Джанин Мейнард - Следы на песке
Первой нарушила тишину Донна. Она приподняла голову от бетонного пола и, сплевывая невесть откуда взявшийся во рту песок, воскликнула:
— Господи, что это было?
— Могу только догадываться, — хрипло ответил Сэм, принимая сидячее положение, и спросил, пристально вглядываясь в темноту: — Дерек, ты как, в порядке?
— Наверное, да, — жалобно отозвался мальчик. — Только коленка болит. Я ударился ею, когда падал.
— Это ничего, — успокоил его Сэм. — Это пройдет. Главное, что мы все живы.
— Что происходит, Сэм? Эй, я у тебя спрашиваю? — В голосе Донны послышались истеричные нотки, а спустя секунду она забилась в рыданиях. — Почему здесь темно? Я хочу выйти отсюда!
— Что с тобой, Донна? — встревожился Сэм, делая попытку нащупать ее руку.
— Не смей трогать меня! — взвизгнула она.
— Это истерика, — с философским спокойствием пояснил Дерек. — Я знаю. Так мне сказал папа. Однажды Мария увидела в кухне крохотного мышонка и стала вести себя точно так же. Тогда папа пару раз ударил ее по щеке, и она успокоилась. — Он помолчал и добавил: — А мышонок был совсем не страшный.
— Думаешь, твоей маме это поможет? — шепотом спросил у него Сэм.
— Наверняка, — так же тихо ответил малыш. — Во всяком случае, попробовать стоит. Мне не нравится, когда она так кричит.
— Мне тоже, — заявил Сэм. Секунду-другую он всматривался в темноту, а затем его рука описала четкий полукруг, завершившийся звонким шлепком. Одновременно с этим звуком рыдания Донны резко оборвались.
— Попал! — с восторгом изрек Дерек. — Теперь еще раз, как папа!
— Я уже в порядке, — торопливо сообщила Донна, стараясь избежать дальнейшего лечения от истерики по методу Антуана.
— Слава богу! — с явным облегчением заметил Сэм. — А то я уже начал волноваться.
— Я ощутила силу твоего волнения, — кисло проговорила Донна. — И все же, как в действительности обстоят наши дела?
— Скорее всего, взрывы — результат теракта, вроде тех, что недавно случились в Нью-Йорке, — высказал предположение Сэм, поднимаясь на ноги, чтобы осмотреть помещение, в котором они оказались. — А остальное сейчас узнаем.
Выставив руку вперед, он нащупал одну из стен и, придерживаясь ее, начал двигаться по часовой стрелке, громко рассказывая обо всем, что встречается на его пути.
— Здесь повсюду какие-то коробки… Похоже, они занимают большую часть пространства…
— Что в них? Может, какая-нибудь еда? — спросила Донна, и тотчас до ее слуха донесся звук разрываемого картона.
— Вещи, — сообщил Сэм. — Из них можно соорудить что-то вроде подстилки… Иду дальше. Снова коробки и… Ого! Нам здорово повезло!
— Еда? — опять с надеждой отозвалась Донна.
— Вода! — ответил Сэм. — Теперь мы точно не пропадем. Здесь ее столько, что троим может хватить на месяц.
— Месяц! — с ужасом воскликнула Донна. — Надеюсь, нас найдут гораздо раньше!
— Сэм, — позвал Дерек, — кажется, у мамы опять началась истерика.
— Вовсе нет! — отрезала Донна.
Она заподозрила сына в желании, чтобы к ней опять применили папин «метод», и, стараясь отвести от себя подозрение, с преувеличенным оптимизмом принялась рассуждать:
— У нас есть вода. Вода — это очень хорошо. По крайней мере смерть от жажды нам не грозит.
— А вот это уже хуже, — проговорил Сэм, продолжая свои исследования.
— Вот так всегда. После хорошей новости обязательно следует плохая, — заметила Донна. — Какие проблемы, Сэм?
— Вход полностью завален. Похоже, за пределами нашей комнаты рухнули перекрытия. Самим нам ни за что не выбраться.
— Значит, единственное, что мы можем сделать, это сидеть и ждать, пока нас спасут, — подвела итог его словам Донна, начиная проявлять активность. — В таком случае постараемся создать себе максимально возможный комфорт…
Так как часы на ее руке разбились при падении, Донна не могла с точностью сказать, сколько времени прошло с тех пор, как они оказались замурованы в своем укрытии. Сначала она даже не задумывалась над этим, занятая вместе с Сэмом обустройством спальных мест из коробок и вещей. Однако когда делать стало ровным счетом нечего, начала маяться от тревоги и дурных предчувствий.
Пытаясь заглушить их, а заодно и голод, потому что невесть как оказавшуюся здесь пачку галет они оставили для Дерека, Донна принялась вспоминать все когда-либо сыгранные ею роли.
Господи, ей даже не верилось, что в ее голове хранится столько информации!
Она читала монологи, пела и даже пыталась танцевать, хотя в абсолютной темноте это было весьма непросто сделать.
Здесь, по сравнению с миллионами поклонников, которых собирало каждое ее выступление, у Донны было всего два слушателя, но какие! Ее сын и человек, которого она любила.
И никогда еще ей не доводилось испытывать такого наслаждения от своей игры, как сейчас. Слыша звонкий смех Дерека, живо реагирующего на очередной ее экспромт, Донна впервые поняла весь смысл того, что делает.
Заживо погребенные в каменном склепе, без пищи, со смутной надеждой на то, что помощь обязательно придет вовремя, они еще имели силы весело подшучивать друг над другом, а это значило жизнь…
Ласково перебирая волосы Дерека, уснувшего у нее на коленях, Донна тихо переговаривалась с Сэмом. Соприкасаясь головами, они вспоминали свою юность, когда были полны надежд, смело смотрели в будущее и любили друг друга…
— Знаешь, — после недолгой паузы проговорила Донна, и в ее голосе послышалась ничем не прикрытая тоска, — так не хочется верить в то, что это конец. Мне вдруг вспомнилась Бренда. Теперь я понимаю, что ее пугала не сама смерть, а другое. Слишком рано, не вовремя. Столько еще не сделано… А Дерек? Как все-таки несправедлива жизнь!
Она беззвучно заплакала, и Сэм, догадавшись об этом по вздрагивающим плечам Донны, обнял ее и утешительно сказал:
— Все обязательно будет хорошо. Вот увидишь. Главное, нельзя отчаиваться. — Он замолчал, а потом, неожиданно рассмеявшись пришедшей ему в голову мысли, озвучил ее: — Шутка ли, исчезла сама Донна Диксон! И это тогда, когда она уже названа среди номинантов будущей «оскаровской» церемонии! Да голливудские боссы собственноручно разберут завал, чтобы сделать на этом деньги!
— Спасибо. — Донна улыбнулась и пожала ему руку. — Тебе всегда удавалось подобрать нужные слова, чтобы развеселить меня. Может, это покажется странным, но я рада, что ты здесь со мной.
