Их двое - Мария Зайцева
Царившее до этого в комнате неловкое напряженное молчание, которое разбавляла лишь натужная болтовня Кота, превращается в острый пряный кисель. Я вдыхаю его побольше, собираясь с силами. Они ведь не отстанут. Не позволят мне сидеть тут и думать. Переживать.
- Слушайте, давайте поговорим, как нормальные люди, - начинаю я, отдышавшись и старясь не смотреть в глаза ни одному, ни второму.
Страшновато увидеть то, от чего… Страшновато, короче говоря.
- Ма-а-ась… - тянет сладко Кот, тут же сориентировавшись и поняв, что сейчас я буду выдавать что-то типа «я нитакая, эта фсё ужасная ашипка», - ты еще чаю выпей…
- Выпила уже, спасибо, - с достоинством отвечаю я, - и за бутеры спасибо. Никогда не ела сырокопченую колбасу с укропными крекерами. Интересное сочетание… - делаю паузу и добавляю, - и за то, что за мной пришли… Тоже спасибо.
- А ты думала, не пойдем? – неожиданно подаёт голос Егерь, я разворачиваюсь и совершаю стратегическую ошибку – смотрю ему в глаза. И замираю, словно кролик перед змеей.
У него настолько черный, жадный, даже, наверно, жаждущий, вот правильное слово, да, жаждущий взгляд, что становится не по себе.Он немного наклонился вперед, сложил мощные широкие предплечья на коленях, сцепил в замок тяжелые кисти рук… И я умудряюсь каким-то образом охватить его образ целиком, хотя как? Ведь невозможно взгляда от его глаз оторвать. Он не дает, не пускает!
- Ты, няша, дура, - спокойно говорит он, - языка, что ли нет? За тряпками куда-то переться… Могла бы нам сказать… У нас запасного шмотья по-любому на тебя хватило бы…
- Ага… - Кот, оказывается, так с кровати и не ушел! И теперь сидит рядом, тяжело и сладко дышит мне в затылок, типа, машинально поглаживая по спине. Ежусь невольно, до того это приятно и волнующе. Он опять сзади, опять пользуется своей офигенной способностью тактильно отрубать мозги, - дурочка… Маленькая… Мы чуть от страха не сдохли…
- Ну… - нервно дергаю плечом, понимая, что от прикосновений не уйти, да и не хочется уходить. Хочется перевернуться на живот и позволить этим ласковым рукам скользить по спине, по затекшим мышцам, мягко разминать, даря невероятный кайф, невозможное расслабление… Но этим же все не закончится? Определенно, нет. Они сюда явно не просто поболтать пришли, не просто обстановку прояснить и рассказать, какая я дурочка. Тем более, что насчёт этого я и сама в курсе.
- Чего «ну»? – голос Егеря, наблюдающего за тем, как Кот мягко гладит мою спину, становится ниже, проседает, - не делай так больше, няш. Надо говорить. Мы не звери. Мы поймем.
- И всегда тебе дадим все, что хочется… - подхватывает Кот, уже, практически, урча мне в ухо… Это не голос. Это – чистый секс. Трах без презерватива, на живую. Кстати, насчет презерватива…
- Вы… Вы проверяетесь? На болезни?
Руки Кота замирают на плечах, взгляд Егеря становится острее.
- Постоянно, няш, - наконец, спокойно отвечает Егерь, - у нас режим и бесконечные проверки… Ты прости нас… Блять… Голову снесло… Если что, я…
- Не требуется, - быстро прерываю я, пока Егерь не договорился до чего-нибудь ненужного сейчас, - я на таблетках. Правда, вчера прием пропустила, но это не критично.
Сзади еле слышный выдох. А затем пальцы возобновляют скольжение по спине.
Потребительское отношение. Полностью потребительское. Была бы на моем месте нежная фиалка… Но она бы на моем месте никогда не оказалась, так что чего думать об этом?
- Тогда, пожалуй, надо прояснить этот момент, да? То, что произошло вчера? И вообще…
- Угу-у-у-у… - теплый выдох мне в шею, я уворачиваюсь и все же нахожу в себе силы отсесть от ласковых соблазнительных рук.
Правда, так получается ближе к Егерю, но по-другому никак…
- Я сразу хочу пояснить, что произошедшее… Ну, короче говоря, для меня это – неожиданность.
- А уж для нас-то, Настюш-ш-ш…
Ах ты, змеюка ласковый! Опять подобрался!Двигаюсь еще ближе, опять к Егерю.
- И я не уверена, что хочу… Верней, я, наверно, уверена, что…
Я хочу сказать, что не планирую продолжать это все, что нас скоро вытащат отсюда, и, может, не стоит… Повторять… Мне почему-то кажется, что первый шаг должны сделать они. Каким бы он ни был. И они должны как-то обозначить свои намерения. Мне немного стыдно говорить двум взрослым мужикам, что я не против секс-экспериментов, но без последствий. И без ненужных эмоций. И продолжения… И в то же время, я не знаю, как можно это сформулировать, чтоб не выглядело откровенным… Блядством?
Черт, похоже, я все-таки моралистка. Скрытая. Тайная. А они, говорят, самые опасные… И теперь неизвестно, что делать, выхода же нет…
И тут Егерь протягивает ко мне лапу, которая оказывается невероятно длинной, легко покрывает расстояние от него до кровати, и тащит меня за ногу к себе.Я лишь пискнуть успеваю удивленно.А он ловко опрокидывает меня на спину, нависает сверху, только ногами беспомощно брыкнуть получается.
- Няш, - басит он, - давай ты не будешь пороть херни? Тебе понравилось?
- Эй, мамонт ты блядский, - разочарованно фырчит Кот, тоже подбираясь ближе и пытаясь за руку вытянуть меня из-под своего дикого приятеля, - нежнее, напугаешь опять, лапоть сибирский! Мась, не бойся, он просто дикий дурак… Мы с тобой рядом оба дикие дураки какие-то… Но тебе же сегодня ночью понравилось, да?
Молчу, не зная, что говорить. Мне понравилось, продолжайте? Блядство.Мне не понравилось, отвалите? Вранье.Мне понравилось, но я «нитакая»? Ханжество.Облизываю губы, нерешительно ерзаю под тяжеленным телом Егеря, лихорадочно перевожу взгляд с одного на второго.
- Ей понравилось, - удовлетворенно говорит Егерь и деловито дергает вверх бабушкину рубашку, - давай снимем с тебя эту плащ-палатку…
- Нет… - я все же пытаюсь соблюсти хоть намек на приличия, - давайте сначала обсудим…
- Потом обсудим, - пальцы Кота скользят
