Татьяна Алюшина - Девушка-праздник

Ну, нельзя! Вот нельзя быть таким потрясающим мужчиной! Надо какой-нибудь закон придумать, запрещающий так выглядеть, так двигаться, так улыбаться, говорить, ходить, пахнуть, смотреть, рассылая металлические искорки веселья из глаз, и так действовать на нее!

В абсолютной повисшей тишине кто-то уронил какой-то предмет, и он, упав с громким звоном, покатился по полу.

Дарья моргнула и пришла в себя.

– Здравствуйте, Игорь Николаевич, – холодным, официальным тоном поздоровалась она.

И развернулась к ребятам, по выражению лиц которых поняла срочную необходимость надавать моральных тумаков и направить в рабочее русло подчиненных.

– Это Игорь Николаевич Власов, – представила тем же тоном Дарья. – Как выяснилось, наш наниматель. А теперь, господа, будьте любезны приступить к своим обязанностям. – И, добавив металла в голосе, наподдавала: – Гриша, Саша, немедленно за сцену! Начали отсчет! Девочки, собрались!

– Не буду вам мешать, – сказал Власов за ее спиной и вышел из гримерки.

– Дарь Васильна, а кто он? – шепотом спросила Люда.

– Людмила! – звенела начальственным гневом Дарья. – Лишу премии!

Даша стояла сбоку игровой площадки, где работали ребята, заняв позицию, с которой лучше всего просматривалось все действие, в том числе и за кулисами.

Власов, сидевший в первом ряду установленных для зрителей стульев, рядом с Марией Семеновной, приглашающим жестом указал Дарье на соседний свободный стул, Дашка покачала головой: работаю, мол, не могу.

Он чуть наклонил понимающе голову и переключил свое внимание на происходящее действо. Больше он в ее сторону не смотрел, это Дашка точно знала, постоянно краем глаза наблюдая за Власовым.

Представление откатали блестяще!

Далее по сценарию следовали подвижные игры, которые должны были завершиться праздничным ужином ребятишек – у одного мальчика сегодня был день рождения. Дарья, успевавшая следить за всем происходящим, перемещаясь с одного места на другое, позволила себе немного расслабиться, довольная безупречным исполнением всех задумок и следованию сценарию.

– Мне понравилось, – услышала она голос Власова. – Твои ребята здорово работают.

И это его неожиданное обращение на «ты» прозвучало так естественно, что, даже сильно злясь, Даша все равно почувствовала теплую волну, пробежавшую по телу от его голоса и от той особой какой-то близости этого обращения. Но злилась!

– Спасибо, Игорь Николаевич, – поблагодарила она, не поворачиваясь и продолжая наблюдение. – Это замечательно, что вам понравилось, вы же заказчик.

– По-моему, ты дуешься, – наклонившись вперед, сказал он ей на ухо.

– Власов! – недовольно сказала она, тоже перейдя на «ты». – Ты зачем меня из Италии выдернул?

И даже не обернулась к нему.

– Примем за версию: соскучился, – отозвался он.

– Не стоило так тратиться, Игорь Николаевич, – вредничая, холодила голосом Дарья. – Через пять дней, по окончании отпуска, я бы прилетела в Москву. Вам бы обошлось гораздо дешевле просто встретиться со мной там.

– Даш, в чем дело? – не самым благостным тоном спросил он.

Дарья повернулась наконец к нему лицом и тяжко вздохнула:

– Не знаю. Слишком неожиданно, слишком врасплох, и всякие неприятные мысли из-за этого. – Она помолчала и, глядя куда-то на его подбородок, призналась: – И я думала о тебе.

– Я тоже о тебе думал, – усмехнулся Власов и распорядился: – Поехали.

– Куда? – активно удивилась она.

– Покажу тебе свое хозяйство.

– Я не могу, у меня работа! – уверяла его Дарья. – Еще часа полтора. День рождения, потом нужно проследить, чтобы все собрали, разложили, ужином моих накормили, вечерний разбор полетов, и еще раз проверить, чтобы выпивон не устроили. Завтра целый день плотной работы!

– Они прекрасно справятся без тебя! – взяв ее за локоть, увлекал за собой Власов. – Ужин уже готовят мои деревенские – и с шашлыком, и с баней. Спиртного у меня в хозяйстве нет, так что, если и будут пить, только то, что привезли с собой. Думаю, при такой строгой начальнице они вряд ли много привезли. А разбор полетов устроишь завтра вечером, скопом за два дня.

И, пользуясь замешательством Дарьи от такого напора, повел ее к своей машине.

Промучившись, ворочаясь с боку на бок, уж все дела в голове перебрав завтрашние и поняв, что не заснет, Власов встал и спустился на первый этаж, налил себе пятьдесят граммов коньяка – испытанное средство для таких бессонниц.

«Дашка, наверное, не спит», – почему-то подумал, посмотрел на часы – второй час ночи.

Посомневался пару минут и набрал номер. Два-три гудка ее не разбудят, если спит. Два-три гудка, не дольше!

Она ответила после первого.

– Власов, ты чего не спишь? – веселым голосом отозвалась Даша.

– А ты чего? Кошмары? – обеспокоился Игорь.

– Нет. Изгнаны тобою напрочь. Не сплю вот, мысли всякие думаю.

– Не надо тебе всякие мысли думать, – улыбался он, – тебе спать надо и выздоравливать.

– Ладно, – вздохнула она, – уговорил. – А я как раз вспоминала, как ты меня коварно к себе заманил.

– Все. Пока. Спи, – распорядился он в последний раз.

Власов смотрел в широкий стакан, на дне которого темной янтарной полоской просвечивался коньяк, и улыбался, думая, что они с ней сейчас вспоминают одно и то же.

Сразу по приезде из Италии он нашел в Интернете фирму, где работала Дарья, выяснил условия, расценки. Позвонил и, перебив менее значительные заказы, застолбил свой, сделав упор на необходимость серьезного контроля за качеством проведения мероприятия.

– Конечно! – уверили его. – На такие большие заказы всегда выезжает наш исполнительный директор.

Удостоверившись в Дашкином обязательном участии, все дальнейшие переговоры Игорь поручил Марии Семеновне, потребовав сохранить анонимность.

Он волновался, всерьез волновался, сам удивляясь себе.

И даже пришлось пару раз глубоко вздохнуть, остужая ожидание перед дверью гримерки. И еще сдерживать себя, когда увидел Дашку, слушал ее наставительную речь.

Она стояла к нему спиной, в дорогом льняном светлом костюме – юбка в обтяжку до колен, жакетик с коротким рукавом, тоже, между прочим, в обтяжку, высокие каблуки, собранные в пучок под затылком волосы.

Попка, ножки, шея! Власову пришлось еще пару раз глубоко вздохнуть!

Дашина реакция на него стоила каких угодно денежных затрат и усилий! То, что выразило лицо Дарьи в первые мгновения, когда она к нему повернулась, можно вручать главным призом мужчинам в Олимпийских играх!

И как она искренне призналась, освобождая его от сомнений, вопросов, подозрений: «А вдруг он ошибся?»