Раздевайся, тебе понравится! - Айрин Лакс
— Что ты на меня взъелся?! На сиськи запал?!
— Да хотя бы и на сиськи, — пожал плечами. — Хотя нет, не только на сиськи. Что-то в ней есть!
— Задница еще смачная.
— Да? Зад я не оценил. Ты-то наверняка там уже проложил туннель.
— Захлопнись.
— Вот я тебя не понимаю, братан. Такая женщина, ууу! Вот как… Как ты мог ее упустить?! Ну скажи… — чуть ли не белугой взревел друг.
— Она сама убежала.
— А руки тебе на что? А ноги?! Ноги же не отказывают, да? После операции все нормально? Нормально! Так какого же хрена ты ее не остановил?
— Бегать за ней? Вот еще! — насупился, снова полез за сигаретами и отложил их в сторону. — Я, знаешь, какой план пиздатый придумал? А она давай своим языком молоть, переворачивать все. Самовольничает она! БЕСИТ! Дурная! Ей ремня не хватает! Хорошего такого ремня.
— Может быть, ремня ей и не хватает. Но только ты теперь своим ремнем можешь только себя подпоясать и радоваться, что за бабой не побежал. Орел ты наш гордый. И голодный!
— Пошел ты…
Я нахмурился, забарабанил по рулю. Мы помолчали немного.
— Подумай еще раз, куда она могла пойти? — снова задал вопрос Якуб.
— Не знаю, — вздохнул — Уже половину города исколесил. Нигде ее нет. Все вокзалы обошел!
— Да я уже это слышал! — отмахнулся друг. — С чего ты взял, что она на вокзал пойдет?
— Чтобы уехать.
— Деньги и документы где она, по-твоему, возьмет?
— Стибрит. Воровка же!
— Оп, с этого места поподробнее.
Чуть не проболтался! Е мое… Отмахнулся от друга вовремя.
— Ну? — спросил напористо.
— Руки ловкие, — добавил я скупо.
Надеюсь, что друг купился.
— Опасно вот так сразу с города пытаться свалить. Подумай еще немного, Игнат! Не о сиськах ее думай и не о том, как по сочной заднице будешь ремнем хлестать, а потом… — продолжил с придыханием.
— Эй! — встряхнул друга. — Ты о чем думаешь, бессовестный? Штаны небось раздуло, как парус?! Куда разогнался! Притормози давай! Арина — моя женщина! Слюнями начнешь капать — вытру! Вместе с челюстью.
Взбесился, что друг о моей женщине так думает, с желанием!
— Твоя женщина? Ты же ее отпустил! — словно нарочно решил меня позлить!
— Как отпустил, так и верну. Психанул просто.
— Одумался, значит? Или как? — Якуб вцепился в мое плечо, как клешней. — Ты давай по чесноку отвечай! — потребовал.
— Ну что ты хочешь услышать? — рявкнул. На себя был зол. Вроде не тупой, а на ровном месте споткнулся так глупо. — Что я хороший день просрал? Возможность упустил? Все так! Проебал, признаю. Тупо, причем. Наговорил дерьма. Язык намолол хуже, чем метла помойная. Пожалел почти сразу же. Только Ариши уже след простыл! Все?! Услышал?!
— Услышал. Не переживай так сильно. На лице сказывается. Рожа у тебя и так не самая красивая всегда была, а сейчас вообще нет сил на тебя смотреть! Арину мы тебе вернем. Но смотри мне, — покачал кулаком размером с совковую лопату возле моего носа. — Чтобы шанс не вздумал проебать. Женщины любят, когда им открываются. И если ты хотя бы немного Арину в свою жизнь посвятишь, она оценит. Не пустышка. В общем, — откашлялся друг. — Думай, не как сам, а как женщина в бегах!
— Я не женщина и бегать не собираюсь, — огрызнулся.
Да и не знал я об Арине столько всего, чтобы понять, куда она могла запропаститься! Она делала все наоборот! Шиворот-навыворот. Словно думала, как нужно сделать, а потом делала все иначе! Ох, как она меня бесила! Как я на себя был зол, что связался с ней. Сам связался… Никто меня на эту кривую дорожку не толкал! Захотел два в одном: приятное с полезным! Вот получай, Игнат. Судьба тебя никогда не баловала, так с чего ты решил, что сейчас вдруг обрадует и преподнесет такой подарок?! Пока я сетовал на свой твердолобый долбоебизм и потрясающее умение танцевать на граблях, в голове промелькнула мысль.
— Так. Стоп! Якуб, на какой мы сейчас улице?
— На Фурманова, а что? Ты сам здесь остановился…
— А то!
Озарило сознание, как темноту — вспыхнувшей лампочкой Ильича!
— Улица Фурманова! Здесь у ее подруги школьной салоны какие-то.
Не зря я здесь остановился! Подсознание привело куда надо. Или интуиция?!
— Дамские?
— Не мужские, явно! Да! — потер ладони. — Ну все, держись, Теплова. Я за побег тебя сегодня так вздую… — подумал с приятным жаром.
Не со злом, а с нежной такой жадностью.
— Осторожнее с этим! — положил тяжеленую руку на плечо Якуб. — Богиню обижать не смей. Я тебя за нее сам вздую!
— А ты не охренел?!
— Может быть, совсем немного! — кивнул согласно. — Но я же говорю, есть в ней что-то такое…
— Зад и сиськи. Мордашка. Губки такие… — вспомнил, как она мне отсасывала, аж поплыл.
Чуть трусы не намочил.
— Само собой, она секс-бомба внешне! Нет, я про другое. Тепленькая она… — поделился соображениями Якуб.
Ага, особенно изнутри, добавил я мысленно. Горячая, узкая, тесная, влажная!
— Ты небось про вагину сейчас думаешь? — продолжил друг. — А я про атмосферу! Про ауру, — добавил с самым серьезным видом.
— Ох, блять… Я уже и забыл, что ты у нас йогой увлекался. Намасте или как у вас там недо-буддистов говорят.
— Козел ты все-таки. С каждым годом становишься только хуже! Сдохнешь, я тебе кол осиновый
