Джун Боултон - Неподвластна времени
— Пока я был женат, все не решался говорить о своих чувствах открыто, — порывисто сжав руку Джордан, заговорил Филип. — А теперь скажу все, пока мы сидим рядом, смотрим друг другу в глаза, пока ты опять не исчезла. — Он резко замолчал, негромко засмеялся и с уверенностью покачал головой. — Нет, такого больше не произойдет, я знаю, сердцем чую. Я этого не допущу.
Джордан несмело посмотрела на него и, увидев, сколько решимости отражается в его горячем взгляде, поняла, что их действительно больше ничто не разлучит. Ей стало страшновато и вместе с тем удивительно спокойно. За Кэти, за себя — за всю их дальнейшую жизнь.
— Не знаю, Джордан, как ты воспримешь мои слова, может, посчитаешь сумасшедшим или самонадеянным, но я все равно скажу: я дорожу тобой и Кэти, как никем на свете, больше, чем даже родителями или сестрой. Без вас я теперь как будто неполноценный. В тебе и твоей дочери весь смысл моей жизни. — Он помолчал, испытующе вглядываясь в ее глаза. — Мне ужасно хотелось бы в один прекрасный день стать для Кэти отцом.
Джордан не ответила. Она уже не знала, чего стоит остерегаться, чего нет-, и почти ни о чем не думала. Просто любовалась Филипом, смаковала каждое мгновение в его обществе.
— Может, не в ближайшем будущем, позднее, — несколько смущенный ее молчанием, продолжил он. — Теперь нам торопиться некуда и нечего бояться. Будем привыкать друг к другу постепенно, но общаться как можно больше, каждый вечер, каждые выходные. Что скажешь?
Джордан заставила мысли работать, вздохнула и пожала плечами.
— Не знаю, Филип…
— Я теперь не в твоем вкусе? — спросил он негромко, прищуривая глаза.
Джордан засмеялась.
— Если бы ты был не в моем вкусе, я бы не бежала с дочерью от тебя без оглядки! Так и сказала бы Пауле: твой муж мне не нужен. И не стала бы целовать тебя в тот вечер…
У Филипа потемнели глаза и взгляд наполнился нежностью.
— Милая моя, родная, что же тогда тебя смущает? Скажи. Может, твои тревоги напрасны?
Джордан глубоко вздохнула.
— Во-первых, я все думаю о Пауле, — произнесла она, глядя на чашку с кофе. — Наверняка она в бешенстве и продолжит строить нам козни.
Филип махнул рукой, точно считал, что эту проблему не стоит принимать во внимание.
— С Паулой вообще не стоит разговаривать. Услышишь ее голос, сразу клади трубку.
Джордан усмехнулась.
— Если бы все было настолько просто. Готова поспорить, теперь она будет действовать другими, возможно совершенно неожиданными способами.
Филип ненадолго погрузился в раздумья.
— Насколько я понял, ты нашла другой дом и собираешься переехать? — спросил он деловито.
— Да, — ответила Джордан, вспоминая, в каком ужасном состоянии занималась поисками жилья.
— Пока поживите в нем, поскольку адрес этого дома Пауле неизвестен, — будто уже имея право командовать, сказал Филип. Джордан не возражала, ей было даже приятно. Умом она еще не все решила, но сердцем уже сказала ему «да». — А чуть позже купим дом, большой, в приличном районе, и заживем вместе. Но в любом случае я буду лично заботиться о вашей безопасности.
— Филип, — Джордан похлопала его по руке и умиленно улыбнулась, — в мечтах ты уже поселился в нашем доме, а ведь до сих пор не знаешь ни чем занимаюсь я, ни в какой сад ходит Кэти. Я, кстати, тоже не имею понятия, кем ты работаешь, чем вообще живешь… Вообще-то это не так и важно, но…
— Да, конечно, я прекрасно тебя понимаю, — перебивая ее, поторопился перейти к рассказу о себе Филип. — В двух словах: я занимаюсь продажей элитной керамической плитки и сантехники. Начал с должности экономиста, теперь занимаюсь управлением. — Он улыбнулся уголком рта и повел плечом. Джордан вспомнила, что любила наблюдать, как он скромничает, еще в далекой юности. Ее сердце от наплыва волнительных чувств забилось чаще и громче. — Достойно содержать семью и быть отцом пятилетней девочки, думаю, я в состоянии, — добавил Филип с глубокомысленным видом.
На губах Джордан опять заиграла улыбка. Филип встревоженно нахмурил брови.
— Сомневаешься, что я сумею как следует воспитать Кэти? Потому что понятия не имею, как это делается?
— Да нет, я подумала о другом, — сказала Джордан. — О том, что содержать нас нет нужды. Я ведь тоже работаю и получаю приличные деньги.
Филип вздохнул с облегчением и улыбнулся.
— Вот ты про что. А я уж было испугался. — Его лицо вновь сделалось сосредоточенным. — Насколько я помню, ты дизайнер…
Джордан кивнула.
— На одном весьма успешно развивающемся мебельном предприятии. Работой вполне довольна: платят немало, коллектив дружный, занимаешься любимым делом.
— Очень-очень интересно… — протянул Филип, внимательно ее выслушав. — Только представь: нам можно рассказывать о себе друг другу день и ночь. Мы не виделись целых восемнадцать лет!
— Да уж. — На Джордан нашла сладкая мечтательность. — Помнишь, как мы целый час делились друг с другом секретами? Или гоняли на велосипедах на такой скорости, что казалось, вот-вот задохнешься…
— Либо целовались при каждом удобном случае, — понизив голос, напомнил Филип.
Джордан взглянула на него в сильном смущении. А он смотрел на ее губы горячим, исполненным страсти взглядом, о которого у молодой женщины в груди как будто вспыхнул пожар.
— Джордан… — прошептал он, не сводя с нее глаз, — как же долго я ждал тебя. Ждал, но не знал, что именно ты — моя единственная. Такое бывает?
— Наверное, — едва уловимо произнесла Джордан. — Мне кажется, я тоже ждала тебя, ни о чем не зная…
— Родная моя, как же здорово, что мы наконец вместе!
За соседний столик уселась компания молодых ребят и девчонок. Вполне приличного вида. Разговаривали они оживленно, но не нарушая приличий. Филипу же показалось, что стало чересчур шумно. Он взглянул на соседей чуть нахмуренным взглядом и предложил Джордан:
— Может, пойдем?
— С удовольствием! — Она только сейчас подумала о том, что им давно следовало сбежать отсюда куда-нибудь подальше от посторонних глаз.
Они расплатились за кофе, вышли в вечерние сумерки, будто сговорившись, остановились на тротуаре, повернулись друг к другу и взялись за руки. Двое пылко влюбленных восемнадцать лет спустя…
Прохожие смотрели на них — кто с усмешкой, кто с завистью. Какой-то парень лет тринадцати в широченных джинсовых штанах, увидев их, присвистнул. Филип и Джордан ничего не видели и не слышали, как будто находились не здесь, а в ином, созданном лишь для них двоих мире.
Джордан не помнила, кто первый кого поцеловал — она Филипа или он ее. Скорее оба в одно и то же мгновение сердцем почувствовали, что без близости и тепла друг друга им просто не обойтись. Словно без этого поцелуя их жизнь вдруг стала бы жалкой и бесприютной, не стоящей и ломаного гроша. Зато какое же безмерное и умопомрачительно-прекрасное счастье они познали, едва лишь их губы соприкоснулись. Миг, быстротечный, мимолетный, но в нем для них был сосредоточен весь смысл бытия…