Тэми Хоуг - Тонкая темная линия
Он склонил голову, и у Анни перехватило дыхание. От ожидания у нее свело мускулы. Ее губы слегка приоткрылись, будто она собиралась сказать «нет». Ник приложил два пальца ко лбу, отдавая честь, развернулся и вышел из квартиры, растворившись в темноте ночи.
Время шло, а Анни все стояла посреди кухни. Наконец она вышла на площадку, но Фуркейд уже уехал. Ее окружали только обычные ночные звуки – вскрик жертвы хищной птицы, всплеск воды, словно кто-то выбрался на поверхность и снова нырнул.
Анни долго всматривалась в темноту. Ее мучили соблазны, сомнения и страх. Она вспоминала слова Фуркейда, сказанные тогда в баре: «Держись подальше от этих теней, Туанетта… Иначе они высосут из тебя жизнь». Фуркейд и сам был полон теней, странных переходов от кромешной тьмы к яркому свету. Глубокое спокойствие и яростная энергия. Жестокий, он все-таки был человеком принципов. Анни не знала, что делать с его предложением. У нее появилось ощущение, что если она примет его вызов, то ее жизнь пойдет наперекосяк. Этого ли она хотела?
Анни казалось, что она стоит на пороге другого измерения и чьи-то глаза наблюдают за ней оттуда, пытаясь угадать, каким будет ее следующий шаг.
Наконец она ушла в дом, даже не подозревая, что за ней на самом деле следили.
«Я чувствую приближение безумия, и мне становится трудно дышать. Еще ничего не закончено, и я не знаю, наступит ли когда-нибудь конец.
Действия одного человека порождают действия другого, и так без конца, словно волны набегают на берег.
Я знаю, что волна подступит и унесет меня. Я даже представляю этот кровавый прилив. Я ощущаю вкус крови во рту. Я вижу следующую жертву. Кровавая волна уже коснулась ее ног».
ГЛАВА 15
Телефон зазвонил в 0:31. Анни еще раз проверила замки на дверях и легла в постель, но сон никак не шел к ней. Она сняла трубку после третьего звонка.
– Алло?
Ей никто не ответил.
– Ах вот как… Будешь просто дышать в трубку? – сказала Анни, откидываясь на подушки и представляя на другом конце провода Маллена. – А знаешь, я все гадала, почему это вы, ребята, не начали эту игру еще два дня назад. Незамысловатое хулиганство – как раз в твоем вкусе. Неужели ты забыл все грязные ругательства? Думаешь, что до смерти напугал меня?
Анни ждала потока оскорблений, но звонивший молчал. Она представила туповатое лицо Маллена и усмехнулась.
– Что ж, ты получаешь штрафные очки за скудность воображения. Впрочем, могу догадаться, что я не первая женщина, которая говорит тебе об этом.
Молчание.
– Ну, это уже становится скучным, а мне завтра на работу. Но ведь ты и так об этом знаешь, правда?
Анни повесила трубку и скорчила гримаску. Можно подумать, что после приключений с пьяным водителем ее этим можно испугать. Она выключила свет, от всей души желая, чтобы можно было так же легко отключить собственные мысли.
К пяти часам утра Анни все еще взвешивала «за» и «против» предложения Фуркейда. Она засыпала на какое-то время, но это забытье не приносило отдыха, а лишь тревожные сны. Наконец Анни капитулировала, с трудом встала, чувствуя себя совершенно разбитой. Она плеснула холодной водой в лицо, прополоскала рот и надела тренировочный костюм.
Анни выполняла привычные упражнения, чтобы разогреть мышцы, а ее мозг отказывался переключиться на гимнастику. Может быть, предложение Фуркейда работать вместе – лишь часть заговора против нее, звено в цепи отмщения? Если его коллеги в департаменте настолько ее ненавидят, что готовы бросить на произвол судьбы, то почему бы ему не испытывать к ней таких же чувств?
Анни продела ступни в петли тренажера и начала выполнять наклоны из положения сидя. Пятьдесят каждое утро. Она ненавидела каждое движение.
Несвязные фразы Фуркейда о Дювале Маркоте, известном бизнесмене из Нового Орлеана, должны были бы заставить ее насторожиться. Анни ни разу не слышала ни о каком скандале, связанном с именем Маркота, а это странно. Имя практически каждого, кто пользуется хоть какой-то властью в Новом Орлеане, регулярно поливается грязью. Выведение сильных мира сего на чистую воду было любимым видом спорта в этом городе. И как это Маркоту удалось остаться таким чистеньким? Причина в том, что он чист, как ангел… или черен, как сам дьявол?
А какая, собственно, разница? Ей-то что за дело до Дюваля Маркота? Он не мог иметь никакого отношения к убийству Памелы Бишон… Если не считать того, что этот человек тоже занимался продажей недвижимости.
Анни перешла с тренажера к штанге. Она поднимала ее каждое утро двадцать пять раз. Это упражнение Анни ненавидела почти так же, как и предыдущее.
А что будет, если она отправится к Фуркейду домой? Чего ей в таком случае ждать от шерифа и Притчета? Ведь она же свидетель обвинения! Фуркейд не должен приближаться к ней так же, как и она к нему. Возможно, именно поэтому Ник предложил ей работать с ним. Полагал, что таким образом он добьется, чтобы Анни смягчилась по отношению к нему. Если он позволит ей участвовать в расследовании, то Анни не будет слишком уж детально вспоминать события на стоянке перед фирмой «Боуэн и Бриггс».
Но Фуркейд не кажется человеком, способным на такие уловки. Он целеустремленный, принципиальный, даже бестактный.
Анни вышла из квартиры, сбежала по лестнице и пересекла стоянку. Анни пробегала две мили каждое утро и знала каждую кочку. Ежедневные упражнения были расплатой за ее любовь к сладкому. Кроме того, Анни понимала, что хорошая физическая форма может однажды просто-напросто спасти ей жизнь.
«А что это еще за история со Стоуксом?» – продолжала размышлять Анни. Для нее вся схема была пока лишена смысла. Стоукс привел Фуркейда в бар «У Лаво», это верно, но потом Чез ушел. Как он мог быть уверен, что Ник все-таки отправится на встречу с Ренаром?
Телефонный звонок.
Фуркейда позвали к телефону, а потом он сразу ушел. Но если Стоукс намеревался завести Фуркейда, то ему необходим был свидетель. А почему она не может предположить, что Чез об этом позаботился заранее? Он мог за милую душу наблюдать за происходящим вместе с каким-нибудь парнем из штатских, который позже сыграл бы роль свидетеля обвинения. И какое везение, что Анни вмешалась в происходящее. Какая ирония! Какая сладкая месть! Они с Фуркейдом могли запросто перестрелять друг друга.
Анни вернулась домой, встала под душ, оделась в чистую форму и поспешила в магазин.
– Без завтрака не уйдешь! – объявила тетя Фаншон. Она вытирала клеенчатые клетчатые скатерти на столиках кафе, занимающего часть большого зала. – Сейчас я поджарю для тебя колбасу и яйца, хорошо?
– Нет времени. Прости, тетя, – Анни налила себе большую чашку кофе из кофеварки. – Я сегодня работаю. Фаншон махнула тряпкой на свою приемную дочь.
