Екатерина Вильмонт - Черт-те что и сбоку бантик
– Мы о них позаботимся, не беспокойтесь, дядя Глеб! – заявила Аська, и все рассмеялись.
Наташа уже собиралась спать, когда позвонил Кузьмин.
– Наташка, я не разбудил?
– Нет. Но все уже спят. Что случилось, Глеб?
– Ничего, просто хочу перед отъездом хоть пять минуточек побыть с тобой наедине. Выйдешь?
– Уже!
Наташа как была в легкой пижамке, выбежала из дому.
– Глеб! Я так соскучилась!
– А я! Как представил себе… что два дня тебя даже не увижу… А что это на тебе?
– Пижама!
– О! Пошли!
– Куда?
– У меня тут рядом машина. Такие пижамки делают специально, чтобы их хотелось поскорее снять…
– Ты с ума сошел!
– Да, уже давно и бесповоротно… – Он подхватил ее на руки и понес к машине.
Едва отдышавшись, Наташа спросила:
– Глеб, что там в Москве?
– Ровно то, что я сказал. Если мы упустим этот проект, я себе не прощу. Но это и впрямь два дня. Вот, любимая, я немного зарядился от тебя… Это поразительно, но я всю жизнь с женщинами… разряжался, а с тобой получаю такой заряд жизненных сил… А какие ты пироги печешь, уму непостижимо! Знаешь, о чем я теперь мечтаю?
– Интересно!
– Чтобы ты приготовила ужин для меня одного, и мы бы были вместе… хотя бы до утра… А вообще нет, я хочу, чтобы мы были вместе всегда! И я этого добьюсь!
– Глеб! Я умоляю…
– Не волнуйся, я ничего не буду предпринимать, пока ты мне не скажешь…
– Глеб, твоя семья уже развалилась, но твои мальчики уже большие…
– Дуреха ты, развалилась не семья, а только видимость ее. И всем от этого только лучше. И мне, и мальчишкам, и Людмиле в конечном счете тоже.
– Но Аське точно будет хуже…
– Я же обещал… А ты что это делаешь?
– Пижаму надеваю!
– Не вздумай! Я еще не насытился…
– Боже, Глеб!
Глеба Витальевича в Москве встретил его старинный друг и партнер Иван Верещагин.
– Глебка! Ты чего? Нешто влюбился?
– А ты чего в аэропорт приперся?
– Чтобы по дороге ввести тебя в курс дела, там есть кое-какие нюансы…
– Молодец! Ты сам за рулем?
– Да. Лишние уши нам ни к чему. Тут такое дело. Глеб, возьми себя в руки, а то у тебя сейчас такая блаженно-глупая рожа… Если все выгорит, мы вечером закатимся в кабак, и ты мне все расскажешь, идет?
– Идет!
Однако по ряду вполне объективных причин подписание договора пришлось отложить на завтра и дружеский ужин тоже. Но в результате все утряслось, и договор был подписан.
– Ну что, дружище, посидим как бывалоча? – весело спросил Иван.
– Посидим! Я голоден как стая волков…
– Сегодня что-то произошло? – присмотревшись к старому другу, спросил Иван.
– Ага. Не знаю, может, я все испортил… Меня так накрыло… Я голову потерял…
– Да кто она такая? Уж не твоя ли протеже Завьялова?
– Откуда дровишки?
– С канала вестимо! Там все шепчутся. Ну что, поздравляю, она хороша…
– А что говорят на канале?
– Ну что, ясное дело, Кузьмин пропихнул на канал свою любовницу.
– Врут, собаки! Я тогда и не мечтал о статусе любовника, но ведь, согласись, Ваня, она великолепная ведущая.
– Согласен, очень неординарная программа получилась. Ты, я вижу, с ума сходишь, а она?
– Она тоже. Нас обоих накрыло… Цунами.
– Будешь разводиться?
– Уже. Развожусь. К счастью. Там такое выяснилось! Оказалось, Юрка мать просто не выносит. И она… Да и Ленька не пожелал уехать с мамашей. Я покупаю ей квартиру в Майами…
– А Завьялова? Она замужем, кажется?
– Она боится. Говорит – а вдруг это только страсть, а страсть быстро остывает… Но это чепуха. Я знаю, это та любовь, в существование которой, как правило, не веришь, пока она тебя не стукнет по башке. Мы с ней понимаем друг дружку с полувзгляда… А я… чувствую, когда она спит с мужем… Мне вдруг на ровном месте делается так невыносимо больно…
– Ни фига себе!
– Вань, дай совет!
– Опа! Когда это тебе нужны были мои советы в таких делах?
– Да вот… Понимаешь, я сегодня утром проснулся, поглядел на ее снимок в телефоне и понял – надо что-то делать, нельзя ждать у моря погоды…
– И что ты сделал?
– Поехал к ней домой.
– А разве она не в Испании?
– Она в Испании. Я поехал поговорить с ее мужем.
– И как?
– Вот слушай. Я позвонил в дверь. Слышу мужской голос: кто там? Говорю: откройте, Артур Михайлович, это Глеб Кузьмин. Он открывает, заспанный, в одних трусах. И смотрит на меня эдак хмуро. Но в квартиру не приглашает…
– Баба у него там была?
– Именно.
– И что?
– Я не сразу и сообразил. И говорю: «Артур Михайлович, я любовник вашей жены…»
– Спятил? – поморщился Иван.
– Спятил, – спокойно подтвердил Кузьмин. – Гляжу, у него глаза на лоб лезут. А я продолжаю, я, мол, вашу жену люблю больше жизни, и она меня любит, прошу вас дать ей развод, без лишней нервотрепки. А он как заорет: пусть эта шалава убирается на все четыре стороны, а дочку я ей не отдам! И тут на его вопли выглядывает из комнаты красивая девица…
– Блондинка? – усмехнулся Иван.
– Да нет, рыженькая, вид тоже явно только из койки. «Что тут за шум, милый?» Он как заорет: «Убирайся отсюда!» А я, не будь дурак, записал всю сценку на телефон. Он это заметил и кинулся на меня… Ну, я ему руку заломил слегка. И говорю: «Артур Михайлович, давайте поговорим как цивилизованные люди. Я через десять минут жду вас в соседнем кафе». И ушел.
– Красиво!
– Ага, мне тоже понравилось. Гляжу, и в самом деле является, одетый, побритый. И уже не агрессивный. Я ему: Артур Михайлович, я все понимаю, вы адвокат, можете сколь угодно затягивать это дело, но такой стиль поведения ничего не изменит. Из Испании я привезу Наташу и Асю к себе, вы сможете общаться с девочкой столько, сколько захотите, можете брать ее с собой на отдых, никаких препятствий и ограничений. Посягательств на квартиру никаких не будет, и давайте обставим развод как можно тише и спокойнее. Всем от этого будет только лучше. И не надо говорить или думать о Наташе плохо. Ваш брак явно себя изжил. Вы тоже не самый верный муж… Обидно, я понимаю, но ради Аси не стоит поднимать скандал, и хотелось бы избежать интервью в средствах массовой информации, и, разумеется, девочке лучше жить с матерью.
– Это смотря с какой матерью!
– И смотря с каким отцом!
– Подобные записи редко принимаются в расчет в суде.
– Однако определенное впечатление на судей все же могут произвести. Но к чему нам враждовать, Артур Михайлович? Я хотел бы, чтобы все было цивилизованно и интеллигентно, чтобы вы могли бывать в нашем доме…
– Вот уж ни к чему!
– Не хотите, не надо. Но ради Аси нам стоило бы вести себя в рамках приличий, не правда ли? Вам даже не нужно платить алименты…
