному импонировал. И хоть последний давно отошёл от крупных дел, скрываясь за маской законопослушного бизнесмена, Рус прекрасно понимал, что старый конь борозды не портит.

Соболиные брови, остро заточенный и гладковыбритый подбородок, хищный прищур почти чёрных глаз. Осанка. Всё в нём выдавало того, кого он тщательно скрывал за маской примерного гражданина. Уж Руслан-то научился отличать овцу от волка.

Единственное, что его смущало в этой ситуации… так это то, что Туз более чем уверен… знай он изначально, что Влада крестница Чёрного, вряд ли бы сей факт остановил его. Уж больно хороша девка, как говорится.

- Ты про Владу? – Руслан лениво облокачивается на мягкий подлокотник кресла и делает ещё один глоток коньяка.

- Значит, не соврали. – делает вывод гость и, погружаясь в свои мысли, проводит пальцами по подбородку, мягко почёсывая его.

- Смотря от чём ты. – напряжение в кабинете росло. Казалось, что стены и потолок начали медленно, но верно сдвигаться к центру.

- М? – брови Виктора совсем немного приподнялись над глубоко посаженными глазами.

- Она была у меня. – прятаться не станет.

- Была?

- Именно. – Ещё один глоток по сухой глотке. – Больше нет.

Старик напрягся. Жевалки на впалых щеках ожили, а ноздри напряженно раздулись. Тонкие губы сжались в белую полосу, едва заметную на сероватом лице. Злость. Она импульсами, грубыми толчками выходила из Чёрного. Но Руслан и бровью не повёл.

- Я не убивал её, если ты об этом переживаешь. – Туз протягивает руку и цепляет стакан своего оппонента. Передаёт тому в руки. – Я отпустил её.

Это ведь правда? Несомненно. Разве что мысленно, она до сих пор на его привязи.

- Отпустил, говоришь? – мужчина сверлит переносицу брюнета недоверчивым взглядом. - Куда же?

- Понятия не имею. – Туз небрежно передёргивает плечами. – На свободу, наверное.

- Не шути со мной, Руслан. Я сейчас тебя слушаю только потому, что знаю тебя не понаслышке. Я знал твоего отца…

- Опекуна. – поправляет, допивая остатки одним глотком.

- Не суть… так, ты расскажешь мне, какого чёрта здесь происходило?

- Виктор Степаныч? – Руслан плеснул добавки им обоим. – Мне тоже интересно, где вы были, когда ваша крестница чуть не ушла с молотка? М?

Он наблюдал за тем, как лицо Чёрного покрывается красными пятнами. Мужчина хватает свой стакан и присасывается к нему, отпивая ровно половину. Что, на больную мозоль надавил?

- Вы мне ещё спасибо должны сказать… потому что, если бы не мой карточный азарт, Влада, скорее всего сейчас лежала бы в какой-нибудь сточной канаве… не мне вам рассказывать, что происходит с теми, кто попадает на аукцион в качестве лота? Так ведь?