Любимый (м)учитель (СИ) - Левина Ксюша
«Вероятно мне стоит вспомнить и почаще себе напоминать, почему я её ненавижу!»
Последнее было подчёркнуто несколькими линиями, так что страничка прорвалась. Вероника погладила эти линии и усмехнулась. От мысли, что вот-вот получится залезть в его голову — становилось по-настоящему страшно. А эти три черты под словом «ненавижу», казались не злобными, а ужасно нежными, как касания пальцев Егора к её спине по утром, когда первые лучи солнца будят их, лежащих в его кровати.
«Я ненавижу её за то, что она живёт на всём готовеньком.
Я ненавижу её за то, что она бегает по любому поводу в деканат.
За то что дружит со всеми преподавателями и получает незаслуженные «автоматы».
За то что ей не интересна учёба и она занимает чьё-то место.
За то, что все так ею восхищены.
За то, что»
Снова зачёркнуто и недописано. Снова эти гневные линии.
«Она застала меня с Ивановой, и не пожаловалась. Нет, меня это не пугало, но мало ли.»
«Она моя соседка. И я её чуть не поцеловал. Обо всё по-порядку, но! Сегодня я чуть было её не поцеловал и это не говорит о моей адекватности, и оказалось, что она моя соседка, которая слушает громко свою сопливую музыку.
Она почему-то уверена, что я ворую её вай-фай. Не стал отнекиваться. Пусть думает что хочет. Пусть кричит. Она орала и била меня кулаками.
Стал замечать, что от звуков её голоса внутри как-то всё скручивается, что-ли. Быть может не стоит всё это писать, но утром перечитаю — пойму какой идиот и станет легче.»
«Она настоящая ведьма, потому что я зомбирован. Это нужно прекращать, и не оттого, что я её ненавижу, просто так не бывает.»
«Не стану называть это ревностью, но сегодня произошло нечто странное. Меня вывел Лев, который как приехал — не пропустил ни одной юбки. Я давно его знаю, он мой друг, настоящий, но почему-то сейчас ахотелось, чтобы он свалил обратно в ЛА. Пол дня он меня изводил расспросами, а я уже несколько дней на грани, потому что Соболева как минимум бесит, как максимум провоцирует.
И последняя капля — она пошла с ним в кафе. Ну технически с нами.
В кафе, стоило Соболевой слинять, Лев начал рассыпаться, как она восхитительна, и что к ней клинья не подбить.
Не знаю, что на меня нашло, но пошёл — и подбил. И если честно это было лучше, чем сидеть вечерами и размышлять, а как же оно будет!? Попробовал — вдруг отрежет. Всё же дело только в том, как нам хочется запретного, ну так уж исторически сложилось. Мне была необходима прививка, чтобы не грохнуть друга детства.
Твою ж мать… я с ней целовался. И описывать это на три страницы не собираюсь.»
Дальше шли вырванные страницы, после которых запись продолжалась. привика… их первый, глупый, спонтанный поцелуй был… прививкой. Ну что ж, не вышло, всё-равно заболел, верно? И как же вовремя появился Лев, как же вовремя он задурил другу голову… Как глупо, что решился Егор вот так резко и неожиданно, но кто бы знал, что это была финальная точка череды мучительных мыслей.
Хорошо, что не сработало. Как же хорошо!
«А потом она мне сказала, что любит.
Я должен от неё избавиться, пока девчонка не наломала дров и не испортила жизнь нам обоим.
Между нами что-то есть — это очевидно. Но никакой «любви» — не будет. Ещё одна чёкнутая студентка мне не нужна. А про "химию" и "физику" можно и наплевать, не впервой.»
«Только что слышал, как она говорит обо мне с братом. У неё это серьёзно. И она не сказала ни одного фальшивого слова, сучка… ну как можно так влипнуть?»
«Он на парах залипает в окно и улыбается. Лучше бы слушала, что я там рассказываю, а не тупила в одну точку!!»
«Мне нужно подумать. Мы снова целовались, и это было настолько странно, что я не могу описать правильными словами. Я не хотел оттащить её домой, я ничего с ней не сделал, но чувствую себя пропавшим. Именно оттого, что всё это какое-то до отвращения "не плотское" и чересчур "светлое" — есть желание самовыпилиться нафиг. Мне кажется, меня привязали к ней, и это неправильно, потому что из ненависти что-то противоположное рождается только в кино. Она девочка. Невинная маленькая, жутко талантливая (ровно настолько что я торчу в прохоже концертного зала, пока она танцует, иногда стою очень долго и просто смотрю, и это бесконечно круто, но не для меня она!)»
«Когда я её целую, мне кажется, что выключают свет.»
«Она упала в обморок у доски, и я чуть не сорвался. Мне её не жалко. Мне без неё скучно. И если с ней что-то случается, мне становится одиноко.»
«Это пройдёт, обязательно.»
«Это просто колдовство или гипноз, не более того. Просто она не похожа на других и меня тащит от этих ощущений, но женщин много, а она просто девочка, которой не нужен я, весь такой чёрствый.»
«Меня пугает, какие мы разные. Она вечно трещит, она всю себя выворачивает наружу, а я не могу даже признаться ей, как это красиво, когда она засыпает на моей паре и блики танцуют на её трогательно-пухлых щеках.»
«Зараза спит на моих парах!!»
«Я спал в её комнате. И даже её не трахнул… ну да, есть грешок.
Если честно это самый глупый поступок из возможных, лечь спать с девушкой, к которой не имеешь никакого отношения. Она такая невероятно приятная»
«Уеду. Тетрадь оставлю.
Она точно придёт, она будет тут спать, это ясно. Не удержится. Когда девчонка на меня смотрит, у меня всё внутри переворачивается. Она невероятно нежная и доверчивая, и если однажды, я увижу, как она подстраиваясь под меня портится и черствеет — пойму, что совершил ошибку.
Девчонка! Если ты это читаешь — беги от меня. Я не собираюсь тебя любить! Мы в ответе за тех, кого приручили, а я приручать никого не хочу. И ответственность нести тоже.»
«Я с ней. Был.
Мне кажется я тронулся
Она охренит
Это было неве
Я её
Она — лучшее, что
Мы переспали. Она отдала меня себе и я не знаю, что с этим подарком делать. Я не знаю, как теперь объяснить ей, что всё это вовсе не обязательно наша судьба или вроде того. Я не хочу быть тем, кто её растопчет, но она невероятная. И сейчас, всякий раз как открываю тетрадку, вижу слова о том, что ненавидел её.»
«Я стал понимать её.»
«Она подралась.
Дура.»
«Она со мной играет. Если конспектировать мои чувства, то это какой-то теннис. Она превращается из милашки в стерву и наоборот — за секунду. Она творит что-то невозможное и превращает меня в дурака. Сегодня я за ней — завтра она за мной. И только я делаю шаг назад — она делает один вперёд. И так по кругу, и меня от этого каратит, потому что каждое утро (да ещё и с ней) я чувствую, что не знаю, что будет дальше. А она всё это проворачивает легко, как дышит. Она не притворяется, она не понимает что творит.»
«Я хочу видеть её по ночам в своей постели.»
«Только что она заставила меня признаться, что я её ревную.
