Клюква в сахаре - Анастасия Боровик
Клюква сглотнула, словно ей было больно вспоминать даже такие моменты своего детства.
— Я сразу поняла, что он грубый, жадный и недалёкий человек, который живёт по закону силы. С самого начала у нас начались конфликты. Он начал указывать мне, как жить и что делать. По его мнению, я должна была стать его служанкой и быть ему благодарна за то, что он стал моим отцом. К Тае же он проявлял тёплые чувства. Она была совсем не похожа на меня — всегда весёлая, много болтала и всегда радовалась его приходу. Через год он захотел удочерить её, и Тая сразу согласилась. Но я сбежала из дома и сказала, что ноги моей там не будет, если он попытается меня удочерить.
— Ты была сложным ребёнком для него, — произнёс Егор.
— Да, я тоже это осознаю. Однажды я вернулась домой и поговорила с ним. Он сказал, что не хочет иметь такую дочь, как я, и чтобы я не ждала от него пощады, — с горечью произнесла Зоя.
— Видимо, у тебя была очень веская причина не любить его. Ты бы просто так не убежала. Что он тебе сделал? — заметил мужчина.
— Да, это так, — сглотнув, произнесла девушка. — Однажды, когда мы остались дома одни, пока мама с сестрой ушли в магазин, он, будучи сильно пьяным, зашёл в мою комнату. Это было ещё до того, как Таю удочерили. Он расстегнул ширинку и начал совершать определённые действия, — со смущением произнесла она. Егор на мгновение отвлёкся от дороги и посмотрел на девушку.
— Ты рассказала об этом маме? Хотя, судя по всему, она тебе не поверила, — ответил он сам себе, и его челюсти агрессивно задвигались.
— Конечно, она не поверила мне. Он был ей нужен, ведь они поженились, и он был готов удочерить нас. Она сказала, что я эгоистична и не хочу, чтобы она была счастлива, а заодно лишаю счастья и её сестру.
— Он прикасался к тебе? — спросил Егор, и его кулаки сжались.
— Нет, иногда делал то же самое, заходил в комнату пьяный, пока никто не видел, и делал то же самое, расстёгивал ширинку и, в общем… Я сказала ему, что он мерзкая тварь, и чтобы убирался. Он ушел, но в этот день ему пришла в голову бредовая идея, что я буду умолять его стать ко мне добрее. После этого он не приходил, Таю удочерил, и началось… — Девушка сжала свои кулачки и вздохнула.
— Он начал наказывать меня за всё, а я не поддавалась. Это злило его ещё больше, и он стал меня бить. Синяки были незаметными, чтобы мать не заметила. Я молчала и терпела, потому что боялась, что он пойдёт к Тае, и тогда она могла бы пострадать.
Иван Павлович часто говорил мне, что я страшная уродина, и всё время сравнивал меня с Таисией, которую называл своим любимым цветочком. Её он никогда не обижал, и меня это успокаивало — я знала, что она не страдает. Они с матерью души в ней не чаяли. Всё изменилось, когда умерла мама. Я думаю, это он её ускорил, потому что однажды она услышала, как он говорил мне…
— Зоя, послушай, ты же понимаешь, что аморальный ублюдок, и он просто пытался сломать тебя. Ты красавица, — сказал Егор, смотря на нее с теплотой, от чего Зое захотелось рассказать всё то, что было. То, что она никому не говорила.
— Только не жалей меня, пожалуйста, Егор.
— Я не жалею, я поражаюсь, какая ты сильная девочка. Что услышала мама?
— Мне только что исполнилось 18 лет, и он сказал, что теперь я взрослая и должна стать женщиной. Он добавил, что если я не соглашусь добровольно, то он дождётся совершеннолетия Таисии, и тогда она за меня ответит. Мама услышала это и устроила скандал. Я выбежала из дома, а Тая была на занятиях. Когда я вернулась, мама была уже мертва. Эксперты сказали, что она наглоталась таблеток, самоубийство, но я точно знаю, что это сделал он, — сказала девушка, и её руки затряслись.
— Я была в ужасе и не знала, что делать. Он сидел и смотрел на меня с гневом в глазах. Потом он обнял меня на глазах у всех и расплакался, говоря, как ему жаль. Все выражали ему сочувствие, а я стояла и не могла пошевелиться. В моей голове была только одна мысль: как спасти Таисию.
Егор молчал, чтобы не спугнуть Зою и не прервать её рассказ. Он лишь взял её за руку и крепко сжал в своей.
— С того дня он меня начал всячески оскорблять, называл мерзкой тварью, которая заслуживает только побоев. Считал, что я виновата в смерти матери и свела его с ума. Из-за этого он начал сильно бить меня, когда был чем-то недоволен или находился в состоянии алкогольного опьянения. Таисия пыталась его образумить, но однажды он зажал её, начал гладить её лицо, плакать и говорить, как она похожа на мать. Тронуть он её не мог, ей не было восемнадцати. Он отпустил её, и она в страхе убежала в свою комнату. Со злости он ударил меня ножом, и с тех пор у меня остался шрам. Я лежала в крови, а Тая вызвала скорую помощь. Когда приехали следователи, я сказала им, что сама пыталась себя убить.
— Почему? — удивлённо спросил Егор.
— Потому что боялась. Я знала: если я этого не сделаю, он может навредить Тае. Он способен был на всё, мог ее изнасиловать и убить себя или сбежать, я не могла рисковать. Он так сильно внушил мне, что если я кому-то расскажу, то сестра пострадает, что я не смогла противостоять. По закону он был её отец, я даже не могла с ней сбежать. Тая не в курсе всего, я рассказала ей лишь основные моменты, большую часть информации я скрыла от неё. Ей и так было нелегко принять, что её любящий отец — монстр. Она долго пыталась оправдать его, считая, что он просто страдает от алкогольной зависимости, пока не
