Инга Берристер - Ключ к счастью
— Да, две свадьбы, и я до сих пор не могу поверить, что старина Роджер наконец женится. И как только его мамочка прохлопала? Поверить не могу, что Джина согласилась. Черт возьми, Ральф! Смотри за дорогой!
Ральф еле вывернул руль, чудом избежав столкновения с идущей навстречу машиной.
— Скажи мне наконец, что с тобой? Ты на себя не похож, — беспокоился Дуглас. — Знаешь было бы лучше, если бы ты не рвался в Кингстон Надо бы заночевать в Нью-Йорке. Ты устал, прямо с рейса. Может, я лучше сяду за руль, мне что-то не нравится твое состояние…
Но Ральф ничего не ответил, лишь губы сжались в жесткую линию, о которую, казалось можно было порезаться, если притронешься. Глядя на брата, Дуглас вспомнил его в ту пору, когда тот лишился матери. Тогда Ральф переживал потерю молча, без жалоб. И сейчас на душе у него явно неспокойно, но на вопросы о своем состоянии он отвечать не станет. Замкнулся, как всегда.
— Какого черта эта штука все еще стоит здесь?-мрачно произнес Ральф, когда они наконец вошли в дом. В холле безмятежно сверкала рождественская елка.
Дуглас нахмурился. Откуда такое раздражение у Ральфа? Елка, конечно, слегка осыпалась, но все-таки…
— Нет, это невозможно!-кипел Ральф. — Надо сейчас же позвонить миссис Джеймс, пусть она договорится с Сэмом, чтобы тот пришел и разобрал этот мусор. Пока мы с тобой торчали в Лондоне, накопилось столько дел, что некогда будет самим заниматься подобной ерундой.
Надо же, подумал Дуглас, что это с ним? Ральф прежде никогда не был таким колючим. Самому ему хотелось принять душ, перекусить, немножко отоспаться и повидать родителей в Кингстоне. Но у Ральфа, похоже, были иные предложения.
— Итак, если ты намереваешься сразу засесть за работу, давай начнем все-таки с душа. Потом надо распаковать чемоданы, поесть. Так что, Ральф, не сиди, для начала приведи себя в порядок.
Дуглас поднялся в ту спальню, где обычно останавливался. Все было как всегда-чистейшее и белейшее покрывало, крахмальное белье, нигде ни пятнышка, ни соринки. Но что это? На кровати с краю лежал довольно дорогой предмет женского туалета. Белая шелковая вещичка была заботливо выстирана, выглажена, сложена и приготовлена для неведомой владелицы.
Холли здесь не было. А короткая постельная интрижка абсолютно не в стиле Ральфа. И хотя Дугласа раздирало любопытство, приставать в данный момент к кузену явно не следовало. Настроение у Ральфа-не дай Бог! Он и так-то ничего не рассказывает-ни о серьезном романе, ни об эпизодическом увлечении. Хотя насчет эпизодических женщин… Судя по всему, здесь что-то другое. Хотелось бы, конечно, знать, есть ли связь между таинственной гостьей и теперешним состоянием духа Ральфа Уорбертона.
Вернувшись в гостиную, он застал кузена за разбором почты и сам тоже принялся просматривать конверты.
— Бог мой, сколько же всякой ерунды люди присылают друг другу под праздники, страшно подумать! Кстати, смотри, что я нашел-приглашение на торжество по поводу помолвки нашего друга Роджера. Как ты считаешь, устроят Стрикленды свадьбу по всем правилам или пожадничают? Все-таки это Стрикленды!
— Дай сюда приглашение, — попросил Ральф И тон его был странен. В его отношении к ceмейству Стриклендов не было ни восторгов, ни симпатий, ни интереса-одно пренебрежение И вдруг-такая реакция: казалось, он спокойно не может слышать фамилию Стрикленд. Ральф взял карточку, разорвал было, как вдруг что-то привлекло его внимание. Дуглас наклонился, чтобы прочитать, что же так удивило Ральфа. Ничего особенного-стандартный текст: Семейство Стрикленд имеет честь сообщить о помолвке их сына Роджера Теодора Стрикленда с мисс Кэрол Марлей Флемминг, дочерью полковника Флемминга и его многоуважаемой супруги миссис Флемминг.
И так далее-приглашаем, будем рады видеть вас…
— Оказывается, Роджер женится на Кэрол Флемминг?!-почти прокричал Ральф. — А я-то…
В его голосе зазвучали незнакомые ноты. Дуглас мог бы сказать, что это очень выгодный брак: как-никак, владения обоих семейств находятся рядом, Кэрол-из весьма зажиточной и уважаемой семьи, только Ральфу было явно не до этого.
— Черт возьми, Ральф, что с тобой? Куда ты?-недоумевал Дуглас. Усталое лицо Ральфа посерело. И вот такой, напряженный, измученный, но полный какой-то необъяснимой решимости, он заявил, что возвращается немедленно в Нью-Йорк,
— Мне срочно надо кое-что там уладить, а ты оставайся и жди меня здесь.
— Куда тебе ехать, останься! Ты не спал целые сутки, и неизвестно, сколько еще до этого. Опять сядешь за руль? Не дури, подождет твое дело.
— Дело, может, и подождет, а вот я, пожалуй, де смогу. — И с этими словами Ральф вышел.
* * *Элис разболелась всерьез —она действительно подхватила грипп, как и опасался Кларенс. Конечно, надо было бы обратиться к врачу, но до врача ли ей было? На нее навалилась такая безумная слабость, страдания и боль от потери любимого так переполнили ее сердце, что ей уже, пожалуй, было все равно, больна она или нет. Врача она не вызвала, а тихо лежала в постели, изнывая от душевных ран, то обливаясь потом, то трясясь в ознобе. Ей хотелось одного: никогда больше не открывать глаз.
В десять часов вечера раздался громкий и настойчивый звонок в дверь. Сначала Элис решила, что это галлюцинация, что звенит у нее в голове. Но звонки все продолжались, и сердце у Элис бешено забилось, последние силы покинули ее. Ральф приехал, кто же еще! Но даже, если он понял свою ошибку, никакие извинения не излечат той боли, которую он ей причинил. Ах, если бы Ральф и правда любил ее! Разве мог бы он тогда сомневаться в ней? А еще издевался над Роджером, который разорвал помолвку с Элис, по его, Ральфа, намекам решив, что та ему изменяет. И вообще, многое было бы иначе, если бы он ее любил…
Элис заставила себя встать и подошла к двери, когда звонить уже прекратили. Она рывком отворила дверь, готовая бежать-да бежать— за Ральфом по лестнице. И сейчас, стоя пепел открытой дверью, Элис не могла понять, спит она или нет. Поверив же в реальность происходящего, разревелась во весь голос и упала в широко раскрытые ей навстречу объятия.
— Мама! Мама, как ты здесь оказалась?
— Знаешь, когда я позвонила тебе, у тебя был такой несчастный голос, что мы с папой невольно забеспокоились.
— И ты прилетела из Японии только потому, что волновалась за меня?
Элис даже самой себе не признавалась, как недостает ей любви и внимания родителей! Вечно они заняты, вечно им не до нее! Иногда у нее возникало болезненное ощущение, что они ее не любят…
— Почему ты так удивляешься, дочка? ТЫ выросла, но для нас с папой ты по-прежнему осталась маленькой девочкой. Папа тоже собирался прилететь, но, к сожалению, не смог. Ну, а теперь расскажи мне, что же такое у тебя случилось. Начни с того, кто такой Ральф.
