Lex - Эмилия Марр
От боли на глазах выступили слезы, но реветь перед ним не хотелось, поэтому я старалась не моргать, чтобы слезы не покатились.
Он так сильно тянул за волосы, что я не смогла бы ни кивнуть, ни помотать головой в знак ответа. Наверное, он понял мое положение и сказал:
– Моргни, если поняла.
И я моргнула. И вот она, предательская слеза, скатилась по щеке. За ней – вторая. Я не плакала, но слезы, не прекращая, лились из глаз. На что он отшвырнул меня от себя, как нечто грязное, и сказал:
– И не надо мне салон автомобиля пачкать. Достало уже мыть за вами. Все равно ничего не изменишь, смирись и получай удовольствие. Надоешь Пашке, заберу тебя себе или вон Мише отдам, а может, и Толяну.
И вновь они заржали, синхронно.
Ублюдки! И ведь их родила женщина. Да таких в утробе надо убивать!
Я еле сидела, голова болела в том месте, где меня ударили прикладом револьвера. Сил бороться не осталось, а еще я боялась, что он выполнит свою угрозу.
Умолять их отпустить меня я не видела смысла. Они были тверды в своем намерении отдать меня какому-то Павлу для издевательств, битья и насилия. Поэтому единственное, что мне оставалось, это молиться.
«Божечка, пожалуйста, если ты есть, помоги мне. Я тебя очень прошу…»
За своими просьбами и молитвами я не заметила, как мы съехали с основной дороги и свернули куда-то на проселочную. Ехали мы по ней около десяти минут, пока не остановились у высоких ворот.
Водитель Миша нажал на кнопку пульта управления, и они открылись, являя моему взору двухэтажный коттедж.
Мы припарковались, и Алекс вышел из машины, даже не взглянув на меня.
Удивительно, как от поведения человека зависит мнение о нем. Там, на благотворительном аукционе, он показался мне симпатичным, а сейчас я считала его самым страшным человеком на земле.
Водитель открыл дверь с моей стороны.
– Давай, шевелись, детка, нам пора домой, баиньки, – и снова заржал.
Урод! Посмотрела бы я на тебя в такой ситуации, как бы ты рвался зайти в этот дом, предполагая, что именно тебя в нем ожидает.
– Да, да, и вот таким взглядом, полным ненависти, будешь смотреть на Пашку, поняла?! А сейчас быстро встала и пошла! И свое «орудие» от греха подальше оставь в машине, – кивком указал на мои босоножки.
Хмыкнула. Рада, что хоть как-то отомстила за себя. Жаль, что этого недостаточно для того, чтобы спасти себя от приготовленной этими извергами участи.
Выхожу из машины, босыми ногами ступаю сначала по траве, а затем по дорожке, усыпанной камнями. Некоторые из них больно впиваются в кожу, каждый раз вздрагиваю и хочу остановиться, чтобы хоть немного уменьшить боль. Но следом идущий Миша не дает мне этого сделать, подталкивая в спину, если я позволяю себе секундную заминку. Сволочь!
«Ну почему мы, девушки, такие слабые? Почему этим уродам мужикам можно глумиться над нами, издеваться, насиловать?! Почему мы все это должны принимать и терпеть?! Почему, в конце концов, я не родилась мальчиком, тогда бы точно не оказалась здесь».
Какие только бредовые мысли не лезли мне в голову, страх творил свое черное дело, вырисовывая в голове картинки, от которых становилось плохо и начинало тошнить.
Мы вошли в дом. Хорошее освещение заставило меня поморщиться. Я подняла правую руку, прикрыв глаза от яркого света, и, прищурившись, пыталась разглядеть, куда я попала.
– Пришла? – услышала я мужской голос, а после и увидела его обладателя.
Высокий блондин и снова эти светлые голубые глаза. Прямой нос с небольшой горбинкой и тонкие губы.
А потом я вздрогнула от его крика:
– Алекс, твою мать, ты что с ней по дороге сделал?! Где заказанная мною красотка?
– Да она сопротивляться начала, пришлось немного припугнуть.
От неожиданности я вскрикнула: этот Паша со всей присущей ему дурью врезал Алексу по роже.
– И как ты прикажешь с ней сейчас играть, – начал орать он, – когда для нее главный злодей – ты? Ничего не знаю, отправь ее в комнату готовиться. Завтра я буду с ней. А пока притащи предпоследнюю, если она еще жива. В прошлый раз она неплохо так просила о пощаде, что мой член сразу начинал реагировать.
Меня схватил за руку какой-то мужчина и потащил в коридор, Алекс продолжал стоять, как вдруг мы услышали:
– А ну-ка стой, может, ей посмотреть мое представление, как думаешь, Алекс?
На что этот урод с царапиной от моего каблука и синяком от больного на всю голову Павла с усмешкой посмотрел на меня. А я начала кое-что понимать об этих зверях. Первое, они любят, когда их просишь. Второе, любят, когда их игрушка – чистая и опрятная, да еще и в откровенном наряде.
Нет, не дождетесь, я не буду вас умолять!
Гордо подняла подбородок и с ненавистью посмотрела на главного виновника всего этого беспредела.
На что Павел заржал и сказал ледяным голосом:
– Иди уже, Зена, королева воинов. Завтра веди себя так же, все! – он хлопнул в ладоши и отвернулся от меня, – где же моя Зиночка…
Из другой двери в комнату завели девушку. Брюнетка, стройная, симпатичная, одетая в какой-то светлый балахон до пят, но с таким затравленным взглядом, что сердце кровью обливается. Что же за испытания выпали на ее долю, что у нее такой взгляд?!
Уже подходя к двери, я услышала голос Павла. Голос с каждым словом становился громче и злее:
– Ну что ты на меня так смотришь, а! Я же тебе еще ничего не сделал, а у тебя уже такой взгляд! Дрянь такая. Я же хотел просто потрахаться, а ты так смотришь, что хочется тебя научить смотреть правильно на своего хозяина.
Что было после, я не знаю. Лишь когда дверь закрывалась, я услышала звук удара и крик от страха
