Оливия Карент - И назову тебя Альба Эстер
— Который час? Майкл, я же должна принять ванну, собраться! Не могу же я… в «Максим»… И еще… Майкл, «каждый за себя»? Может быть, мне сейчас…
Она потянулась к сумочке, но ее остановил его строгий голос:
— Эли! Это же мой сюрприз! Ты хочешь обидеть меня? Я что, уже не в состоянии угостить тебя в ресторане ужином?!!
— Хорошо, Майкл, — быстро согласилась Елена. — Только в следующий раз угощать буду я!
— Не беспокойся, Эли! — заверил ее Майкл. — Завтра же мы отправимся в кафе и, уж поверь, я воспользуюсь твоим приглашением «на полную катушку» и просто разорю тебя! — с угрозой в голосе закончил он, любуясь ее довольным личиком, наслаждаясь звонким смехом, и думал: — «Милая непосредственная девочка! Если бы ты только могла представить, сколько стоит забронировать столик в «Максиме», то наверняка упала бы в обморок. Та ничтожная сумма, которую ты возвратила в конверте, не составит и малой части заказа у «Максима», не говоря о специальном приглашении. Вряд ли удастся просто так, с улицы, сегодня попасть туда кому-либо. Да тебе это и не надо знать. Ты вполне довольна, что сумела так хорошо договориться со мной о взаимном приглашении. Только надо будет предупредить Поля и Марту, чтобы не проговорились!».
— Все, Майкл! Уходи! Буду собираться. Туалет должен быть вечерний? — напоследок, провожая его до двери, поинтересовалась Елена.
— В общем-то, да. Там придерживаются определенных правил, — спокойно пояснил Майкл и, заглянув в ее глаза, вдруг спросил: — Может быть?..
— Нет-нет! — перебила его Елена, догадавшись, о чем о хочет сказать. — Конечно, мои туалеты не изысканны и не от известных модельеров, а от одного хорошо знакомого тебе кутюрье, который в данный момент перед тобой. Тебя это не смущает? Только ответь честно, Майкл!
— Если честно, то мне ты нравишься…
— Можешь не продолжать!.. — засмеялась Елена. — Твой тон сказал все за тебя!
— Вот что значит музыкальный слух! — усмехнувшись, восхитился Майкл. — Никаких слов не надо! Эли, я зайду за тобой.
Он ушел, а Елена поспешила в ванную.
Позже, когда Майкл, постучав, зашел за Еленой, она была полностью готова к выходу. Он хотел что-то сказать, но Елена опередила его.
— О, Майкл, ты выглядишь, как голливудская кинозвезда на вручении «Оскара»!
Она одобрительно смотрела на него.
Действительно, Майкл выглядел впечатляюще. Его высокая стройная фигура в черном смокинге, белоснежной сорочке и галстуке-«бабочке» была необыкновенно элегантной.
— Я просто хотел быть достойной рамкой для столь потрясающего произведения искусства, каковым являешься ты, Эли! — восхищенно глядя на девушку, вернул ей комплимент Майкл.
Елена, волосы которой были подняты и уложены в высокую прическу, казалась невероятно изящной в узком платье из кружевного полотна яркого изумрудного цвета, которое оттенял более темный чехол. Оно было закрыто спереди, а сзади шел почти до талии вырез «капля», открывающий красивую гибкую спину. Длинные прозрачные рукава мягко обхватывали тонкие руки девушки. Платье плотно облегало фигуру и спускалось до самого пола, слегка открывая бежевые туфельки из мягкой кожи на тонком высоком каблуке. Старинные серебряные, украшенные финифтью, серьги-подвески и такое же кольцо дополняли наряд, делая его завершенным.
— Эли, я очарован! — Майкл шагнул к ней и тихо спросил: — Позволь?
Елена улыбнулась и согласно кивнула. Он наклонился и нежно поцеловал ее маленькую ручку.
Когда они спустились в холл, их вышли проводить супруги де Мерсей. Майкл, гордясь своей спутницей, чуть отошел в сторону и обратился к ним:
— Ну, как мы вам?..
— О, Майкл!.. — откликнулась Марта, придирчиво оглядывая Елену. — У тебя всегда был отменный вкус в выборе туалетов.
Майкл побледнел и, стараясь не подавать вида, насколько огорчила его бестактность бабушки, весело заметил:
— Марта, ты сделала комплимент не моему, а Элиному вкусу. Тем более, что в данном случае Эли выступила не только как восхитительная модель, но и потрясающий кутюрье.
— Элен… — вышел вперед Поль. — Позвольте мне в знак восхищения и преклонения поцеловать вас?
Елена сразу же шагнула к нему, и Поль поцеловал ее зардевшуюся щечку.
— Вот что значит настоящий француз!!! — не удержавшись, иронично прокомментировал Майкл. — За два дня Полю удалось без особых усилий получить то, чего я не добился и за два месяца. Впрочем, нам пора!
Майкл, предложив Елене руку, повел ее к выходу. В машине Елена пожаловалась Майклу:
— Ты знаешь, я так хотела все хорошенько рассмотреть, но без очков это невозможно!
— Эли, а почему ты их не надела? — спросил Майкл, понимая, насколько эта поездка в «Максим» интересна для нее.
— Но Майкл!.. — возразила Елена. — Этому туалету очки совершенно не подходят.
— Эли, этому туалету подойдет все, что угодно, потому что главное его украшение — ты сама! — решительно заявил Майкл.
— Увы!.. — засмеялась Елена. — Так думаешь только ты. Что явно противоречит устоявшемуся мнению о твоем безупречном вкусе! — она заглянула в его глаза и добавила: — А вот безупречность моего вкуса ни у кого сомнений не вызовет.
От ее слов Майкл буквально задохнулся, спазм сдавил грудь. Майклу захотелось прижать Эли, забыв обо всем на свете, увезти ее, спрятать от всех и безумно ласкать и целовать, наслаждаясь каждой клеточкой ее желанного тела. Но разум еще не окончательно покинул его. И единственное, что Майкл позволил себе — это взять ее руку и слегка сжать нежные пальчики. Только теперь он заметил, что такси остановилось.
24
Елена от волнения была словно в тумане. Когда они подошли к своему столу и сели, она подняла к Майклу глаза и попросила:
— Майкл, я хочу увидеть автограф Легара и столик, за которым он сидел. Это можно как-то сделать?
— О, Эли, да ради Бога! Я с удовольствием буду твоим гидом.
Елена долго смотрела на роспись Легара, прославившего этот ресторан, другие автографы известных людей, постояла около исторического столика и, когда они вернулись к своему столу, вдруг, неожиданно для Майкла, неуверенно произнесла:
— Майкл, а мы… можем теперь… уйти?..
— Почему, Эли? — удивился Майкл. — Тебе здесь не понравилось? Ты же так ждала этот вечер!
— Да-да! Очень ждала! — быстро заговорила Елена. — Но понимаешь, я себя здесь чувствую, как в музее. А в музее я есть не могу.
Она была настолько взволнованна, а весь вид ее выражал такое отчаяние и огорчение, что Майкл поспешил утешить девушку:
— Эли, конечно, мы можем уйти тогда, когда ты хочешь.
