Студентка с приданным (СИ) - Сергеева Ася

— Нам не надо его искать, он сам скоро выйдет.

Проследила за взглядом Плата и устремила глаза на… театр.

— Да, он выйдет оттуда. Моя слежка засекла, что покупал билеты. Вот я и думаю, а вдруг просто алиби? Сделать вид, что сходил. Дома его нет. Значит, явно что-то замышляет.

— Если историк окажется вором, тогда бюст не отдадим, — заранее разозлилась на препода.

— И правильно, в тюрьме пусть слепит новый, — поддержал меня сообщник и напомнил, что он и парень мой, нежно целуя в висок.

Прислонилась к нему спиной, Плат обнял меня спереди и так мы романтично следили. Зрители из театра начали выходить, мы присматривались и обсуждали, вдруг историк кого-то из них прислал вместо себя. Толпа тянулась и тянулась на аллею, как вдруг я выхватила знакомый силуэт.

— Историк! Он все-таки не скрылся, — засек Плат.

— Мама! Она-то что тут делает? — я заметила только родительницу.

Толпа растеклась в разные стороны, а мы продвинулись дальше.

— Обалдеть! Почему мама историка взяла за руку?

— Ёпрст. Он ее обнял! Во дает мужик.

Наш шок был сравним почти с находкой сундука. Для меня может и больше.

Получалось так, что наш главный подозреваемый вместо того, чтобы красть, как ему полагается, отправился с моей мамой на свидание. Это той, которая даже никуда не ходит, заверяла меня так по телефону.

Мама надела туфли на каблуке, свое новое пальто и сделала красивую прическу.

— Может и ничего не значит, просто знакомы по музею, — маму решила оправдать, — Случайно в театре встретились и вооот…

— Вообще ничего, угу.

Мы, не сговариваясь, прикрыли глаза. Не выдержала наша психика страстного поцелуя парочки. Они же… они… прям как мы целовались прямо на улице. Уму непостижимо!

— Глянь, уже закончили? — я попросила сообщника.

— Заодно испарились!

И, правда, только были здесь, и нет их. В голове не укладывалось, что моя мама и Яков Семенович вели себя как настоящая парочка, насколько романтично, настолько и таинственно. Интересно, когда мама собирается признаться?

Плат сразу же набрал брата по телефону:

— Евсей, скорей убирай камеры! Препод едет домой и, возможно, не один. Я не переживу смотреть такое видео! Тайна фотки с книги раскрыта. А с картой что? Ну Гордей проверил, она сувенирная, кто-то ему подарил из студентов.

Плат сбросил вызов и прижал меня к себе, а я была совсем не против. Мне очень требовалась поддержка для нового понимания перемен.

— Мне кажется или у кого-то скоро появится отчим? — поздравил меня так, посмеиваясь.

— И ты думаешь, историк не втерся специально в доверие? — капельку еще сомневалась.

— Судя по поцелую, вряд ли, — уверенно потряс головой. — Я копал под него со всех сторон, но все пришло к тому, что он нормальный мужик. Увлеченный историческими науками, но не до такой степени, чтобы не приударить за твоей мамой.

— Плат, что ты…

— Историку можно, значит, и мне.

Высказался и припал с поцелуем. Наша слежка закончилась на приятном моменте. Не обнаружили вора. Зато нашли мне будущего отчима.

Глава 26

После учебы мы поехали в мастерскую дяди Амелии. Она, конечно, верит, что ее Леша не может быть причастен к краже. Но как мой отец говорит, что даже в самых чистых реках можно нарыть второе дно, мутное и скользкое.

— Вот ты какой, парень нашей Амельки, — после знакомства невысокий мужчина с темными кудрявыми волосами, рассматривал меня через очки.

— Дядя Леша, мы принесли бюст Афродиты к тебе на реставрацию. Кто-то его испортил, — глаза девушки скосились в мою сторону, — А мне нужно вернуть, ты же нам поможешь?

— Дай погляжу, что там с вашим бюстом.

Дядя взял Афродиту длинными пальцами, они у него на щупальца краба похожи, и начал вертеть, хмыкая с умным видом.

— Ну что? Не восстановится?

Амелия после нашей слежки, вдвойне захотела вернуть преподу бюст. Внезапно из подозрительного, историк превратился для нее в самого душевного и доброго, раз ходит с ее мамой на свидания.

— Верхний слой местами снять придется, новый пока высохнет. И ухо же слепить. Через пять дней станет как новенькая. Тогда и заберете.

Подковырнул краску, которую я нанес спереди бюста.

— Это в универе студентам делать было нечего, — я поспешил от себя стрелки отвести.

— Хмм… — дядя Леша вслух принялся надписи читать: — «Платон, я твоя», «Иди ко мне, любимый», «Измену не прощу!» Имя вроде твое назвали? — на меня уставился.

— В универе полно Платонов, — не дрогнул я.

Надписи братьям на куртках: «Ищу девушку», «Дарю всем деньги» — маловато, видимо, для мести. Хотя сработало, как мы с Ариной ожидали.

Гордей не мог отвязаться от девчонок, нападали на него с вопросами: какую ищет, уже нашел, и почему не их? Евсей карманы выворачивал, показывая, что на всех у него денег нет. И что он в клуб приехал отдохнуть, а не на благотворительный вечер попал.

— Со лба еще сотри, — подсказала добрая Амелия.

— Здесь с уточнением уже, — Леша навел луч лампы на бюст, — «Сомов, дай братьям спорткар. Не жлобись!»

В глазах Афродиты я закрасил синим маркером сердечки, нарисованные все теми же художниками. Почему из всех цветов выбрал синий, это другой вопрос… С момента моего падения в лужу, я только и помню одни лишь глаза, они меня бесили вызовом, дразнили хитрыми искорками и стоит им миленько похлопать ресничками, таю как дурак и ведусь на провокации своей воровки нервов.

— Предлагаю найти виновников и наказать! Пусть в вашей мастерской сделают уборку в благодарность за помощь.

Так я подкинул отличную идею, двух зайцев-близнецов пристроить к делу.

Нам бы порыться у Леши совсем не мешало.

Дядя Амелии забухтел, что потом ничего не найдет, после помощи племянницы три дня свою лупу искал. Но я умею быть убедительным, расхвалил двух самых аккуратных близнецов, которые любят порядок и во всем его соблюдают. Никто бы не поверил, особенно родители, но дядя Леша клюнул.

— Хорошо, пусть приходят. Работой завалили, все на мне, и никакого уважения. Вы представляете? Даже мелкими буквами уже не пишут, кто реставратор. Для них я невидимка с подачками.

Амелия принялась дядю успокаивать, что никакой он не невидимка. Я ему пообещал повесить на бюст Афродиты табличку с огромными буквами. Не скрывать гениальность от Леши.

Перед нашим уходом реставратору позвонили, и Амелия застыла с открытым ртом. Начал вслушиваться в разговор, считая в нем причину, но ничего особенного. Спрашивали багеты для картин. Неужели — это всего лишь прикрытие? Вдруг на жаргоне реставраторов «багет» измеряется в краже сокровищ?

Похвалить супергеройскую логику не успел, Амелия опередила:

— Дядя, ты новый дорогой телефон купил? Когда только успел? Сам ведь жаловался недавно, что денег не хватает.

— Этот, что ли, дорогой? — реставратор покрутил в руке, насупившись, — Мой прошлый был удобнее, а к такому с яблоком никак привыкнуть не могу.

Ну Леша дает, последняя модель айхона, со всеми прибамбасами, ему неудобной кажется. Даже я еще не успел такой купить, Зак опередил и в универе хвастался.

— Дядя, ты кредит брал? Я точно знаю, что такие телефоны покупают мажоры, — и Амелия снова на меня покосилась.

— Нет, я бы такой никогда, — замахал на нее, ишь, взяла за моду во всем обвинять. — Вы в каком магазине брали? — прямо у дяди спросил.

От моего вопроса ресторатор дернулся и спрятал свой навороченный телефон в ящик стола.

— Ни в каком я не покупал магазине. Где б я деньги взял? Это мне дал хозяин особняка за картину с покусанным задом.

Бррр.

Картина, зад… что он гонит, этот Леша?

То же самое, только культурнее, Амелия спросила.

— Реставрировал дорогие картины на дому, там олигарх такой, что имя страшно называть. Вот его бульдог и напал на мой зад. А там телефон был, в общем, не работа, а стрессы. Кого-то в Лувр и славу, а мне бегать по особнякам и задом рисковать.