Одна ночь в Санта-Монике (СИ) - Нико Дарк
До пригорода Ланкастера мы добираемся за час, я даже не успеваю задремать по дороге, хотя накопившаяся усталость за весь день осела на плечах и в спине, голова немного гудит. И, конечно, не дает покоя и то, что за нами могли следить.
— Спальни всего две, не знаю, как вы разместитесь, — говорит Даррен, друг Грегори. Кажется, они учились вместе в полицейской академии, но потом он вернулся в родной город, а брат предпочел быть подальше от отца.
— Я лягу на диване, — Аарон бросает свой рюкзак в гостинной.
— Ну, тогда места хватит.
Я смущенно киваю. Даррен оставляет ключи и уходит, на прощанье говорит, что я очень выросла. Мы с ним ни разу не встречались, но, видимо, Грегори показывал мои детские фотографии. Новый факт о моем брате. Даже не думала, что он на такое способен. Мы благодарим его за помощь, и я закрываю за ним дверь.
— Самая большая кровать в той спальне, — Оуэн стоит в дверной проеме и указывает большим пальцем на комнату позади себя. А я иду, чтобы посмотреть, но Оуэн выставляет руку, обхватывает меня за живот, не дает пройти внутрь, медленно разворачивает меня и прислоняет спиной к себе. Руки смыкаются замком. — Вот бы с тобой сделать что-то, — мечтательно говорит он.
— В смысле? — напугать меня сложно, особенно если угрозы звучат из уст Оуэна, но все же интересно, о чем он. Внезапно у меня всплывают в памяти слова брата о том, что Оуэн был подозреваемым в изнасиловании. Паника накатывает лишь на секунду, но быстро отступает. Он никогда не поступит со мной так, к тому же Аарон ему не позволит. А обвинения — просто глупости. Мысленно делаю пометку, что надо бы все расспросить у них при первой возможности. А пока все, что я могу — довериться своим мужчинам, и еще раз уточняю, что именно имел в виду Оуэн.
— Это в нем говорит проснувшийся доминант, — Аарон достает бутылку газировки из холодильника, предлагает мне, но я отказываюсь, лишь спрашиваю, о каком «проснувшемся доминанте» идет речь. — Ну, он же у нас был мастером в БДСМ-клубе, видимо, хочет вспомнить старые добрые времена вместе с тобой, но ты не переживай, у него все игрушки остались дома.
Аарон едко ухмыляется. Оуэн огорченно то ли фыркает, то ли рычит, уткнувшись мне в шею, кожу обдает теплом.
— И вы ничего оттуда не забрали? Я заметила, что у вас очень мало вещей с собой. А дом-то уже, наверное, продан… — я даже не вдаюсь в подробности, на счет каких именно игрушек они говорят. А зря…
— Дом пока наш, а табличку мы повесили, чтобы ты по округе не бродила.
— Значит, вы следили за мной?
— Каждый божий день.
Вот хитрецы.
— А подарочки мы тоже оставили там? — спрашивает Оуэн.
— Какие подарочки?
— Ага, — отвечает Аарон и делает глоток оранжевой газировки.
— Да, мы купили тебе кое-какую вещицу, которая помогла бы нам быть в тебе одновременно, — заговорчески шепчет Оуэн, Аарон снова отпивает и смотрит исподлобья, уголки губ ползут вверх, пока они наблюдают за тем, как меняется мое лицо, пока я соображаю, о чем они говорят. «Быть одновременно во мне»… Я перебираю все позы для секса, пока нужная не всплывает перед глазами. Ах, вот о чем они… И Аарон еще шире улыбается, когда видит, что до меня доходит смысл их слов, хотя не до конца, я все еще не представляю, о каком приспособлении идет речь. Давайте будем откровенными, мой сексуальный опыт не настолько богат, как их, поэтому проще либо спросить, о каком подарочке идет речь, либо просто забыть об этом. К тому же подарок остался в доме, в который они пока что не могут вернуться.
Оуэн все еще обнимает меня со спины, я все также в лимонном платье. На этот раз он быстрее расправляется с замком. Молния издает жалобный звук, он спускает лямки низ по плечам, и тяжелая юбка тянет платье вниз, желтой кляксой ткань лежит на полу. Его пальцы проходят по позвоночнику, он убирает волосы на одну сторону и щелкает застежкой бюстгальтера и бросает его на платье. Он целует в плечо, заводит мои руки назад и говорит так ласково, будто пытается обнять словами:
— Держи свои локти ладонями, отпустишь — накажу.
У меня подгибаются колени от этих слов, но я крепко сжимаю руки в нужной позе, и спина выгибается. Аарон подходит ближе, целует в шею, потом берет грудь, которая будто просится к нему в руки, неприлично выпирая вперед. Он больно сжимает сосок, сначала один, потом другой, и также поочередно берет их в ро. Я запрокидываю и роняю голову на плечо Оуэна.
— Может, игрушки у меня остались дома, но везде можно найти что-то интересное, — он передает меня во власть Аарона и скрывается в комнате, потом возвращается с галстуком в руках. Шелковая ткань оказывается у меня на глазах, он прочно завязывает ее на затылке. Я испуганно втягиваю воздух. Ничего не изменилось — та же комната, те же мужчины со мной, но лишившись одного органа чувств, все ощущается острее.
Они намеренно отстраняются, будто новую игрушку нашли и любуются ею. Я негодую. Звуки — все что у меня есть сейчас, мир сконцентрировался сузился до этой комнаты, до пространства вокруг меня. Слышу, что кто-то уходит. Дальше тишина, только чье-то дыхание рядом. Это слишком для меня! Немедленно расцепляю руки, шарю ими в пустоте, чтобы найти опору. Бессмысленное занятие. Голова кружится, ноги подводят, я чуть не падаю на ровном месте запутавшись в одежде. Чьи-то руки вовремя подхватывают меня. Упругие мышцы играют под пальцами, когда я отчаянно хватаюсь за плечи.
— Лучше тебе вернуть руки обратно. Оуэн не шутил на счет наказания, — Аарон аккуратно берет запястья и возвращает руки за спину, попутно целует в шею и слегка прикусывает место поцелуя. Звук его голоса обволакивает меня, я готова утонуть
