Ты только для меня - Ульяна Николаевна Романова
И чем спокойнее со стороны выглядела наша жизнь, тем сильнее я напрягалась, зная, что это лишь затишье перед бурей…
Глава 24
В то утро ничего не предвещало беды. Я проснулась почти умиротворенная, нежась в крепких объятиях еще спящего Дэна. Приоткрыла глаза, чувствуя, как под ладонью размеренно и спокойно бьется его сердце. Провела указательным пальцем по груди, все еще до конца не осознавая, что этот мужчина – мой! И что он испытывает чувства ко мне.
Я никогда и не надеялась найти свою вторую половину, почти перестала ждать подарков от судьбы, желая только обрести спокойную жизнь. Считала, что загадывать больше – нахальство. Только бы нас избавили от угрозы, нависшей над головой. И каждый Новый год под бой курантов я просила только одно – найти способ выпутаться из проблем.
Дэн… Казалось, он стал частью меня. Большой и неотъемлемой. Я уже не представляла жизни без него. Без спокойного голоса и прищура зеленых глаз. Без объятий до нехватки воздуха, когда мы спали. Без язвительных замечаний, когда я делала что-то не так… Одно его присутствие рядом придавало силы бороться дальше и не опускать руки.
Он делал для меня невозможное, а мне так хотелось что-то дать взамен. Поэтому я просто всеми силами старалась сделать нашу жизнь в этом загородном доме максимально комфортной. Начиная от быта и заканчивая собственным поведением. Перестав язвить и закрываться. Давая столько нежности и заботы, сколько была способна.
Невесомо поцеловала Дэна в плечо и тихонько поднялась. Оделась и спустилась вниз, чтобы приготовить завтрак.
В кухне за столом уже сидел Макс. Закинув ногу на ногу, он пил кофе и смотрел в окно. Бросил на меня короткий взгляд и снова вернулся к своему излюбленному занятию – изображать памятник самому себе.
– Доброе утро, – вежливо произнесла я, не слишком надеясь на ответ.
– Доброе, – неожиданно ответил Макс.
Голос у него был приятный, словно обволакивающий, с едва слышной хрипотцой.
Я молча подошла к холодильнику и вытащила все, что нужно для омлета. Разложила продукты на столе и сильно удивилась, когда Макс взял второй нож, разделочную доску и принялся помогать мне резать овощи.
– Макс, можно вопрос? – решилась я.
Мой собеседник только согласно кивнул головой: мол, ты спрашивай, а я подумаю, стоит ли отвечать.
– Насколько у нас все плохо?
Молчун подумал несколько мгновений и ответил:
– Дэн разберется.
– Как? – скосила на Макса глаза, опершись ладонями о столешницу.
– Он знает, что делать.
Кажется, у Макса в это утро было отличное настроение.
– А если что-то пойдет не так? Если с ним… – осеклась и сжала горло ладонью. Подобное я не могла даже произнести вслух.
– Мы прикроем, – просто ответил Макс и впервые за все время его взгляд из равнодушного превратился в сочувствующий.
Я глубоко вздохнула, отгоняя плохие мысли, и поблагодарила:
– Спасибо.
Не за себя. За Дэна.
Макс только кивнул, продолжая нарезать овощи. Мы вместе шустро пожарили омлет и сделали бутерброды. Но позавтракать в то утро нам не удалось.
Когда я расставляла тарелки, в кухню вошел Дэн. Я с порога почувствовала его напряжение. Он прищурил глаза и крепко сжал губы, глядя на меня.
– Мне нужно уехать ненадолго, – невозмутимо сообщил Грозовский.
– Куда? – испугалась я. Сделала несколько шагов в его сторону, обняла за шею и заглянула в глаза снизу вверх.
– По делам.
Дэн вздохнул, заключая меня в объятия, уткнулся носом в макушку и глубоко вдохнул. Краем глаза я заметила, как напрягся Макс и как изменился его взгляд. Ноги подкосились, и я испуганно прошептала:
– Дёня, давай просто уедем, пожалуйста. Не нужно никуда уходить. Давай прямо сейчас купим билеты куда-нибудь. Пожалуйста!
Кажется, я скатывалась в банальную истерику.
– Снежинка, – Дэн легонько встряхнул меня за плечи, – отставить панику! Я скоро вернусь.
– Не уезжай, – простонала я. – Или возьми меня с собой.
– Я просто съезжу по делам и вернусь, – поймав мой взгляд, Дэн добавил в голос металла: – А ты жди меня здесь. И не балуй, поняла?
– Да, – я склонила голову, стараясь успокоиться. Поджилки тряслись, а в глазах потемнело от нехорошего предчувствия. – Ты торопишься?
– Да, – бросил Дэн, нежно прикоснулся к моим губам своими и, посмотрев напоследок мне в глаза, ушел искать Ивана и Клима.
Тройка мужчин одевалась в гостиной, почти не скрывая нервозности. Иван ругался сквозь зубы, а Клим просто растерянно натягивал верхнюю одежду.
Что, мать вашу, произошло?!
Спустя несколько минут от наших ворот отъехали два черных внедорожника. С нами снова остались Макс и Саша. Оба мастерски умели скрывать свои эмоции, но в глазах каждого сквозила озабоченность.
Я же просто опустилась на большой диван в гостиной, спрятав лицо в ладони и старательно сдерживая порыв побежать вслед двум машинам. Или расплакаться навзрыд от переполняющей паники.
На первый этаж спустились Карина с мамой.
– Снежок, что случилось? – обеспокоенно поинтересовалась мама, садясь рядом. Обняла меня за плечи и прижала к себе.
Я же просто легла ей на колени и прикрыла глаза, из которых самопроизвольно текли слезы.
– Снежка! – ахнула Карина, усаживаясь на корточки возле меня.
– Я так больше не могу, – всхлипнула я и, расслабившись в объятиях мамы, дала волю слезам.
– Все будет хорошо, – шептала мама, поглаживая меня по голове.
Завтрак был благополучно забыт. Казалось, что в гостиной от всеобщего напряжения скоро начнут сверкать молнии. Даже веселый и разговорчивый Саша молча смотрел в окно, барабаня пальцами по коленке. И это меня добило!
Не выдержав накала, я ушла в нашу с Дэном комнату. Бродила из угла в угол и молилась. Неистово молилась, чтобы он ко мне вернулся. Чтобы все, что с нами происходило, поскорее закончилось. А потом просто спряталась под одеяло и ревела навзрыд, кусая подушку, чтобы никто не услышал.
Карина с мамой заглядывали в комнату, но мне физически тяжело было переносить их сочувствующие, полные боли взгляды. Они поняли меня правильно…
Я лежала, невидящим взглядом пялясь в потолок, обессиленная и выжатая. Эмоций не осталось, только тянущая боль в груди и предчувствие чего-то неладного.
Ни поздно вечером, ни ночью Дэн не приехал. Не было и Клима с Иваном. Мне казалось, что я схожу с ума. Неизвестность – самая ужасная пытка.
Ближе к утру, когда весь дом уже спал, я с трудом поднялась с постели и, пошатываясь, отправилась на первый этаж, чтобы выпить воды. И
