Ирина Лазарева - Голубая искра
– Так уж и в глаз! – заинтересовался Леонид. – Все вы, деревенские, хвастуны. Если белку, то в глаз, если рыба, то вот такая. – Он развел руки в стороны.
– Да я и щас могу, подумаешь, велика наука, – пожал плечами дед. – Ты не смотри, что меня ноги не держат, зрение покамест на месте. Вон на верхушке пичуга сидит, давай ружье, враз собью, с одного выстрела.
– Иди ты! – откровенно засмеялся Леонид. – Трепач ты, папаша, я и то отсюда не попаду.
– Так спытай меня, раз не веришь. Всего-то дедов. Я лучшим охотником в округе был, кого хошь спроси. Давай ружье, покажу вам, городским, класс.
– Ну держи, – все еще недоверчиво сказал Леонид, протягивая деду ружье. – Но только один выстрел! Как обещал. Больше уже неинтересно.
– Зачем больше? Хватит и одного. – Дед взял ружье, откинул ствол и проверил патронник. Убедившись, что ружье заряжено, прицелился в птицу на дереве, но вдруг резко обернулся и наставил дуло на Леонида. – А как с такого расстояния? Уж точно не промахнусь. Схватишь пулю аккурат в лоб!
– Ты что, старик, не шути так, – отшатнулся Леонид. – Сдурел совсем!
– Руки вверх! – страшным голосом заорал Черенок. – Богом клянусь, шлепну, глазом не моргну!
Леонид поднял руки, попятился. Откуда взялся этот полоумный старик? Еще и правда выстрелит. То, что дело обстоит гораздо хуже, чем причуды старого маразматика, Леонид понял, когда из лесу вышла громадная немецкая овчарка и заняла позицию рядом с дедом. Дуло ружья перед глазами и оскаленные клыки – какие уж тут игры! Леонид застыл, боялся пошевелиться, глядя, как вздыбилась шерсть на загривке у пса.
– Правильно, замри, парень! – раздался у него за спиной чей-то голос, но Леонид побоялся даже голову повернуть. – Не старик, так пес тебе кишки выпустит. Будешь вести себя смирно, может, пронесет.
Черенок хитро подмигнул Якову, донельзя довольный удивительным приключением, осветившим его монотонную стариковскую жизнь. Каково это – держать на мушке настоящего преступника! Жаль, сфотографировать некому героического деда. Да хоть бабе Марфе похвастаться, пусть знает, с кем соседствует. А шишки преподнесет ей как трофей. Насчет шишек он сам сообразил, стянул с себя рубашку, связал мешком и шишками набил. Вполне правдоподобно получилось.
Яков поспешил в сторожку, вышиб ногой ветхую дверь. Лиза и Арсений все еще лежали на полу. Лизе не удалось пока ослабить веревки – пленников вязали на совесть, похитители знали свое дело.
При виде Якова Лиза радостно вскрикнула. Лицо ее было испачкано пылью и кровью Арсения, тот выглядел намного хуже – один глаз заплыл, на щеке багровый синяк, тело в кровоподтеках и ссадинах.
Яков вытащил нож и начал резать веревки. Сначала освободил Лизу. Оказалось, что руки ее в плачевном состоянии, она едва могла пошевелить пальцами.
– Как ты нас нашел, Яша? Здесь, кажется, какое-то глухое место. Я не представляю, где мы.
– Надо быстро уходить отсюда. – Яков трудился теперь над путами Арсения. – Все разговоры оставим на потом. Вставай, Лиза, некогда рассиживаться. Захвати веревки, пригодятся. Иди во двор, там Черенок с Рагдаем одного молодчика стерегут.
Лиза с трудом поднялась, затекшие ноги плохо ее слушались, но пошла потихоньку к порогу, спустилась по ступенькам, держась за перила. Обошла Леонида и заглянула ему в лицо.
– Ну и мразь же ты! Притворялся влюбленным, а сам шпионил. Крымова ваша шайка убила? Ничего, с тобой суд разберется, за все ответишь, и за Арсения тоже! Наверное, легко бить связанного человека ногами по лицу? Подлец ты и подонок, младший научный сотрудник!
Тот ответил ей злобным взглядом. Вид у него был затравленный. Он шнырял глазами по сторонам. Видимо, искал выход из ситуации, только придумать ничего не успел: подошел Яков и связал его так же, как были до того связаны похищенные. Леонида бросили в сторожке, Яков сказал ему на прощание:
– Некогда с тобой возиться, а жаль! Шлепнуть бы здесь и в лесу закопать, никто ведь не найдет. Аннет, воспитание не позволяет. Придется с тобой по закону. Если до этого подельники тебя сами не шлепнут. Бывай пока.
Он задержался еще на миг, потому что уловил какое-то дуновение, то ли птица пролетела, то ли зверь в лесу пробежал – колыхнулись ветки, мелькнула тень.
– Спасибо, брат, – сказал Яков, обращаясь неизвестно к кому, невидимому в чаще. – Храни тебя Господь!
Леонид остался один, точь-в-точь в том же положении, в каком пребывали еще полчаса назад пленники, – на полу, связанный по рукам и ногам, взбешенный и растерянный. Он лежал некоторое время без движения, чтобы собраться с мыслями.
Прежде всего надо успокоиться. Привести в порядок мысли, сердце, дыхание. Потом постараться освободиться. Он перевернулся на бок и пошевелил кистями рук. В отличие от бандитов Яков и Черенок не имели опыта связывания людей. Накрутили кое-как веревки и узлы толком не затянули. Совсем скоро Леониду удалось вытащить одну руку из петель. Отчаянно бранясь, он справился с веревками на ногах и выскочил из проклятого домишка.
Леонид побежал к дереву, в которое метал нож. Слава богу, нож они не заметили. Леонид с усилием выдернул клинок из ствола. Теперь, когда он без ружья, крепкая сталь, острый клинок могут пригодиться. Не то что пес, волк не сунется. Прочь из этого гиблого места! Надо выбраться из леса, добраться до разрушенной церкви, успеть предупредить своих, пока сбежавшие не вызвали полицию. Эх, послать бы все к чертям собачьим вместе с Аннет, но деньги, деньги!.. Пусть заплатит ему, как обещала. Он свою часть работы выполнил, слил вовремя необходимую информацию, а на большее не договаривался. Они решили повязать его полностью, заставили участвовать в похищении, даже бить этого несчастного математика, но теперь пусть сами расхлебывают, раз вышел прокол. Дальше Леониду с ними не по пути. Будут, конечно, обвинять его в том, что не смог уберечь пленных. Надо сочинить историю похлеще, сказать, что на него напали десять человек, свидетелей-то нет.
Он осторожно шел по еле заметной тропе, опасаясь сбиться с пути. Не хватало еще заблудиться! Где-то поблизости начинается Великая Саврасова топь – самое гиблое место между двумя деревнями. Говорят, топь людей заманивает, в военные лихие годы в ней целые отряды пропадали, да и теперь нет-нет, да и поглотит то скот, то несведущего путника. Саврасова топь коварна и обманчива.
Леонид пробирался сквозь лес, пугливо присматриваясь к каждому кустику. Последнее время беды преследуют его. А все началось с этой продажной твари Аннет. Ох, как он ее ненавидел! До дрожи. Да, у него были амбиции, но преступником он становиться не собирался. Это она втянула его в уголовщину. Сначала заставила заниматься шпионажем, затем по ее милости он скатился до элементарного бандитизма. Ей захотелось втоптать его в ту же грязь, какой была она сама.
