Натали Вокс - Магический круг
— Посмотри фактам в лицо, Джина. Мы и дня не протянем.
— Может, ты и не протянешь.
— Я прекрасно знаю, что не протяну, — признался он, проводя рукой по волосам. — И ты тоже.
— Это — вызов?
Фрэнк примирительно поднял руки:
— Нет, не вызов. — Он слишком хорошо ее знал. Джина на все пойдет, чтобы доказать свою правоту. — Я просто говорю, что это нелепо.
— Можешь думать, что хочешь. Для меня проект очень важен. И, если мы останемся любовниками, то все испортим. Поэтому наши отношения заканчиваются сейчас. Сегодня.
— Заканчиваются? Она уточнила:
— По крайней мере, до окончания проекта.
— Но это ведь несколько недель.
— Да. Три недели. И я была бы очень благодарна, если бы в течение этого времени ты перестал меня…
Он встал и подошел к ней:
— Соблазнять?
Молодая женщина кивнула.
— Именно.
Фрэнк приблизился почти вплотную. Ее серые глаза расширились.
— Я не буду пытаться тебя соблазнить, — произнес он. Джина облегченно вздохнула. — Мне это не нужно. Ты и сама не протянешь больше двадцати четырех часов.
Она протянула тридцать шесть. К одиннадцати в воскресенье, Джина была готова лезть на стену. Если бы Фрэнк оказался в комнате, она набросилась бы на него, как толстушка на булочку после месячной диеты.
Молодая женщина лежала в постели, думая о нем.
— Я могу это сделать, — прошептала она во тьму. — Протянула двадцать шесть лет без хорошего секса, перетерплю и каких—нибудь три недели.
День был нелегким. Она согласилась поехать с ним в Спрингфилд, частично ради проекта, частично ради того, чтобы доказать себе и Фрэнку, что может быть рядом с ним и не поддаться при этом желанию сорвать с него рубашку и покрыть поцелуями его тело. Она даже не запустила пальцы в его густые волосы и ни разу не поцеловала, несмотря на призывную мальчишескую улыбку, появлявшуюся каждый раз, когда он смотрел на нее, красующуюся в белых шортах и красном топе.
Ну ладно, она специально выбрала одежду, чтобы насолить ему. Может, просто хотела отплатить за то, что он не признался в своих чувствах прошлым утром. Она знала наверняка, что нравилась ему. Джина была вне себя от ярости, когда поняла, что тот не изменил отношения к проекту.
— Надо было столкнуть тебя в залив, — пробурчала она, размышляя о предстоящей поездке.
Воскресенье они провели в поисках баров в районе военной академии. Надо признать, что Фрэнк превосходно ориентировался во всех злачных местах. В каждом ресторане, баре и магазине было полно симпатичных кадетов и привлекательных девушек, пытающихся привлечь их внимание. Джина поговорила с некоторыми из них. Большинство, к сожалению, придерживались взглядов Фрэнка. Они искали богатых, симпатичных парней, с которыми можно было провести лето. Никто из них не говорил ни о любви, ни о браке.
— Они просто еще недостаточно взрослые, — успокаивала себя Джина, вспомнив, что была такой же в колледже.
Но когда эти девушки флиртовали с Фрэнком, то выглядели далеко не детьми. У Джины даже возникло нестерпимое желание ущипнуть красотку, которая пыталась всучить Фрэнку свой номер телефона.
Сама виновата.
Ведь именно она настояла на том, чтобы ограничиться деловыми отношениями. Фрэнк, казалось, теперь уже был не против. Но, когда он увидел, что Джина тоже не страдает от отсутствия внимания», то заметно занервничал. После этого все время он что—то недовольно бурчал о безголовых мускулистых кадетах.
Когда он отвел ее домой и предложил проводить до двери, у Джины захватило дух. Может, Фрэнк попытается поцеловать ее? А что, если она предложит ему войти? Несколько часов спустя лежа в постели, она призналась себе, что если бы он попытался уговорить ее, то она, может быть, ответила бы да.
Но он не попытался.
Молодая женщина не просто хотела его. Она жаждала Фрэнка. Все ее тело пронзало болезненное сильное пульсирующее желание. Джина почти ненавидела его за то, что он разбудил в ней сколько страсти.
Глава 9
К концу второй недели Фрэнк был готов капитулировать. Он сделал бы все, что угодно, только бы Джина отказалась от своего плана. Как он мог согласиться на столь мучительное существование, равносильное изощренной средневековой пытке?
— Ты — идиот, — пробормотал он вечером в пятницу в машине, направляющейся в центр города.
— Да? — спросил Лео с пассажирского места. — А что я сделал?
— Ничего. Это я разговаривал сам с собой. Они ехали в модный бар—ресторан, имевший дурную репутацию. Джина с Холли, возможно, уже были там. Джина прислала ему час назад телефонное сообщение, что собирается посетить места скопления холостяков, и добавила, что он тоже может прийти, но только, если сядет за другой столик.
— Что за идея? Она что — сумасшедшая? Неужели не знает, какие типы сшиваются в подобных местах?
Лео усмехнулся, не обращая внимания на раздражение Фрэнка.
— Уверен, что с ней все будет в порядке. Джина — большая девочка. К тому же она там не одна. С ней женщина—пантера.
Фрэнк с отвращением покосился на него.
— Угу. Теперь мне намного лучше. Джина стала такой ранимой, разбуженная чувственность выдавала ее с головой. Как и Фрэнка, впрочем. Он надавил на педаль газа.
— Эй, притормози, — воскликнул Лео, пристегивая ремень безопасности. Хочешь покончить жизнь самоубийством?
Но тот не услышал его, размышляя о последних днях. Он не мог поверить, что Джина до сих пор не сдалась. Им каждый день, а иногда по вечерам часами приходилось бывать вместе. Спорить, брать интервью, звонить, изучать статистику… Оба жили на блюдах китайской кухни и чистом адреналине, слишком возбужденные, чтобы спать, слишком упрямые, чтобы отступить.
Они ходили в модные рестораны, кампусы колледжей, овощные магазины и библиотеки. Ему удалось опросить множество людей, молодых и старых, женатых и холостых. И Джине тоже.
Марвин однажды упомянул о проекте во время телепередачи. Исследования привлекли внимание многих людей по всей стране. Знаменитости стали отвечать на телефонные звонки, эксперты вылезли из научных лабораторий, чтобы поставить свои два цента на ту или иную точку зрения.
Но Фрэнку было все равно. Проект стал занозой, препятствием, которое надо преодолеть, чтобы приблизиться к Джине.
Физическое влечение, такое сильное с момента первой встречи, стало еще интенсивнее. При каждом взгляде, каждой улыбке Фрэнк чувствовал, что его воля становится все слабее и слабее. И воля Джины тоже теряет свою бетонную крепость. Эти серые глаза не могли скрыть ее чувств. Молодая женщина была на грани, полная желания и возбуждения, как и он сам.
