Эбби Дрейк - Милые женушки
– Звонила миссис Делано, – сказал он.
– Китти?
– Она просила тебя поехать с ней завтра к ее матери в Гайд-парк.
– Нет, никуда я не поеду.
– Почему?
– Потому что меня сегодня почти весь день не было, а завтра среда и твой отец будет дома, а я не знаю его расписания, и, кроме того, я бы очень хотела провести с тобой какое-то время до того, как ты уедешь в колледж.
– Чтобы разгадать убийство?
– Нет, – ответила она, улыбнувшись улыбкой матери. – Чтобы провести время с тобой.
– А если у меня другие планы?
– Например?
– Например, сегодня отличный день, и я хочу пригласить Хлою Мичем пойти прогуляться.
– Хлою? – Дана не спросила, куда делась его фантазия об Элиз.
– Только бизнес, мам. Может, мне она расскажет то, что ее мать не стала бы рассказывать.
– То есть?
– То есть… ну, пойдем в гостиную и посмотрим, что я сделал.
Она выключила конфорку под чайником, потому что знала, что ее ожидает настоящая пытка. Хотя, если честно, Дана была рада, что он дома, а не занимается такими вещами, какими, без сомнения, занимается сейчас его брат в Косумеле.
Полная теплых материнских дум, она пошла вслед за Сэмом в гостиную и, войдя, поняла, почему его улыбка при встрече была такой самодовольной.
Глава 23
– Сэмюель Дэвид Фултон, что, во имя всего святого, ты сделал? – Дана оглядывала комнату, заваленную огромными листами бумаги, размером с мольберт, которые висели по стенам и закрывали собой коллаж из фотографий мальчиков еще в детском возрасте, то, как они изменили пространство, на которое она потратила уйму денег и времени, приводя его в порядок, когда мальчики впервые уехали в колледж. Теперь эта комната представляла собой нечто среднее между классом и комнатой для допросов. На листах ютились стрелки, заметки и нумерованные списки, напечатанные разноцветными чернилами. – Сэмюель? – повторила она, потому что вместо того, чтобы ответить, он улыбался.
– Здорово, да? Смотри, это система. Черными чернилами помечено время до и после убийства Винсента. Здесь показано то, что произошло. Затем, для каждого потенциального убийцы и того, что нам о них известно, я использовал чернила, отличающиеся по цвету.
Первый гигантский лист висел на фотографиях с отдыха в Хэмптоне девяносто третьего года. Он был исписан красными чернилами и озаглавлен:
Кэролайн Мичем
– Раут начался в двенадцать тридцать, – сказал Сэм. – Мы считаем, что в одиннадцать тридцать она была дома, но кто это проверял?
Он указал на слово «алиби», за которым стояли три вопросительных знака.
Дальше шел «мотив» на одной линии со словами «Дала деньги Винсенту?».
Последним было написано:
Средства – Связи с киллером?
– Лорен Халлидей, – продолжал Сэм, пропустив несколько листов и подходя к тому, который был напечатан синим. Под именем Лорен он написал:
Алиби —???
Мотив – Винсент был ее любовником.
Средства – Близкая подруга миссис Мичем.
Киллер?
Дана огляделась. Плакат Бриджет был исчерчен зеленым, Китти – желтым, Иоланды – пурпурным. Комментарии к каждому содержали в себе такие примечания:
Бриджет Хэйнз – Рак (это как-то связано?)
Китти Делано – Наследство (так ли уж неожиданно?)
Иоланда Делано —
Дана тут же заметила, что Иоланда была вся в огромных «???» с головы до ног.
В общем, демонстрация получилась понятной, хотя, на ее взгляд, сделана она была слишком уж старательно.
– Боже ты мой! – воскликнула Дана. – А Бриджет почему подозреваемая?
– Она лгала полиции, мам.
То, что Бриджет сказала, будто у нее был сеанс массажа, хотя на самом деле она планировала химиотерапию, вряд ли можно было бы счесть за ложь. Дана скользнула взглядом по листам с Рондой, Жоржеттой и остальными, кто был на рауте.
– Так по крайней мере ты делаешь свою домашнюю работу.
– Круто, да? Я знаю, я упустил кучу женщин. Надеюсь, Хлоя даст мне список гостей ее матери.
– Сэмюель, – сказала Дана, закрывая глаза, чтобы подобрать слова, а потом снова открывая их. – Я восхищаюсь твоими усилиями, правда. Но я не считаю, что нужно… – она поводила рукой, словно дирижируя нью-фоллской симфонией, и, наверное, именно это она и делала, – всю эту информацию вывешивать здесь в открытую, словно это выставка. Все эти женщины – мои подруги, милый. Я не хочу, чтобы они подумали, что я шпионю за ними или, не дай Бог, что я их в чем-то обвиняю.
– Но я подумал, что они не так уж часто к нам заходят, и потом, ты же принимаешь их не в гостиной?
Действительно, когда подруги собирались вместе, то это обычно происходило на кухне за чашкой чая, реже в более формальной обстановке – в гостиной, за бокалом вина. Исключительный случай был лишь однажды, когда они с Китти сидели в солярии, дерево проломило крышу, и Китти спасла ей жизнь.
Как и в большинстве случаев, всегда бывают исключения.
– Но временами заглядывают другие люди, Сэмюель. Уборщики. Иногда деловые партнеры отца…
– Ну, можно, я оставлю это здесь до тех пор, пока я дома? – Из всех троих мальчиков Сэм был испорчен меньше всех. Наверное, поэтому он не дулся долго. – Это помогает мне думать, мам. А на следующей неделе мне уже в колледж. Можно до этого времени закрыть комнату?
Сын сделал столько работы, что было бы жалко так сразу его «заворачивать».
Дана снова огляделась, вникла в его рассуждения, собранные в одной комнате. Детективу Джонсону стоило бы взглянуть на это.
– Такты считаешь, что мне стоит завтра отправиться в Гайд-парк вместе с Китти?
Сэм пожал плечами:
– Ну да, а почему бы и нет? Я буду допрашивать Хлою, а ты работай с ней.
Дана упала на софу, которая стояла напротив пурпурного имени Иоланды.
– Надо сосредоточиться на Иоланде, да?
– Надо сосредоточиться на всех, мам. Я знаю, они твои подруги, но то, что кто-то из них совершил убийство, это очевидно.
Кэролайн сказала Дженни, что будет у себя в спальне и чтобы ее не беспокоили. Никаких звонков, никаких посетителей, пусть даже весь больничный праздник пойдет прахом.
Она была подавлена.
Стянув с себя свои плиссированные брюки «Остин Рид», она швырнула их на пол. Люди из комитета по связям с общественностью уже знают о Хлое и Ли. И как они пронюхали так быстро? И с чего она решила, что находится вне поля зрения, будучи тем, кто она есть?
Дело, конечно, было не только в Хлое. Еще и в друзьях Кэролайн: Лорен, Бриджет, Дане. Все женщины, которые приходили на ее раут, которые собирались на праздник (с момента убийства Винсента число гостей увеличилось; даже никому не известные личности хотели урвать себе кусок социального пирога Нью-Фоллса, чего бы им это ни стоило).
