Галина Артемьева - Пуговица
– Меньше, чем один тюк, – быстро определил цену поездки на всю семью Денька и солидно порекомендовал: – Главное – завтра же затеяться с паспортами.
Так собрались они в свое первое в жизни путешествие по морям.
20. Круиз
Странно, но и тут все прошло легко: и с паспортами, и с путевками. Словно кто-то невидимый помогал. Словно шли они по пути не напролом, а по указанию самой судьбы. И все-таки Ляля, единственная из всей их большой компании, до конца не верила, что все получится, что путевки настоящие, что денег хватит на все… Они, ее дети, давно привыкли к результатам своего тяжкого труда. Она еще ничего толком не осознавала и опасалась какого-то подвоха.
Поверила только на корабле.
Ее с дочками уважительно провели в огромный сьют с балконом. Туалет, ванная, душевая кабинка, салон с широким диваном, спальня с двумя прекрасными кроватями… Как только за стюартом закрылась дверь, они втроем запрыгали, заверещали от счастья. Это же кино! Самое настоящее кино! И это кино – про них и для них! И длиться это будет не день и не два! Целых две с половиной недели! Восемнадцать дней счастья!
Сбылось! Мечты сбываются! Самые дерзкие – сбываются тоже! Вот подтверждение, пожалуйста, любуйтесь! Разве думали они когда-нибудь, что такие каюты бывают на самом деле? Нет, даже когда в фильмах видели, уверены были: это не по-настоящему, это понарошку. Это где-то там… В другом мире, куда нет и не может быть доступа.
И вот сейчас… А-ах! Сон – не сон?
Они смеялись, обнявшись, убеждаясь, что все не сон, но продолжая верить в реальность лишь наполовину.
У мальчишек каюты оказались поменьше, каждая на двоих, но с такими же большими внешними балконами, как и у мамы с сестрами.
– Все! Восемнадцать дней о делах не думаем, спим, едим, загораем, плаваем в бассейне (на корабле имелся даже бассейн с морской водой – чудо-чудо-чудо!), смотрим разные страны, – подытожил их главный организатор и вдохновитель Денька.
Первое в их жизни море, вернее, первые моря…
Чтобы понять, что такое море, надо к нему приехать. И долго-долго быть рядом. Вдыхать воздух, напоенный его запахом, ощущать кожей соль морской воды, любоваться красками неба и волн, восходами и закатами, рыбами, дельфинами, бликами солнца и луны на бесконечной дышащей и что-то шепчущей поверхности волн… И не поймешь… Только душой сроднишься и станешь тосковать вдалеке. И уже не сможешь надолго оставить море, как самое родное живое существо, как вечную загадку, которая влечет своей неразгаданностью…
Вечерами после ужина на корабле отдыхали. Под благовидным словом «отдых» подразумевалось все то же, знакомое, свое – пьянка. Пили все: и молодые, и пожилые, и мужчины, и женщины, и юные девы. Раздавалась дебильная музыка: два прихлопа, три притопа, – и веселье шло своим чередом.
Денька и Мухины в этом сакральном действе участия никогда не принимали. Наотдыхались в свое время вдосталь. На всю оставшуюся жизнь.
Они усаживались на девичьем балконе и любовались морем, закатом, первыми звездами. Небо постепенно из шелкового делалось бархатным. На бархате алмазно светились мириады звезд. Море тоже светилось, словно изнутри, из самой глубины кто-то прокладывал путь кораблю.
Даже подумать казалось страшно, что волшебной долгожданной встрече с морем придет конец.
Еще в самом начале путешествия на ужине к Птиче радостно подскочила однокурсница.
Мир тесен! Надо же, какое совпадение!
– Ты с кем тут? – спросила сияющая девушка. – С дяденькой?
Птича поначалу и не поняла.
– С каким дяденькой? Я тут с мамой, братьями… А ты?
– Везука тебе, – не особо печально вздохнула подруга. – А я с дяденькой. Он меня в путешествие позвал. Вон видишь там, за столиком, на палубе?
Действительно, солидный лысый дяденька жадно ел, временами отрываясь от тарелки и оглядываясь по сторонам. Спутницу свою высматривал.
– Взрослый совсем, – вежливо оценила Птича добычу сокурсницы.
– Богатый – жуть. Все мне покупает. Райская жизнь.
– Он же, наверное, женат, – наивно предположила юная Птича.
Она была младше всех на курсе, поэтому незнание жизни и непрактичность ей обычно прощали, слегка посмеиваясь над ее устарелыми взглядами.
– А мне какое дело? – ответила беззаботно счастливая путешественница. – Я ж не с женой его сплю, а с дяденькой. И он мне все покупает, а не жене. А там – разберемся.
– Кто это? – спросил Денис, когда Птича, поговорив, вернулась к своему столу.
– Понравилась? Красивая? – спросила Рыся.
Девушка действительно сияла юной красотой. Ляля, пока ее дочь общалась с незнакомкой, искренне обеими любовалась.
– Красивая, – кивнул Денька. – Тут их, красивых, полным-полно. Бери – не хочу.
– Так и бери, – подколола Рыся. – А то смотри: все парочками… Одни мы, как пенсионеры…
– Они пьют все, – с детским отвращением жестко отрезал Денис. – Ты видела, как они пьют?
Видела. Трудно было не увидеть. Пили. Надирались. Падали спьяну в бассейн под хохот своих дяденек. Да и дяденьки, бывало, падали, что говорить.
Однажды к Рысе подкатился известный певец, кумир поколения ее родителей. Она стояла, любовалась морем, он подошел, заговорил. Вкрадчиво спросил, с кем она отдыхает, как зовут, сколько лет. Одобрил гордое имя Регина. Перевел – «королева».
– Да, – подтвердила Рыся. – Она самая.
– Возьми меня в твои короли, – предложил вдруг артист после трех ничего не значащих фраз.
– То есть? – опешила Рыся.
– Ну, я тебя еще на берегу приметил. Хороша! Допусти до тела… Я много чего могу. Звезду из тебя сделаю. Будешь на всю страну петь.
Рыся даже ушам своим не поверила. Вот так, с ходу, «допусти до тела»… А сам с женой тут. Боевой какой дяденька-певец!
– Я сама из кого хотите звезду сделаю, – презрительно ответила девушка. – У вас сил не хватит со мной тягаться.
Кумир с легкой опаской вгляделся в ее лицо: может, шутит?
– Ты тут с кем-то… серьезным? Извини, если обидел.
Он, оказывается, хорошо понимал расклады.
– Я сама по себе очень и очень серьезная. Так что лучше соблюдать дистанцию, если хотите спокойно продолжать путешествие, – бесстрастно ответила Рыся.
Певец слинял. И больше не подходил.
Но все же корабль их, такой прекрасный и величественный, так хорошо прилаженный к морю, иногда казался начиненным червями, а не людьми.
Жаль.
Впрочем, мимолетные гадостные ощущения уносились с первым же легким морским ветерком.
А вот впечатлений дивных, изменивших их взгляд на жизнь и даже их планы, сосчитать и перечислить не получалось.
Они увидели настоящий восточный город Стамбул во всем его пестром великолепии и, гуляя несколько часов по его древним уличкам, вдруг ощутили дыхание древней цивилизации. Византия, Константинополь… Все приблизилось и стало явью, реальностью. Строчки детского учебника по истории античного мира ожили, и оказалось: все правда.
