Даниэла Стил - Вдали от дома
С отвращением ощущая на себе влажную от пота одежду, Адам решил ненадолго заскочить к себе домой, принять душ и переодеться, прежде чем отправиться к Миранде. Но едва свернув к своему дому, он понял, что совершил ошибку.
Мэт ждал его, сидя на капоте своего «мустанга» и прислонившись к стеклу.
Адам понял, что избежать разговора с Мэтом под предлогом встречи с Мирандой невозможно — при этом их поздняя встреча неизбежно стала бы предметом сплетен. Не то чтобы Мэту нельзя доверять, просто Адам не хотел, чтобы его встречам с Мирандой приклеивали нелицеприятные ярлыки.
Адам вышел из машины и направился к Мэту, решив покончить с любым делом, какое бы ни привело его сюда.
— Давно ждешь?
— Часа два, — отозвался Мэт. — Я рассчитывал, что ты вернешься пораньше.
— Я тоже. — Адам сунул руки в задние карманы джинсов. — Чем могу помочь, Мэт?
Даже при тусклом свете ущербной луны он заметил, каким встревоженным выглядит Мэт.
— Как дела в клинике?
Адам испустил глубокий вздох.
— Пожалуй, об этом тебе не стоит спрашивать меня.
— Ты единственный, кого я могу спросить. Сюзан до сих пор не разговаривает со мной, разве что изводит требованиями пройти тест.
— Ей понадобится еще немало времени, чтобы забыть о ссоре, Мэт.
— Ты говорил с ней?
Адам понял, о чем спрашивает Мэт, и с трудом сдержал желание высказаться. Но вспомнив о том, что он мог и ошибиться, Адам уточнил:
— О чем?
— Ты же знаешь — о том, почему она развела столько шума из ничего. — Адам подошел поближе и поставил ногу на бампер. — Что плохого в желании узнать, что значит заниматься сексом так, как предназначено Богом? Сюзан могла не сомневаться: я воздержался бы, если бы рисковал хоть чем-нибудь заразить ее. Она мне слишком дорога, чтобы подвергать ее такой опасности.
Чтобы сдержаться, Адам скрестил руки на груди, крепко сжав их.
— Если ты был настолько уверен, что поступаешь правильно, почему же ты не поговорил с ней с самого начала?
Мэт не ответил.
— Ну так что? — настаивал Адам.
— Ты же сам понимаешь — она отказалась бы, — сердито выпалил Мэт.
— Значит, собственные прихоти для тебя важнее ее согласия.
— Все получилось не так, как я хотел.
— В самом деле?
— Ну, я рассчитывал, что это не затянется так надолго. И потом, я извинился перед ней. — Он ударил ладонью по капоту машины. — Ну что ей стоит просто забыть?
— Кстати, о стриптизерке, Мэт…
— Да? — Мэт вскинул голову.
— Насколько далеко ты зашел с ней?
— Я был пьян.
— И что же?
— В ту ночь много чего случилось. — Мэт пожал плечами. — Точно не знаю.
— Черта с два, не знаешь!
— О Господи, чего ты от меня хочешь?
— Правды. — Адам стремился выяснить, насколько необходим анализ Мэту ради собственного спокойствия, чтобы знать, стоит ли волноваться за Сюзан.
— Она переспала со всеми, кто там был.
Надежды Адама мгновенно развеялись.
— А что я должен был делать? — Мэт виновато взглянул на Адама, умоляя его понять.
Трагедия заключалась именно в понимании. Мэт и его приятели всего лишь придерживались давней традиции неведения. Беда состояла в том, что с недавних пор последствия такого неведения стали возникать незамедлительно.
— Впереди у тебя еще много подобных случаев, Мэт. Могу просто предложить тебе сначала думать, потом делать.
— Но что мне делать сейчас, с Сюзан?
— Не знаю, можно ли тут чем-нибудь помочь. Возможно, когда-нибудь ты снова завоюешь ее потерянное доверие. До тех пор мне остается только сказать, что с Сюзан тебе не повезло.
— Это она так сказала?
Нет, достучаться до Мэта решительно не удавалось. Его мирок слишком тесный, опыт — слишком ограниченный. В свои восемнадцать лет Мэт впервые столкнулся с тем, что он не в силах изменить или забыть — только потому, что ему так хотелось.
— Уже поздно, — произнес Адам. — Я устал.
— Ты поможешь мне? Поговоришь с Сюзан?
— Больше мне нечего ей сказать.
— Неправда! Просто повтори, что я извиняюсь перед ней и люблю. Может, постоянно слыша об этом, она все забудет.
— Я не возьмусь помогать тебе, Мэт.
Он вздрогнул, словно от удара.
— Почему?
— Потому, что я согласен с Сюзан. Лишившись доверия, ты лишился всего.
— Господи, да я поступил точно так же, как поступил бы на моем месте любой парень! Не понимаю, что… — Его голос оборвался. Несколько секунд Мэт сидел не шевелясь, с искаженным от боли лицом. Слезы катились по его щекам и падали на синюю рубашку с размашистой надписью «Just do it».
— Ты получил хороший урок, — заключил Адам. — Не забывай об этом.
— Я не сдамся. — Вытерев слезы кулаком, Мэт спустился на землю, обошел вокруг машины и открыл дверцу. Не проронив ни слова, он вывернул с дорожки и уехал.
Адам запрокинул голову, уставившись в звездное небо. Млечный путь казался кремовым одеялом, скомканным на темном фоне. Отыскав крохотную мигающую звездочку, Адам загадал желание. Он уже давно перестал верить в гороскопы и тому подобную чушь, но какая разница? Как он мог утверждать, что там, наверху, некому его услышать?
До дома Миранды Адам добрался уже за полночь. В окне ее гостиной горел свет, дверь была незаперта, но из дома не доносилось ни звука.
Адам нашел Миранду на диване — она сидела, свернувшись клубком, с открытым журналом на коленях, положив голову на высокую спинку дивана. Миранда была одета в нечто атласное, персикового цвета. Ее грудь прикрывали кружева, плечи перетягивали тонкие бретельки. Шрамы на плече и руке остались на виду, и Адам испытал странное удовольствие, поняв, что она не сделала ни малейшей попытки скрыть шрамы от него.
За последние несколько недель она пополнела, но не настолько, чтобы нельзя было разглядеть очертания костей под тонкой кожей.
Вряд ли внешность Миранды исчерпывающе описывали слова «хрупкая» и «уязвимая», но именно они первыми пришли в голову Адама.
Он подошел к дивану и снял с ее коленей журнал, мимоходом взглянув на обложку. Это был один из последних номеров «Мира искусства», на липкой наклейке внизу значились имя и адрес Джейсона.
Адам прикоснулся к ее руке.
— Миранда! — тихо позвал он.
Она пошевелилась, но не проснулась.
— Просыпайся, дорогая, — настойчиво повторил он, — и ложись в постель.
Миранда заморгала, открывая глаза.
— Адам? — Усевшись, она отвела с лица упавшие волосы. — Который теперь час?
— Уже поздно.
Миранда прикоснулась к щеке, на которой отпечатался узор обивки дивана.
— Я соскучилась по тебе.
