Торговец цветами - YeliangHua
— Вождение вызывает у меня панический страх. Как и высота. Когда-то давно, в детстве… забудь… — он продолжал вцепляться в ремень безопасности так сильно, что пальцы побелели.
— Прости, — Мо Жань склонил голову, вздыхая. — Я не должен был…
— Да, не должен был! Не должен! Вот именно, — Чу уставился на Вэйюя, и внезапно заставил себя медленно выдохнуть. — У меня бывают панические атаки. Хорошо, что ты вовремя остановился.
— Прости, — Мо Жань смерил своего учителя пристальным взглядом, а затем неожиданно резко притянул его к себе, обнимая.
Тепло его тела окутало Ваньнина, которого в какой-то момент начало знобить. Его тонкий плащ и рубашка, скорее всего, оказались слишком легкими — а Мо Жань, к своему стыду, даже не подумал, что включенный им кондиционер мог слишком переусердствовать.
Ругая себя последними словами за импульсивную выходку с дрифтом и абсолютно глупую невнимательность, юноша нежно погладил Ваньнина по спине, стараясь передать мужчине свое тепло.
— Что… что ты делаешь?! — Чу вскинулся, очки съехали с его лица, и теперь на Мо Жаня взирали сощуренные в щелочки, метающие молнии глаза.
— ...Грею этого замерзшего балетмейстера, — Мо Жань не разжал руки даже когда в его грудь яростно уперлись ладони Ваньнина, и тот попытался отстраниться. — Я виноват по всем фронтам, потому должен хоть как-то попробовать исправить ситуацию. Не хочу, чтобы ты отталкивал меня, как всех остальных.
— А?.. — Ваньнин замер, и его глаза вперились в лицо Мо Жаня. Казалось, он перестал дрожать — но на его лице красовалось поистине неописуемое выражение полной растерянности.
Он вдруг осознал, что всего минуту назад они как раз разговаривали на весьма странную тему.
— Разве не ты сказал только что, что отталкивать людей — правильно? — Мо Жань осторожно поправил волосы Ваньнина, сбвишиеся тому на лицо, и, заметив промелькнувшую тень испуга в глазах балетмейстера, со вздохом добавил. — Я не буду разочарован. И твердо намерен попробовать сделать балетмейстера своим... другом.
— Зачем тебе это? — Ваньнин, казалось, был все еще насторожен, но, заслышав о дружбе, тут же как будто немного расслабился в руках Мо Жаня. Ладони на груди юноши перестали так отчаянно отталкивать. Вэйюй тихо усмехнулся, продолжая перебирать пальцами растрепавшиеся пряди волос, мысленно поражаясь, как что-то может быть настолько мягким, и радуясь, что сумел подобрать правильные слова.
— Зачем? — повторил он медленно. — Возможно, мне тоже нужен человек, который мог бы остановить мое саморазрушение. Возможно, ты похож на именно такого человека…
Он не рискнул добавить, что человеком, изначально запустившим процесс, был Ваньнин, шесть лет назад вышвырнувший его вон. Казалось, он начинал медленно понимать балетмейстера — и ярость, которая подсознательно продолжала испепелять его так долго, медленно трансформировалась во что-то совершенно иное, что Мо Вэйюй пока не осмеливался называть.
Все, что он знал — это факт того, что Ваньнин ему необходим. Он хочет быть с ним рядом, и он собирается добиться его во что бы то ни стало. Это было единственной целью в его жизни, его мотивом, целью существования.
— Но ты говорил, что твой дядя — психолог, — холодно напомнил Ваньнин, тут же давая понять Мо Жаню, что тот ходит по тонкому льду, и каждое его неосторожное слово будет запомнено. — Разве не лучше обратиться к нему?
— А ты обращался? — усмехнулся Мо Жань, мгновенно переводя тему. Он не собирался объясняться — он и так уже успел наговорить Ваньнину целую гору вещей, которые никогда не озвучивал ни перед кем. Балетмейстер Чу обладал странной способностью выворачивать его наизнанку — отчасти Мо Жань устроил весь этот показательный трюк с дрифтом именно потому что был зол на себя за излишнюю откровенность и хотел положить конец разговору.
Сейчас он задал Ваньнину абсолютно бестактный вопрос потому что чувствовал, что снова тема поворачивает куда-то не туда, и в голове промелькнула отчаянная мысль отвлечь балетмейстера снова.
Однако, он не ожидал, что Ваньнин ответит, и потому после повисшей тишины тихо вздохнул, разжимая руки и позволяя Чу наконец отстраниться.
— Ну, как, стало теплее?
— Ты мог бы просто включить обогрев, — бросил безжалостно балетмейстер Чу, мгновенно воспользовавшись возможностью отсесть от Мо Жаня как можно дальше. Он выглядел, словно растрепанный пушистый кот, которого только что интенсивно гладили против шерсти, удерживая в охапке.
— Мог бы, — согласился Мо Жань, улыбаясь, а затем действительно включил обогрев. Он снова завел машину, и на этот раз они отправились уже к дому Ваньнина. Этот вечер нужно было срочно заканчивать, пока они не наговорили друг другу лишнего.
Минут пять в салоне висела знобящая тишина, и, когда Мо Жань уже собирался включить музыку, Ваньнин внезапно сказал:
— Да.
— А? — Мо Жань окинул его удивленным взглядом.
— Да, я обращался к психологу. У меня был… непростой период в жизни. Именно поэтому я стараюсь держать людей на расстоянии. Мне не нравится, когда вторгаются в личное пространство. И мне трудно поддерживать дружеское общение. Ши Мэй — один из немногих людей, кто способен понять меня…
Мо Жань внезапно помрачнел. Его пальцы вцепились в руль так яростно, что он едва не повредил несчастный покрытый кожей пластик. Он решил, что лучшая стратегия в такой ситуации — молчать.
— Вы ведь давно с Ши Мэем знаете друг друга? — Ваньнин вздохнул. — Он очень хороший человек.
Мо Жань бросил на Ваньнина пристальный взгляд, судорожно пытаясь понять, что именно его учитель пытается сейчас до него донести.
— Меня не интересует Ши Мэй, — наконец, тихо проговорил он. — То, что произошло в машине в тот вечер, было нелепостью.
— Но вы ведь так давно общаетесь, — не отступал Ваньнин.
«Откуда, мать его, ему известно, сколько мы общаемся?!»
Мо Жань вцепился в руль еще крепче, продолжая пялиться на дорогу. Он старался не думать о том, что Ваньнину может нравиться Ши Минцзин, но непрошенные мысли так и лезли в голову.
— У Ши Мэя есть любимый человек, — наконец, сказал он, чувствуя мрачное удовлетворение.
Ваньнин же истрактовал его слова по-своему. Он с весьма странным выражением лица произнес:
— Любить кого-то, зная, что твои чувства безответны — больно и глупо. Иногда лучше прекратить всякое общение чтобы вычеркнуть этого человека из своей жизни…
«Твою мать!!!..»
— Я не влюблен в Ши Мэя, —
