Брошенка для депутата (СИ) - Вольцева Арина

Не отпуская моей руки, Павел Сергеевич повел нас к выходу.

На улице заметно посвежело, и я зябко поежилась, аккуратно ступая на мостик перед рестораном.

— Замерзла? — спросил мой босс.

— Не подумала, что вечером будет прохладно, — призналась я.

Аккуратно высвободив свой локоть из моей руки, Павел Сергеевич сбросил с плеч пиджак и галантно накинул мне на плечи.

— Не хватало еще заболеть, — улыбнулся он, слегка стягивая полы своего пиджака на моей груди, встав передо мной.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась я.

Павел Сергеевич в этот момент сделал то, о чем я просто мечтала весь вечер, — заправил так мешавший мне локон за ухо, слегка задержав свои пальцы на моей щеке. Глядя мне в глаза, он как-то устало вздохнул и сказал, отпустив улыбку:

— Может, у нас и правда все получится?..

*60*

Аркадий подогнал машину и терпеливо ждал нас в конце подъездной дорожки.

Тихо поприветствовав меня, открыл передо мной заднюю дверь машины. Я, стараясь не помять подол платья, аккуратно забралась на сидение, устало откинувшись на подголовник.

Неожиданно на соседнее кресло кто-то сел, и я с удивлением увидела босса.

Не ожидала, что он сядет со мной, думала, что привычно разместится на переднем.

— Не сильно устала? — спросил Павел Сергеевич, когда машина плавно тронулась с места, отъезжая от ресторана.

— День был насыщенным, — призналась я. — Но я пока не отключаюсь, это уже хорошо, — не выдержав, тихо рассмеялась.

Босс ответно хохотнул, посматривая на меня. Это невербальное общение мне было приятно. Казалось, мужчина всегда следует моему настроению, старается уловить перемены или прочесть какие-то мысли. В какой-то момент я даже поймала себя на том, что уже не так смущаюсь в его присутствии, которое понемногу становилось привычным.

— Я забыл бумаги в офисе, хотел на выходных немного поработать. Не против, если заедем? — спросил он.

Видимо, вино уже расслабило меня, потому что я вновь тихо рассмеялась:

— Павел Сергеевич, время близится к двенадцати! Не боитесь, что мое платье превратится в лохмотья?

— Паша, — с широкой улыбкой поправил он меня. — Во всяком случае, карета точно не превратится в тыкву! Да и я знаю, где тебя искать!.. Хотя… — протянул он, наклоняясь ближе и ныряя рукой к моим ногам. — Можешь на всякий случай дать мне туфельку, чтобы облегчить завтра мои поиски!

Я тихонько взвизгнула, когда его пальцы коснулись моей лодыжки и отодвинула свои ноги подальше.

Босс выпрямился, смеясь.

— Но надеюсь, я и без туфельки смогу тебя разыскать! — поиграл он пальцами, обращая внимание на кольцо.

Успокаиваясь, я кивнула.

— Аркаш, тормозни тут, — неожиданно попросил Павел. — Я сейчас, — сказал он мне и быстро вышел из машины.

Воспользовавшись свободной минуткой, я проверила телефон, мало ли, вдруг, няня звонила. Но список вызовов не показал пропущенных звонков и мессенджер тоже был пуст. Облегченно вздохнув, я откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза.

Кажется, я даже умудрилась задремать, потому что, когда на мои колени опустилась прохладная тяжесть, испуганно вздрогнула.

— Прости, — с сожалением шепнул босс. — Не хотел напугать.

Я, оторвав осоловевший взгляд от его лица, посмотрела вниз. На моих коленях лежал букет из, по меньшей мере, дюжины красивых розовых роз. На тугих бутонах поблескивали бисером мелкие капли воды, а по салону уже стал мягко расползаться их благоухающий аромат.

— Я как-то замотался и забыл купить перед ужином тебе цветы, — будто извиняясь, сказал Павел Сергеевич.

— Спасибо, они такие красивые, — с улыбкой поблагодарила я.

Перебирая бутоны, невольно обратила внимание на отразившее свет убегающего фонаря за окном кольцо. Несмотря на то, что обручальное, подаренное Лешкой, я сняла всего несколько месяцев назад, мне было непривычно вновь ощутить золотой ободок на безымянном пальце.

Пусть все это — фикция, пусть я ненастоящая жена ненастоящего мужа, пусть это — всего лишь роль… Но этот букет был не напоказ, не дополнительная деталь устроенного сегодня спектакля, зрители которого остались там, в ресторане. Эти цветы были только для меня…

— Подстать хозяйке, — отвлек от грустных мыслей меня голос Павла Сергеевича.

Я кивнула, не глядя на него, и посмотрела за окно. Игривое настроение куда-то пропало, а в груди, непонятно откуда, тугим комом заворочалась жалость к себе.

— Марин, все в порядке?

Мою ладонь, лежащую на стеблях букета аккуратно взяла теплая рука.

— Если что-то не так, ты скажи. И вообще, говори мне обо всем сразу. Мне непривычно столько лет спустя вновь быть… мужем, — тихо признался Павел. — Возможно, я уже разучился, — медленно выдохнув, добавил он.

— Нет, — попыталась искренне улыбнуться я и посмотрела на него. — Все хорошо. У вас здорово получается.

— У вас? — грустно улыбнулся он в ответ.

— Прости… Мне тоже… непривычно.

Машина мягко припарковалась у крыльца офиса со стороны служебного входа. Павел, мне показалось, с сожалением отпустил мою руку и открыл дверь.

Я положила на сидение между нами цветы и тоже вышла.

— А ты куда? — удивился босс, увидев меня, обходившую машину.

— Меня Катарина сегодня в такой спешке выволокла из кабинета, что я и сама забыла кое-какие бумаги, — призналась я. — Думала, завтра прийти и забрать, но раз уж мы заехали…

Босс кивнул и пошел открывать дверь. Позвонив на пульт охраны и оповестив о нашем присутствии, он пропустил меня первой к лестнице.

— Боюсь, тебе забираться будет трудно — лифт отключили на выходные, — задумчиво посмотрел он на мои лодочки на высокой шпильке.

— Ничего, — вздохнула я.

— Может, я сам заберу, что тебе нужно? — все-таки предложил Павел.

Вместо ответа я начала подниматься по лестнице.

Услышав тихий смешок за спиной, невольно улыбнулась: да, я тоже бываю упрямой!

Мы в молчании неспешно поднимались по ступенькам, босс отставал от меня ровно на одну. До офиса оставалась еще пара этажей, когда я мысленно стала проклинать и лодочки, и Кат, которая мне их подсупонила. Не выдержав этой пытки, я на предпоследней площадке скинула туфли и взяла их в одну руку.

— Ты что делаешь? — строго спросил меня Павел.

— Сил больше нет на них ковылять, — призналась я, подхватывая ставший длинным подол платья, и продолжила подъем.

Через пару ступеней мои ноги неожиданно взлетели в воздух! В какой-то шальной миг я подумала, что падаю, зажмурившись от страха и готовясь ко встречи с бетонными ступенями.

— Не хватало еще, чтобы ты простыла! — возле моего уха жарко прошептал голос Павла, посылая по телу мурашки.

Мои глаза тут же распахнулись, и я увидела близко-близко профиль босса. Он нес меня на руках, быстро шагая по ступенькам, преодолевая последний пролет.

— Не надо было, — выдохнула я.

— Марин, твоя болезнь сейчас не вписывается в наши планы! — отрезал он, но тут же улыбнулся, смягчая свой тон. — Муж я, в конце концов, или не муж?

Вино вновь заиграло в венах, — иначе не могу объяснить свои дальнейшие действия. Я, выпустив подол платья из руки, осторожно провела кончиками пальцев по его гладкой щеке, отметив, что он побрился перед ужином. Затем, почти касаясь его уха, прошептала:

— Конечно, муж!

В этот момент, на самой последней ступеньке, мой подол платья, упавшего к его ногам, попал прямо под носок его ботинка, из-за чего Павел, поскользнувшись на гладкой ткани и держа меня крепко на руках, резко наклонился вниз, затем, попытавшись поймать равновесие, сделал шаг назад, потом, неуловимо сместил корпус вперед и широко шагнул на площадку и прижал меня к стене, чтобы не уронить, выпуская мои ноги.

От адреналина, резко ворвавшегося в сердце, кровь горячей лавой прокатилась по венам, а в ушах зашумело.

— Поймал, — хрипло выдохнул мне в ухо Павел.

Видимо, и его пульс сейчас зашкалил, я слышала его сердцебиение прямо под моей рукой, от страха мертвой хваткой вцепившейся в его рубашку.