Кэролин Зейн - Успех или счастье?
— Пэтси, Битси наверняка говорила тебе, как я горжусь твоими удивительными успехами.
Пэтси бросила на Джастина затравленный взгляд.
— Нет, — буркнула она.
К ее смущению, миссис Ренфру продолжила.
— И всего за десять лет. Потрясающе. Моя милая девочка, ты навсегда останешься моей лучшей ученицей. — Джастину она пояснила, — Пэтси была одной из самых способных, самых старательных и увлеченных девочек, которых мне выпало счастье обучать. Завтра вечером я увижу ее танец, и это будет самое яркое мгновение в моей карьере.
Джастин посмотрел на Пэтси, на секунду опустил взгляд, и снова взглянул на нее.
Утратив дар речи, Пэтси в отчаянии уставилась на Джастина. На ее лице ясно читались угрызения совести. Это ужасно. Она не хотела лгать своей учительнице. Она не хотела лгать никому. Это была шутка. Глупая, неудачная шутка.
— Моя милая девочка, прости меня, но мне пора домой. — Миссис Ренфру доверительно подмигнула Пэтси. — Эта штуковина так меня утомляет, если не сказать хуже. Но встреча с тобой того стоила. Эти десять лет были слишком длинными. Иди сюда, я тебя обниму.
— О, миссис Ренфру, — прошептала Пэтси с комком в горле. — Мне тоже было так приятно увидеться с вами.
Царственная пожилая леди обняла Пэтси, затем ее «мужа», развернула коляску и уехала.
Десятая глава
Джастин отвернулся от залитой лунным светом реки и взглянул на Пэтси, выходящую на совместный балкон двух соседних гостиничных номеров. Поскольку у Джастина в номере поселились все мальчики, а у Пэтси — все девочки, балкон был единственным местом, где они могли обсудить сегодняшние события, не мешая детям спать.
После бесконечно долгого дня они наконец оказались наедине. Ночное небо было безоблачным, и звезды мерцали россыпью бриллиантов. Пэтси не успела переодеться, но распустила и расчесала волосы. Она казалась настоящей красавицей.
Джастина тяготило чувство вины за свое неподобающее поведение. Он знал, что должен попросить у нее прощения, и пытался подобрать нужные слова.
Но при одном только взгляде на ее прекрасное лицо у него замирало сердце.
Джастин не понимал, что на него нашло. Наверное, целый зал, наполненный двойниками Дарлин, вызвал у него чувство протеста. Или его слишком развеселил тот благоговейный трепет, с которым на него смотрели присутствующие. А может, в него просто бес вселился. Какой бы ни была причина, Джастин знал, что сегодняшним вечером сильно переборщил.
Все это не настолько смехотворно, как кажется с первого взгляда. Милая маленькая миссис Ренфру заставила его это понять. Быть может, эта публика и принадлежит к другому социальном слою, но они тоже люди, умеющие чувствовать. Тот факт, что у них имеются деньги, власть и положение в обществе, ничего не меняет. Джастин откровенно издевался над ними, и теперь его мучила совесть.
Вот-вот, — подумал Джастин, растирая затекшую шею. Он в ответе за этот спектакль не в меньшей мере (если не в большей) чем Пэтси, и ему больше некого винить.
Пэтси давно уже хотела рассказать правду. И именно он зарубил ее попытку на корню.
Что ж, пора внести ясность. Они должны признаться. И чем скорее, тем лучше. Это единственный выход. Глядя на нежное, бесхитростное лицо Пэтси, Джастин понимал, что она разделяет его чувства. И это он тоже любил в ней. Она не равнодушна к людям, независимо от их классовой принадлежности.
Она обрадуется, узнав, что Джастин поможет ей раскрыть всю правду. Остановившись на этой мысли, он улыбнулся.
— Как тебе удалось уложить близнецов? — шепотом поинтересовалась Пэтси.
— Тяжкие телесные повреждения. — Джастин склонился к ней. — Естественно, они чувствовали себя виноватыми после скандала с мужем Битси.
Пэтси застонала.
— И не напоминай. Мне до сих пор не верится, что они украли его бумажник.
— Что ж, зато на этот раз они его вернули, — устало сказал Джастин.
— Верно. Должна признаться, лично мне это происшествие показалось мелочью в сравнении с открытием, что на мне надеты обноски Битси.
Джастин насмешливо изогнул бровь.
— А я и не знал. Мне показалось, тебя сильнее всего потрясло появление механика, когда он вошел и объявил, что починил твою машину и поставил ее вместе с прицепом у входа в школу под самым большим фонарем.
Пэтси застонала снова.
— Боже правый. Можно подумать, будто они никогда не видели старых фургонов. — Со вздохом она покачала головой.
Потянувшись, Джастин встал рядом с ней и облокотился о кованые перила.
— Устала?
Он погладил пальцем ее щеку. У Пэтси перехватило дыхание, и она молча кивнула.
— Я тоже.
Его глубокий голос в сочетании с ночными звуками доводил Пэтси до безумия. Как ни пыталась она сопротивляться этому чувству, но Джастин возбуждал ее, как ни один другой мужчина. У него было все, что ей нравилось в людях, и даже больше. Пэтси залюбовалась его красивым лицом и вспомнила, как когда-то ее раздражала ямочка на его подбородке. Теперь же ей постоянно приходится бороться с глупым желанием прижаться к этой ямочке губами.
Опустив руки на прохладные металлические перила, она повернулась к Джастину.
— И еще мне трудно поверить, что мои бывшие подружки бегали за тобой по пятам, выпрашивая советы.
Он поморщился и виновато взглянул на нее.
— Не волнуйся. — Пэтси хихикнула. — Они любят полечиться на халяву.
— Пэтси, у меня нет права давать медицинские советы. — Джастин с серьезным видом потер заросшую щеку и подбородок. — Сегодня вечером я зашел слишком далеко.
— Может и так, но это было забавно.
— Правда?
Пристально взглянув на Джастина, Пэтси попыталась угадать ход его мыслей, но ей мешала усталость и страх перед завтрашним днем.
— Знаешь, — вздохнула она, — а они ничуть не изменились.
— Никто из них?
— Да.
Джастин снял пиджак, набросил на ее обнаженные плечи и ослабил узел галстука.
— Даже ты? — спросил он, закатывая рукава своей белоснежной рубашки.
Пэтси вздрогнула, почувствовав тепло его пиджака.
— Хочется верить, что я изменилась.
Джастин смотрел на нее, перегнувшись через перила. В бледном свете луны были заметны морщинки в уголках его глаз.
— Мне тоже хочется верить.
— Почему? — Сердце Пэтси забилось сильнее. Что-то было не так. Но что?
— Потому что давным-давно я знал одного человека… Человека, похожего… — Глаза Джастина ярко сверкнули в темноте, и он глубоко вздохнул, — …на них.
На его скулах заходили желваки. Видимо, он думал о чем-то серьезном. Отвернувшись, Пэтси взглянула на отблеск ночных фонарей на серебристой поверхности воды. Джастин говорил о ней. Он считал ее одной из них.
