Ольга Светлова - Под крылом судьбы
На другом конце провода повисло молчание. Наконец Рима собралась с духом и произнесла:
– Прости, Олег, я тебя обманула.
– Почему?
– Неужели ты сам не догадываешься? – удивилась она.
– Нет, – я растерялся.
– Да ладно, дело прошлое. Давай забудем. Пока.
В трубке зазвучали короткие гудки.
Почему женщины не могут говорить нормально?
О чем она говорила в тот вечер? Дала мне слово, что Антон обязательно вернет долг. Значит, уйти от Антона в то время было для нее невозможно. Она связана данным словом и не хотела оставлять мужа в трудную минуту. Дальше, что было дальше? Я настаивал, просил ее любви. Правильно, так и было. Что ответила она? А что она могла ответить? Что я ей безразличен? Нет, не могла. Какой-то торг получается. Вот почему она сказала именно так. Она не могла поступить иначе. «Я жду ребенка».
Что же получается? Она не отказала мне в любви? Мало того, она проверяла мои чувства и то, способен ли я любить ее вместе с будущим ребенком! А что же я? Показал себя малодушным и трусливым типом. Сбежал!
Моя рука потянулась к телефону, но не смогла набрать номер. Что я скажу Риме? Что я – изгой, что на меня объявлена охота милицией и бандитами одновременно?
А на следующий день все и началось. Меня вызвал следователь – это означало, что Шеф приступил к выполнению своего плана. Бандитская романтика осталась только в кино и книгах. Шеф переквалифицировался в стукача! Когда-то это считалось невероятным, а теперь... Теперь это не вызывает удивления. В привычной нам так называемой войне компроматов милиция активно использует стукачей и агентов, не брезгуя информаторами и из уголовной среды.
Следователь долго расспрашивал меня о Строителе, видимо надеясь посадить меня за вымогательство и шантаж. Его аргументами против меня были показания Строителя и, как ни странно, Сиропа. На мои аргументы следователь не реагировал, угрожая очной ставкой, заключением в СИЗО и долгим тюремным сроком.
– Вы поняли, гражданин? – повторял он каждые пять минут. – Вы будете дальше упираться или мы наконец начнем сотрудничать?
– Начнем, – наконец согласился я.
Следователь оживился:
– Обвинения против вас очень серьезны, а ваше дело – на контроле у руководства. Но и этот вопрос можно решить; для этого потребуются некоторые усилия...
– Сколько? – перебил я его.
– Кроме меня надо отметиться перед начальством, – замялся следователь.
– Понимаю, – кивнул я.
Он написал на бумажке «20+20», и тут же сжег ее в пепельнице.
– Согласен, – ответил я. – Половина сейчас, вторая половина после постановления о прекращении дела.
Через месяц следователь с довольным видом вручил мне постановление о прекращении дела. Был доволен и я, не ожидая, что проблема решится так скоро. Но еще через некоторое время меня вызвал уже другой следователь и стал задавать все те же вопросы.
– Ваше дело, по решению руководства, направлено на доследование, – сообщил он мне. – Так что потрудитесь отвечать на вопросы.
Дальше события развивались по тому же сценарию, только с другим исполнителем в главной роли и с возросшим размером гонорара.
Еще через месяц я снова получил повестку, и призадумался. Так может продолжаться бесконечно, вплоть до полного моего разорения. В поисках верного решения я обратился к одному из своих знакомых, имевшему большой опыт общения с милицией.
– А как же иначе, – рассмеялся он. – Пока есть деньги, они будут тебя «доить». Вероятно, у них что-то есть на тебя. Они изучают все: какая у тебя машина, квартира, как и где ты одеваешься, посещаешь ли дорогие рестораны, имеешь ли счета в банке. По этим признакам они судят о твоих доходах и продолжают тебя «доить». А когда деньги кончаются, они торжественно сажают тебя в тюрьму и докладывают своему начальству об очередных успехах в борьбе с преступностью. Этот «бизнес» поставлен на поток. У ментов на учете все подающие надежды предприниматели; до поры до времени их не трогают, ожидая, когда к бизнесмену придет успех. А что делается потом, ты уже знаешь.
– Как же быть? – спросил я, не надеясь, впрочем, на ответ.
– Ищи подходы к министру или хотя бы к его заму, – предложил мой знакомый.
– Но ведь и они меняются, – я пожал плечами, говоря об очевидном.
– Верно мыслишь, власть может смениться, и все повторится сначала. Мы все так живем, при «бабках» и с кошмарными снами. В нашей стране никто и ни в чем не уверен. Привыкай! – Мой знакомый снисходительно похлопал меня по плечу.
– Нет, меня это не устраивает, – я покачал головой. – Хочу спать спокойно.
– В таком случае ищи себе высокого покровителя, – усмехнулся мой знакомый.
– Это какого же? – не понял я. – Неужто... Самого? Нет, это невозможно.
– Тогда плати и не рыпайся.
Я опять поплелся к дяде Жене. Было стыдно за свою беспомощность, но другого выхода я не видел.
– Я был о тебе лучшего мнения и надеялся, что ты сам справишься с этой проблемой. – Дядя Женя не церемонился со мной.
– Я пытался, но это какой-то замкнутый круг... – вздохнул я.
– Олег... – Дядя Женя наконец смягчился. – Я тебе говорил, что не надо плавать так мелко.
– Понимаю. Но говорить с министром на такие темы... – Я развел руками. – Даже не представляю себе этого. И потом, а что, если ему на смену придет новый министр?
– Запомни, Олег. – Дядя Женя опять стал злиться. – Ты поставил перед собой большие задачи. Это похвально, но и сам ты должен им соответствовать. Просить должен не ты, просить должны тебя.
Дядя устало откинулся на спинку кресла.
– А с министром тебе говорить не придется, он тебя не примет. Для таких вопросов есть особые люди. Как их у вас называют, «разводящие», что ли?
В чем заключалась работа разводящего, я знал не понаслышке, но что существовали разводящие на таком высоком уровне, даже не догадывался. Где же найти такого человека?
– Мне подставляться не следует, – вслух размышлял дядя Женя. – Это должен сделать Антон. Пришло время вам познакомиться.
РИМА. Пигмеи с острова Тонго
Я боюсь читать газеты и смотреть новости по телевизору. Взрывы и крушения, пожары и наводнения, цунами... Кажется, им не будет конца. Говорят, что и раньше их было не меньше, просто об этом не говорилось вслух. Возможно, это и так, но при нынешнем всеобщем беспорядке мы просто обречены на катастрофы. Вы летали на самолетах наших внутренних авиалиний? Мне доводилось, не советую. Они настолько обшарпаны, замызганы, задрипаны (какие там еще бывают эпитеты?), ужас охватывает! Меня всегда удивляло, каким образом такая гигантская глыба металла поднимается в воздух, но, садясь в самолет наших местных, провинциальных авиакомпаний, невольно становлюсь верующей, умоляя бога, чтобы все завершилось благополучно. Особенно удручают кресла для пассажиров. Сидящий позади сосед считает своим долгом прощупать коленями мои почки, я тоже не остаюсь в долгу, выдавливая позвонки впереди сидящему.
