Патриция Поттер - Открой свое сердце
«Что такое важное могло у него произойти?» Впервые Бобби так настойчиво приглашал его. Предыдущие их свидания всегда проходили между делом, можно сказать, почти случайно. Сейчас Стивен удивился, почему ни он, ни брат не старались видеться чаще. Хотя, вообще-то, он это знал. Глубоко-глубоко в душе он об этом догадывался. Слишком много боли было в прошлом. Слишком много тяжелых воспоминаний, которые они оба старались забыть. Эта попытка и развела их с братом в разные стороны.
Жестом он пригласил ее к бару в углу комнаты.
— Чего бы ты хотела?
— Тебя, — честно призналась Джиллиан.
Она потянулась рукой к его подбородку и ласково провела по гладко выбритой коже. Стивен почувствовал, что успокаивается и расслабляется от ее прикосновений, как это обычно бывало в присутствии Джиллиан, Ее улыбка, казалось, освещала все вокруг и даже согревала его душу.
Неожиданным для самого себя движением Стивен подхватил ее на руки и понес в спальню, с каждым шагом все сильнее чувствуя как льнет она к нему. Голова ее легла ему на грудь, руки собственнически обвились вокруг его шеи. По-хозяйски и вместе с тем доверчиво.
Очутившись в спальне, они торопливо скинули свою одежду, и теперь их ласки стали отчаянно пылкими. Джиллиан ощущала как нарастает в ней буря, и целиком отдалась воле чувств, Таким она его и хотела — полным страсти, эмоций, чтобы самообладание его разлетелось вдребезги, взорванное их яростью и накалом.
Он вошел в нее твердый и требовательный, и ее новообретенная чувственность отвечала ему инстинктивными движениями чудесного ритмичного танца изысканных сексуальных ощущений. Так продолжалось до тех пор, пока Джиллиан не поняла, что больше не может этого вынести, и тогда одним заключительным движением он довел ее до экстаза, и она с громким стоном погрузилась в пучину блаженства. В изнеможении Стивен упал на нее, и в наступившей тишине она услышала его прерывистое дыхание. Его губы прикоснулись к ее щеке, бережно, почти благоговейно. И к физической реакции их тел на это волшебное слияние, от которого тело Джиллиан еще продолжало трепетать, прибавилась радость, такая глубокая и сильная, что слезы набежали ей на глаза. Столько чудесной изумительной нежности было в этом прикосновении.
Неважно, сознавал он это или нет, но Джиллиан знала, что в эту минуту Стивен тоже любит ее. Вот только оставалось неясным, признается ли он в этом когда-нибудь.
Губы его скользнули по щеке ко рту, и жар сменился теплом, яростный порыв сладостной негой, а страсть — заботливой нежностью.
Джиллиан казалось, что ее закутали в огромный пушистый кокон. Она была надежно защищена. Любима. Подняв веки, Джиллиан поглядела ему в лицо, его сильное решительное лицо, лицо человека, которого она полюбила. Оно было таким нежным и мягким, каким она не видела его за все время их знакомства.
— Так хорошо чувствовать тебя там, — прошептала она.
— А тебя повсюду, — отозвался он. — Слишком хорошо.
— Как это может быть слишком хорошо?
— Понятия не имею, — растерянно признался он и стал покусывать ей мочки ушей. — И на вкус ты просто замечательная.
— Стивен!
— Что? — пробормотал он, переключая внимание на ее шею.
— Ничего. Я просто так. Мне нравится произносить твое имя.
Он приподнял голову, прервав нежную ласку, и уставился на нее.
— Ах, Джиллиан, никто и никогда не заставлял меня стать таким…
— Каким?
— Ну… не знаю… бездумным, наверное.
— Надеюсь, я заставляю тебя почувствовать кое-что еще.
— О, конечно. Как тебе это удается?
— Это лучше ты мне расскажи.
— Ты бесстыдница.
— До мозга костей, — согласилась она.
— «Мне перечислить все, что ты умеешь, чтобы меня в безумье увести?»
— Элизабет Баррет Броунинг, — с радостным ехидством уточнила она. — Мистер Морроу, вы меня приятно удивляете.
— А по-вашему, все спортсмены тупые невежды?
— Да нет же, — возразила Джиллиан, защищаясь. — Просто я не подозревала, что такой занятой человек, как ты, находит время для поэзии.
— Какие-то вещи сами западают в память, — слегка улыбнулся Стивен.
— Ну-ка расскажи мне, что я заставляю тебя чувствовать?
— Лучше я не расскажу, а покажу, — ответил он с дразнящей улыбкой.
— Это нечестно… — начала она, но фраза оборвалась под его губами. И он в самом деле показал ей все, вместо того чтобы рассказывать.
Джиллиан решила, что ей тоже так больше нравится.
Расслабленная и счастливая, Джиллиан уютно устроилась в его объятиях. Свет от лампы в холле тускло освещал лицо Стивена. Она пробежала пальцами по его щекам, погладила шрам, приласкала губы, подарившие ей этой ночью столько наслаждения. Лицо его расслабилось, и он стал выглядеть более доступным и ранимым, чем за все время их знакомства.
Она теснее прильнула к нему.
— Расскажи мне о Бобби.
— Роберте, — сказал он. — Если ты ненароком назовешь его Бобби, он, скорее всего, озвереет. Уменьшительное имя унижает достоинство будущего совладельца большой адвокатской фирмы.
Джиллиан уловила в его голосе нотку гордости улыбнулась про себя.
— Ты же его так зовешь, — пожала она плечами.
— Я его старший брат. Я могу себе это позволить.
— Расскажи мне о нем.
Джиллиан почувствовала, как он пожал плечами, — обычная его ответная реакция на личные вопросы.
— Он очень талантливый.
— Такой же, как ты?
— А какой я?
— Замечательный.
Наступило молчание. Руки его чуть крепче притянули ее, Джиллиан казалось, что Стивен взвешивает каждое свое слово.
— Ну, так какой он? Такой же трудоголик, как ты?
— Роберт работает на фирму, занимающуюся корпоративным законодательством. Это такая сфера деятельности, которая требует напряженного и постоянного труда.
— У вас это семейное?
В ответ наступило долгое молчание. Наконец он неохотно произнес:
— Полагаю, что так.
— Даже, когда ты был молодым? — не отставала Джиллиан.
— Не думаю, что я когда-нибудь был молодым, — проговорил Стивен. — И Бобби тоже не был.
В голосе его прозвучала тоска, которой раньше она никогда не замечала, и Джиллиан внезапно поняла, что так оно и было на самом деле. Она припомнила, как он говорил, что у него в доме никогда не было домашних животных, что он никогда не был в цирке. Что же за детство пришлось ему пережить?
С одной стороны, ей не хотелось этого знать. Джиллиан подумала, что сейчас неподходящее время, чтобы выслушивать наверняка грустное объяснение, почему он до сих пор так охраняет свой внутренний мир, почему так и не научился смеяться по-настоящему.
Но с другой стороны, узнать все это было ей просто необходимо.
