Элисон Келли - Святая невинность
Джо стояла посреди комнаты перед Бреттом. Расстегнутые джинсы и отливающий серебром при малейшем движении атласный бюстгальтер, казалось, нисколько ее не смущали.
— Бретт… что случилось?
Но, сраженный ее красотой, Бретт забыл все слова.
Полной врожденной грации походкой Джо приблизилась к нему.
— Бретт, скажи наконец, что?.. — Она запнулась, нахмурившись. — Слышишь, кажется, кто-то звонит в дверь?
— Может быть.
Девушка дотянулась до выключателя. Фен стих.
— Бретт, теперь слышишь? Звонят. Наверно, Рассел вернулся с…
— Это он и есть, — подтвердил Бретт. — Но мы не откроем ему дверь.
— Не откроем?
— Нет. Только что я потратил немало сил, чтобы выпереть его отсюда.
— О…
— Хочешь спросить меня, почему?
— Да, — еле слышно прошептала она.
— Потому что я не вижу ни одной причины, по которой должен скрывать свои чувства. Я довожу себя до безумия, подавляя желание крепко прижать тебя к своей груди, пока ты встречаешься с тупицей старше меня лет на пять.
Джо опустила голову. А когда вновь подняла, в уголках ее глаз блестели слезы. Счастливые слезы, поначалу до боли сжавшие сердце Бретта и едва не помешавшие ему разглядеть застенчивую улыбку, играющую на губах девушки.
— Если это хоть как-нибудь тебя утешит, то могу признаться, что сходила с ума не меньше.
В следующую секунду они бросились в объятия друг к другу.
Бретт исступленно целовал лицо Джоанны, боясь пропустить хоть одну его божественную черточку. Четко очерченные брови цвета черного янтаря, нежные веки, прикрывающие эти в первый же день сразившие его глаза, округлый подбородок — ничто не ускользнуло от его влажных, страстных губ. И только после этого он отдал должное ее чувственному, сладкому ротику.
Слава Богу, этот придурок Рассел вправил ему мозги! Только круглый дурак может хотеть улучшить совершенство. Но еще больший дурак тот, кто по своей воле уступает подобное совершенство другому. Воспоминания о том, как серьезно он намеревался отказаться от Джо, невзирая на силу своих чувств, сделали его поцелуи еще более страстными. Вкладывая в них все свои чувства, Бретт искал новых доказательств, что это не сон. Он боялся проснуться, все еще не веря в реальность происходящего, сомневаясь, что эта сказка, превосходящая все его самые дикие фантазии, может быть реальностью.
Потребовалось еще некоторое время, пока безумные порывы страсти, вырвавшейся наконец на свободу, улеглись. И только после того, как самые глубокие чувства были выпущены из плена и молодые люди немного опомнились, Бретт попытался заговорить. Они стояли, плотно прижавшись друг к другу, не смея даже дышать, мысли Бретта путались, и он с трудом мог облечь их в доступные для понимания слова.
— О Боже, Джо… — прозвучали его слова как молитва. Надеяться на то, что он сможет выразить все, что чувствует, за такой короткий отрезок времени, как жизнь, Бретт не смел. Казалось, сказать просто, «люблю», было бы едва ли достаточно. Улыбаясь, он приподнял за подбородок покоившуюся на его сердце головку и произнес: — На всякий случай, если ты еще не заметила… Я безумно влюблен в тебя, Джоанна Форд.
Она нежно провела ладонью по его щеке. Бретт вздрогнул, по позвоночнику проползла огненная змейка.
— А я полюбила тебя с той самой минуты, как впервые увидела, Бретт Макальпин.
— Что-то не верится, — сказал он, наклоняясь к ее шее и нежно лаская губами шелковистую кожу. — Ты ведь принимала меня за голубого.
— Не сразу. Только после того, как намекнула Карессе, что хочу переехать. Ты же понимаешь, когда ты находился рядом, я чувствовала такое…
— Такое что? — нетерпеливо настаивал Бретт.
— Такое… — От счастья она не чувствовала ног. И, растворяясь под его глубоким, пристальным взглядом, позволила ему осторожно стянуть бретельки бюстгальтера. — Желание.
— И чего же ты желала? — улыбаясь, подшучивал Бретт, наслаждаясь смущением девушки.
— Ты же знаешь — тебя! — Джоанна опустила взгляд. Рассматривая свои пальцы, задумчиво теребящие верхнюю пуговицу на его рубашке, девушка продолжала: — Ты был самым восхитительным мужчиной в моей жизни, до тебя никто не вызывал у меня подобных чувств. И поначалу я даже обрадовалась, узнав, что ты гомик. Это означало, что ты все равно не обратишь на меня внимание. И к тому же я была уверена, что мое увлечение скоро закончится. Но этого не случилось, я увлекалась тобой все сильнее и сильнее. Думала, что со мной что-то не так, и боялась смутить тебя или сделать тебе больно и…
— О, моя родная… если бы ты только знала, как я хотел тебя. — Он улыбнулся и, нежно поглаживая ее скулы, сказал: — С той самой минуты, когда впервые увидел тебя в доме, я был обречен. Сначала просто утонул в глубине твоих очаровательных глаз, а когда выплыл, то сразу же начал мысленно раздевать тебя. Я постепенно скинул с тебя всю одежду, оставив только ботфорты, уж очень они были сексуальные! — Его пальцы ощутили, как запылали ее щеки. — Тогда я еще не догадывался, что это была любовь, просто безумно хотел тебя.
Ее застенчивая улыбка была полна счастья.
— А ты… ты еще не передумал… — Она замялась и слегка прикусила нижнюю губу, не отводя от него взгляда. — Ты… все еще хочешь меня?
— Нет… Сейчас я не просто хочу тебя, я хочу тебя любить. А это разные вещи.
Его тело свело судорогой экстаза, когда он увидел ее влажные от желания глаза.
— Да? А я этого не знала.
Потому что я единственный в мире мужчина, который будет любить тебя настолько сильно, чтобы показать тебе это.
Она улыбнулась:
— Покажешь прямо сейчас?
Бьющие через край эмоции не позволили Бретту ответить. Без слов он повалил девушку на постель. Нежное прикосновение его рта к ее влажным от ожидания чего-то волнующего губам полностью захлестнуло ее. Поразительные ощущения от его ласк подняли ее на вершину блаженства, и она медленно поплыла в облаке пульсирующего наслаждения… Это был самый жаркий, полный неописуемого восторга поцелуй в их жизни. Настоящий дуэт страсти и блаженства. Их дыхания слились воедино. Когда страсть достигла своего апогея, Бретт, чтобы потянуть удовольствие, крохотными поцелуями стал ласкать кремовую гладь ее шеи. Тело девушки выгнулось, и она прижалась к нему плотнее. В этот момент Бретт осознал, что совершенно забыл о своих благих намерениях. Хотя однажды они уже вывели его на дорогу в ад, но…
— Послушай, Джо, — неожиданно проговорил он, отстраняясь от нее, — родная, нам нужно поговорить.
— Прямо сейчас? — удивилась она.
— Да. — Он досадовал на себя за неудачно выбранный момент. — Дело в том, детка, что я безумно люблю тебя. Я никого и никогда так не любил, даже не представлял, что такая любовь бывает. Будь моей женой, Джо.
