Зависимый-2. Я тебя верну (СИ) - Макнамара Элена

Галлиев тоже часто мелькает в новостных передовицах. Блогеры и репортёры снимают его тренировки, которые я просматриваю в тайне от Спартака.

Мне чертовски страшно!

Самир выглядит мощно и грозно. Лишь немного уступает Спартаку в росте, а вот телосложения у них примерно одинаковые. И ещё Галлиев младше Спартака на пять лет.

Когда Самир даёт какие-то комментарии о предстоящем бое, он всегда выглядит расслабленно, но в его глазах горит разрушающая ненависть. Говорит он всегда одно и тоже — что победит любой ценой. В такие моменты моё тело цепенеет и его сковывает холод.

Да, он победит! Потому что Спартак намерен проиграть. Но достаточно ли Галлиеву только победы?

Как бы не мучали меня все эти мысли, я больше не лезу к Спартаку с этим. Не хочу его отвлекать, и тем более вселять собственные страхи. Да и видимся мы ничтожно мало, потому что день чемпиона проходит вне дома.

Вечерами он пытается уделять для нас хоть крупицу времени. Например читает Алисе или помогает мне на кухне. Но я вижу, что мужчина утомлён и всегда отправляю его спать пораньше.

Наплевать на то, чего хотим мы с Алисой! Сейчас главное пережить бой!

Я останавливаюсь посреди парка, и так как держу Алису за руку, ей тоже приходится остановиться. Поводок Тайсона натягивается, пёс замирает и покорно садится в ожидании хозяек.

Я присаживаюсь на корточки, чтобы наши с дочкой лица были на одном уровне.

— Лисёнок, ну помоги мне немного, — прошу с мольбой. — Я не знаю, как тебя развеселить. А мне так нравится, когда ты улыбаешься. Ну же… скажи маме, что нужно сделать.

Щёлкнув Алису по носу, всё-таки вынуждаю её улыбнуться. Правда эта улыбка получается какой-то вымученной.

— Я скучаю по Спартаку, — плаксиво признаётся Алиса. — Он больше не занимается со мной боксом.

Уголки её губ стремительно ползут вниз, подбородок понуро склоняется к шее, а взгляд устремляется на брусчатку под нашими ногами.

— Ты же знаешь — это временно, Лисёнок. После важного боя, к которому Спартак готовится, всё станет по-другому.

— Как? — её глаза следят за моим лицом слишком пристально.

Вероятно, теперь Алиса чуть меньше доверяет мне, особенно когда выяснилось, что она всю жизнь прожила с лже-отцом.

Как теперь вернуть её доверие?

— После боя, у Спартака появится больше свободного времени, — говорю с уверенностью. — И он вновь будет тебя тренировать… И мы будем гулять все вместе. А ещё сможем отправится в путешествие. Всё, что пожелаем, Лисёнок!

— Всё! — её глаза загораются. — И мы могли бы поехать к деду Морозу на новый год?

Я почти прыскаю со смеху. Заметно расслабляюсь и притягиваю дочку в свои объятья.

Ей только пять и она верит в деда Мороза. И уже два года мечтает посетить его вотчину. Такие поездки никогда не интересовали Андрея. И нас одних он не отпускал. Но теперь же мы сможем поехать, верно?

— Мы обязательно поедем к деду Морозу, Лисёнок, — обещаю дочке с лёгким сердцем.

Ни за что её не обману! И даже если Спартак не сможет, отвезу её сама.

— Хорошо, тогда пойдём в кафе-мороженое, мамочка, — немного отстранившись, говорит Алиса с улыбкой. — Я буду клубничное.

— Ммм… пальчики оближешь! Я тоже!

Поднимаюсь с колен, мы разворачиваемся и я дёргаю Тайсона за поводок, показывая, что мы идём обратно. Кафе-мороженное мы давно прошли и возвращаться к началу парка приходится около пяти минут. Я стороной обхожу ту самую лавочку возле пруда, на которой мы не так давно болтали с Ангелиной, а Алиса играла с её дочкой Машей. Её мать в тот день, положила глаз на Спартака и меня съедала ревность. Ангелина — красивая и яркая девушка. Рядом с ней я кажусь себе практически серой мышью.

Пару дней назад мы встретили Ангелину здесь же в парке, на лавочке возле пруда. Девушка даже извинилась. И вроде бы искренне. Но потом, тут же обрушила на меня целый список вопросов о Спартаке. Она провела целую логическую цепочку и сделала правильные выводы: да — это тот самый Спартак Бугров. И да — именно у него скоро состоится бой. И нет — никто не знает о его дочери и обо мне.

А ещё Ангелину интересовало именно то, в каких мы состоим отношениях. Может нас связывает только дочь и ничего больше.

Причём она не стеснялась спрашивать всё это при Маше и Алисе. Мы с дочкой быстро ретировались, потому что я не желала отвечать на её вопросы.

А теперь не желаю вновь встретить её случайно в парке.

Уже на входе в кафе, я привязываю Тайсона к дереву. С собаками в кафе нельзя, но мы вполне можем поесть и на лавочке.

— Мамочка, можно я с Тайсоном останусь? — спрашивает Алиса, обвив ручками шею пса.

— Нет, нельзя, — отрезаю.

— Но он же плакать будет здесь совсем один, — канючит дочка.

— Он будет нас видеть сквозь витрину, — указываю на большие панорамные окна кафе. — К тому же мы скоро вернёмся. Нам всего лишь нужно заказать мороженое и дождаться пока его сделают.

Ни за что её не оставлю. Сейчас я не чувствую никакой угрозы от Андрея, да и Спартак наверняка не отпускал бы нас из дома, если бы эта угроза действительно существовала… Но всё же материнский инстинкт диктует мне свои правила.

— Пойдём, дочка, — вкладываю в свой голос чуть больше строгости. Провожу по шёрстке Тайсона ладонью, заодно убирая руки Алисы от его шеи.

Ей ничего не остаётся, кроме как подчиниться. Бросив прощальный унылый взгляд на пса, она берёт меня за руку и мы идём в кафе. Проходим сразу к высокому бару и дочка запрыгивает на барный стул, на котором сразу начинает кружиться. Меня не может это ни радовать. Наконец её настроение немного улучшилось.

Пока делаем заказ, в кармане моего пальто, оживает телефон. Я вздрагиваю от неожиданности, потому что мне редко кто-то звонит. Достаю телефон из кармана и почти роняю его на пол, когда читаю имя абонента.

Марта.

Моя свекровь.

— Клубничное! Мы будем клубничное! — радостно объявляет Алиса подоспевшему бармену, пока я борюсь с собой, глядя на экран телефона.

Что ей нужно?

Почему Марта вдруг звонит мне?

Впрочем, телефон наконец замолкает, а имя свекрови исчезает с экрана. И я не стану ей перезванивать…

— Два клубничных? — уточняет приветливый бармен, глядя на меня.

— Да. С собой, пожалуйста.

Похлопав по карманам, нахожу банковскую карточку, которую дал мне Спартак.

Сначала я воспротивилась, не желая принимать её, но он выглядел таким обиженным, что я сдалась. Да и карточкой Андрея пользоваться не собиралась… Мы ещё не обсуждали со Спартаком, как именно я буду зарабатывать на хлеб, но сидеть на шее у мужчины я больше не хотела и пользовалась его деньгами временно.

— Ещё что-нибудь? — бармен переводит взгляд с меня на Алису.

Та отрицательно качает головой, и парень озвучивает мне сумму заказа. Расплатившись, убираю карточку обратно в карман, но тут же вздрагиваю от вновь ожившего телефона.

— Пять минут, — скрываясь в дверях кухни, с улыбкой обещает бармен.

Ладно… У меня есть пять минут, чтобы выслушать свекровь, и я должна это сделать.

Опустившись рядом с Алисой на барный стул, принимаю вызов. Дочка разглядывает яркое меню и, кажется, ни на что не обращает внимания, пока я прижимаю трубку к уху и выдавливаю сухо:

— Я слушаю.

— Совести у тебя ни грамма! — выплёвывает свекровь без слов приветствия. — Мало того, что сбежала с юбилея моего сына, так ещё и дочь у него забрала! Где ты, Таисия? Я устала покорно ждать, когда ты одумаешься и вернёшься. Алисе нужен отец! А Андрею нужна дочь!

Дочь?

Андрей всё ещё не сказал своей матери о том, что не является биологическим отцом Алисы?

— Я… Ваш сын, он… — как и всегда, начинаю запинаться, говоря со свекровью. Вижу, что Алиса наблюдает за мной и прислушивается, поэтому сползаю со стула и отхожу от барной стойки. Прокашливаюсь. — Зачем Вы звоните, Марта? Я думала, что Андрей хотя бы в общих чертах объяснил Вам, что происходит.

— Думала она! — фыркает женщина. — А я тебя хочу послушать. Какое оправдание ты найдёшь своему побегу? Андрей кормил меня всё это время ложью о том, что вы с Алисой в санатории. Но я-то понимаю, что это не так. Где вы? Где моя внучка, чёрт возьми?